Николай Раков - Война теней

• Название: Война теней
• Автор: Николай Раков
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05464-7

Майор, сотрудник оперативного отдела засекреченной государственной организации Бюро, занимающейся изучением аномальных зон и явлений, попадает в одну такую начинающую образовываться зону в сибирской тайге. Пытаясь выяснить причины её возникновения, он выходит на след террористов, подготовивших взрыв на законсервированной секретной лаборатории, работавшей над созданием боевых вирусов. С помощью армейских частей теракт удаётся частично локализовать, но оба эти события – только отвлекающие манёвры проведения основной операции врага. Следы террористов ведут на Кавказ, Украину, к фанатикам-ваххабитам и спецслужбам США, но прямых доказательств их участия в террористической операции нет. Это была тайная война с невидимым противником – война теней.

---

Старуха собирала травы, но, судя по пройденному ею расстоянию, должна была закончить свою прогулку на три часа раньше. Где она была всё это время, так и осталось загадкой. Следов длительного отдыха опытный следопыт так и не заметил. Не нашёл также и какой-нибудь замаскированной дорожки следов.

Не меньше, чем сама старуха, наблюдателей интересовала её коза. Животное почти ничем не отличалось от своих собратьев, разве что рогами. Они действительно притягивали к себе взгляд. У обычных коз рога небольшие и загнуты назад. У козы старухи рога были совсем иного рода. Над головой с лёгким наклоном вперёд поднимались два полуметровых штыка. Именно так охарактеризовал бы их любой военный. Когда животное наклоняло голову, поедая траву, его природное оружие было готово к применению в любую долю секунды. Но если эта особенность и бросалась в глаза, то две другие были практически незаметны. Глаза животного не имели белков. Абсолютно чёрный зрачок занимал весь объём глазного яблока. Взгляд был пронизывающим и одновременно пугающим. Именно такой, немигающий, бесстрастно-холодный взгляд бывает у убийцы перед нанесением смертельного удара. Он останавливает защитное движение. Жертва понимает неотвратимость смерти.

Один раз напоровшись биноклем на этот взгляд, старший наблюдатель также больше не заглядывал в глаза животного.

Вторую странность можно было отнести просто к природным гримасам, которыми она в огромном количестве награждает свои творения. Коза была белая, но на её левом боку красовалось огромное чёрное пятно в виде запятой, чей хвостик, проходя по шее, упирался своим концом в уголок левого глаза.

Были ещё две вещи, своевременно доложенные, как и всё остальное, шефу старшим наблюдателем.

Во-первых, коза всегда паслась боком с чёрным пятном в сторону леса. Объев траву на длину своей верёвки, она либо ложилась отдохнуть, либо, пятясь назад, продолжала кормиться, сохраняя положение чёрного пятна к опушке.

Во-вторых, закончив дневную пастьбу, она мотала головой, а потом преспокойно шла домой, будто и не была весь день привязана и ограничена в свободе передвижения. Возвратившись во двор, открывала рогами дверь в сарайчик и скрывалась в его темноте.

Минут через пять сараюху посещала хозяйка. Выходила из неё с ведёрком, зачерпывала из него кружкой молоко и оставляла посудину на порожке входной двери. Дебильноватый парнишка, весь день копающийся в огороде, тут же прекращал работать. Обтерев руки о штаны, подходил к крыльцу, выпивал оставленное ему молоко и направлялся к своему полуразрушенному домишку. Там на скамье у стены он всегда находил кусок хлеба, пару пирожков, банку с остывшими остатками супа, принесёнными сердобольными соседями. Забрав продукты, парень скрывался в доме и уже до утра не выходил из него.

– Пора, – проговорил старший из наблюдателей и стал отползать в тень ближайших сосен.

Облегченно вздохнув, вслед за ним пополз и его молодой напарник.

Метров через пятьдесят оба поднялись среди сосновых стволов, отряхнули одежду и скорым шагом направились в чащу. Добравшись до «лендровера» и убедившись, что к машине никто не приближался, наблюдатели устроились на сиденьях. Вездеход медленно двинулся по лесу, оставляя справа просёлочную дорогу, ведущую в Потапово. Отъехав километров пять от деревни, водитель повернул и выехал к дороге.

Для задуманного дела машина вышла из-за деревьев очень удачно. В этом месте лес обступал дорогу с обеих сторон. Кромка просёлка фактически проходила по корням стоящих сосен.

Развернув машину таким образом, чтобы создать впечатление, что она съехала с дороги, мужчины быстро расстелили кусок полиэтиленовой плёнки, разложили на нём хлеб, огурцы, вскрыли пару банок рыбных и мясных консервов, поставив в центре литровую металлическую фляжку. Два алюминиевых стакана были вмиг налиты и по знаку старшего выпиты. От привала потянуло запахом спирта. Молодой мужчина запил свою порцию водой, сняв с ремня фляжку. Пожилой лениво, не торопясь, надкусил огурец, а потом поковырялся охотничьим ножом в банке с тушёнкой. То же самое проделал и его спутник с банкой рыбных консервов. Оба закурили, расположившись так, чтобы фиксировать всё окружающее их пространство. Позы отдыхающих свидетельствовали о полном безразличии к происходящему вокруг.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на дороге показался знакомый велосипедист, лениво крутящий педали. Сейчас ещё недавно пухлый рюкзак, увезённый из дома, представлял собой скомканную тряпку, привязанную к багажнику.

Выждав нужное время, старший принял сидячее положение и разлил из фляги спирт по стаканам, один из которых протянул напарнику.

– Бог в помощь, мужики, – раздалось с дороги.

– И тебе не хворать, – повернув голову, будто только что заметил проезжающего, ответил молодой «турист».

– Да и Богу подмигнуть не грех, – продолжил старший. – Не поднимешь – не упадёт.

– И то верно, – прекратив крутить педали, ответил мужчина.

– Присоединяйся, если охота есть. Время-то обеденное.

– Да уж не откажусь, коль приглашение имею, – проговорил потаповец, соскакивая с велосипеда и пристраиваясь на земле с краю импровизированного стола.

– Игорёха, подай человеку стакан.

Молодой встал, порылся в лежащем на заднем сиденье машины ящике и поставил стакан перед гостем. Старший сразу налил его до краёв.

– За удачную вам охоту, – проговорил гость, опрокидывая в рот двести граммов жидкого огня. Выпив, он пару секунд посидел не открывая рта, а потом медленно потянулся к куску хлеба и, откусив от него, начал неторопливо жевать.

– А вот насчёт охоты твои бы слова да Богу в уши. Второй день ездим, и почти ничего, – заев содержимое стаканчика куском мяса, проговорил старший. – Сказывали нам, места у вас тут богатые, да, видимо, обманули.

– Были места, были, да всё быльем поросло, – с сожалением в голосе проговорил велосипедист, не отрывая глаз от фляги.

– Налей ещё гостю, – скомандовал старший. – Под рюмашку и разговор с хорошим человеком веселее идёт.

– А себе-то что? – подняв стакан, спросил приглашённый, видя, что хозяйская посуда осталась пустой.

– Мы уже до тебя приняли. Да и баранку крутить ещё долго. Хотим километров на сотню вверх по Сури подняться, может, там пофартит.

Гость выпил, достал из-за голенища нож и, подцепив кусок лосося из банки, отправил его в рот.

– Не пофартит, – категорически проговорил он, прожевав и потянувшись за флягой с водой. Сделав несколько глотков, продолжил: – Местные мы тут. Округ вёрст на триста кажин пень знаком. На Сури делать нечего, гиблые места. Зверь ушёл, что, мать ети, ему тут не понравилось, не знаю, но нет зверя. Ещё куда худшие дела происходят. Мужики в тайгу уходят, а обратного хода им нет. Чем кормилицу провинили, никто понять не может. Уж искали пропавших и вертолётами, и на моторках ходили, нет мужиков. Собаки с двумя были, и те не вернулись. Вот таки у нас тута дела.

– Да чего это у вас тут приключилось? – стараясь попасть в тон собеседника, спросил старший.

– Слух прошёл. Чёрный шаман у нас объявился. Всю окрестную тайгу под себя взять хочет. Вот и дурит. Людишек губит. Зверя отвёл. В тайгу не пускает.

– Враньё небось. Да и зачем шаману тайга мёртвая? Самому тоже что-то есть надо.

– Вот и видно, что не местные вы. Городские. Хватка ваша видна. В тайге не впервой, но недалеко видите. Много чего она, матушка, скрывает. Не только зверем богата. А гриб, а ягода, а орех, а рыба. Про золотишко я уже не говорю.

– Так у вас тут и золото есть? – с нотками интереса включился в разговор младший из двух охотников.

– Было, можно сказать. Было.

– Если, говоришь, было, значит, сейчас нет.

– Есть оно, да ходу к нему не стало.

– Что так спасовали? Собрались бы местные охотники, пригласили бы шамана и прошлись с ним по тайге. Нечисть повывели – и живи не горюй, – вмешался старший.

– Просто всё у вас, у городских. Вот возьми наше Потапово. Нонешней зимой откуда ни возьмись бабка-колдунья появилась.

– Уж прямо и колдунья, – с улыбкой проговорил молодой и, прикуривая, ехидно поглядел на гостя.

– И смеяться тут неча. Если время есть, расскажу. – Дождавшись кивка старшего, продолжил: – Пурга беспросветная. Мороз. Прижмёт до ветру сходить, и то не очень поторопишься. А тут среди ночи раз – и свет в крайней брошенной избе замерцал. Неделю не переставая мело, а как успокоилось, глядим, новая соседка появилась, да ещё и с козой. Как двенадцать вёрст по морозу, в пургу, с козой от Семёновска добралась? Позже у местных спрашивали. Никто её там не видел. Ну, бабы, понятное дело, пошли первыми знакомиться. Только от такого знакомства толку никакого не вышло. На порог пустила, в сенцы – и всё. Назвалась Аграфеной, сказала, что прибыла грехи свои замаливать да за отца, убиенного в наших местах, молиться. Действительно, были тут при Сталине лагеря. Много народу полегло, и прииск на Чёртовой пади был. Ещё при царе прииск тот за купцом Семёновым числился, Удача прозывался. Как царя не стало, заглох прииск, а позже НКВД его под свою руку взял. Людишек нагнали, да и поморили всех. Закрыли рудник, а охочий люд мыл себе потихоньку. Без песка никто не возвращался. Жили не тужили. Тут новая власть пришла. Она и отдала рудник местному богатею Ваське Слямину, что в Семёновске три магазина имеет, да пилораму, да кирпичный заводик. Навёз Васька народу в тайгу да откуда-то чужих людишек притаранил, охранниками поставил. Не люди – звери. Не только рудник охраняли, но и по реке ходили. Свободных охотников били нещадно, песок забирали. Жаловались старатели и прокурору, и в суд, но только золото – сила. Ничего не вышло, а уж те, у кого не было лицензии, вообще молчали.