Джорджия Ле Карр - Сорок 2 дня (ЛП)

• Название: Сорок 2 дня (ЛП)
• Автор: Джорджия Ле Карр
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014

Огромное богатство и могущество скрывает свои темные секреты…   Убийственно красивый миллиардер, Блейк Лоу Баррингтон был первой и единственной любовью Ланы, которая на себе испытала его подавляющую силу. Их соглашение быстро превратилось в страстный роман, который пленил ее сердце и отправил в невероятное сексуальное путешествие, ей не хотелось, чтобы оно заканчивалось. Совместное будущее выглядело ярким, пока Лана не совершила ужасную ошибку. Поэтому она сделала единственную вещь, на которую была способна... она сбежала. От своей невероятной жизни, подальше от мужчины своей мечты, но она плохо знала Блейка Баррингтона, от которого сбежать просто невозможно. Теперь он вернулся в ее жизнь, и ей предстоит пережить всю горечь от боли, которую она причинила ему. Она потрясена грубым сексом и унижением, но на самом деле не отчаивается, надеясь все же вернуть тепло его прикосновений и возродить его доверие к ней снова. Сможет ли Лана снести стены, окружающие сердца Блейка, побороть его холодность и узнать темные секреты, которые таят его глаза? Сможет ли Блейк удержать Лану, когда откроет ей умопомрачительные темные тайны, которые скрывает семья Баррингтонов? Лана всегда верила, что любовь побеждает все, и сможет ли она пройти этот тест на веру… Примечание: книга содержит открытые сексуальные сцены и нецензурную лексику, возраст 18+    

---

— Я могу сказать нет, но я до сих пор скучаю по нему, Билл. Я тоскую по нему до умопомрачения. Даже, если нет никакой надежды, я все еще хочу то, что могу иметь. Я хочу его на любых условиях. Я на самом деле думаю, что не в состоянии противиться этому.

Она намеренно вздыхает.

— Окэй, это твоя жизнь. Когда начнется это представление?

— Завтра.

— Я думаю, что нам не нужна няня на вечер пятницы, да?

Я делаю извиняющиеся лицо.

— Извини. Ты можешь завтра побыть няней?

— В то время как ты будешь соблазнять любовника банкира? Конечно, почему нет. Я надеюсь, что, когда малыш подрастет, он вспомнит, что я сделала для него.

Я улыбаюсь с благодарностью.

Она наполняет два стакана водкой и подталкивает один ко мне.

— За Сораба.

Я не хочу пить, но мы чокаемся, и опрокидываю рюмку. Алкоголь обжигает горло. Я понимаю, что мы ничего не празднуем, ни я, ни Билли. Наши глаза на какой-то миг встречаются, и я вижу, она смотрит на меня неулыбчиво, предупреждающе, что я совершаю ужасную ошибку.

5.

В девять часов на следующее утро я кормлю и купаю Сораба, и нервно проверяю свой мобильный, не разряжен ли аккумулятор, но нет все в порядке и сигнал хороший. В 9:05 раздается звонок от секретаря Блейка, ее голос звучит уверенно и по-деловому.

— Доброе утро, мисс Блум.

— Привет, миссис Арнольд.

— Вам удобно сейчас разговаривать?

— Да.

— Хорошо, — быстро говорит она, и вдруг на секунду замолкает. — Я...э-э... как поживаете?

— Хорошо, спасибо.

— Замечательно. Вы до сих пор принимаете контрацептивы?

— Нет.

— Ох! — Понятно, у нее видно в голове не укладывается, как можно существовать без контрацепции.

И снова ложь легко слетает с моего языка, что я сама удивляюсь себе.

— Я была в Иране, а там не было необходимости в них. Кроме того, их фактически невозможно там купить.

— Я запланирую вам встречу с медсестрой, чтобы она выписала вам новый рецепт.

— Oкэй.

— Далее вы встретитесь с адвокатом, а затем займетесь покупками с Флер, потом — с парикмахером, и в заключении маникюр и эпиляция воском.

Вдруг у меня появляется полное чувство дежа-вю, все повторяется один в один. Определенно, только тогда я была совсем наивной. Глупой. И тот первый поцелуй, который сильно меня поразил, но теперь то я знаю... я «ненужная, нежеланная жажда». Мужчина, который так жаждет меня, одновременно и презирает.

Но потом я подумала, что тогда все же было больше похоже на фантастическое приключение. Романтическую мечту, в которую я рванула двумя ногами, не задумываясь. Все, что мне было известно о нем и его семье, Билли нашла и прочитала в Интернете. Теперь же я знаю намного больше о великом клане Баррингтонов, потому что провела свое собственное расследование, пока сидела в одиночестве, беременная в Иране.

Я знаю к примеру, что существует не менее ста пятидесяти трех видов и подвидов насекомых, которые носят имя Баррингтон, пятьдесят восемь птиц, восемнадцать млекопитающих и четырнадцать растений, в том числе редкая орхидея в виде башмачка, три рыбы, два паука и два вида пресмыкающихся. А также многочисленные улицы по всему миру, и блюда были названы в их честь. Одно я почему-то запомнила — креветки, коньяк и сыр Грюйер на тосте.

Они Медичи двадцать первого века, предлагая покровительство художникам, писателям и архитекторам. Я изучила все дома, которые они пожертвовали людям и те баснословные суммы денег, которые они вложили в развитие повышения уровня и на попечение в университеты, больницы, общественные библиотеки, благотворительные организации, некоммерческие учреждения и археологические раскопки. Но Блейк мне уже тогда объяснил, как очень богатые люди играют в благотворительные игры, в течение длительного периода, крадут миллионы и потом отдают очень мизерную часть в качестве облагаемого налогом подарка.

После недели изучения материалов, я пришла к выводу, что слова Блейка были истинной правдой — «Если ты это видишь в Википедии или общедоступных средствах массовой информации, значит, мы санкционировали эту информацию». Все, что я читала и видела о семье Баррингтонов было частью их имиджа, ложного имиджа. Они хотели, чтобы весь мир поверил в их фиктивную биографию, якобы, что они собственноручно создали все сами, и делали все, чтобы заявить о своей семье, как великой династии, которая потеряла большую часть своего богатства и влияния. Этот имидж создавал картину благородной, безвластной семьи, которая ревниво охраняла свою частную жизнь.

Потом я наткнулась на Youtube на видео с отцом Блейка, на котором он выглядел совершенно по-другому, у него не было того ледяного взгляда, когда он хотел произвольно отослать меня в туалет, чтобы поговорить с сыном. Наоборот, он выглядел скромно и хорошо воспитанно, в очках в металлической оправе и дорогом кашемировом пальто, и он очень беспокоился о мировой экономике. Его высказывание заключалось в следующем: меры жесткой финансовой политики должны быть внедрены во всем мире и тогда только любые меры по реабилитации достигнут успеха. Его волосы посеребренные сединой делали его похожим на какого-то дедушку, но, внимательно наблюдая за ним, я почувствовала холодную дрожь, пробежавшуюся вверх по моему позвоночнику, от его трансформации.

Со своей великодушной ролью он справлялся легко и великолепно. Если бы я не видела ледяного высокомерия его отца, когда эти голубые глаза унижали меня, я бы никогда не поверила, что эти двое мужчин были одним и тем же человеком, это и есть улетучивающиеся доверие, о котором предупреждал Блейк, что ничего в его мире не кажется таким, как в моем. И с этим я столкнулась, когда начала поиск через пиратские сайты, которые кишели «информацией».

Баррингтонов обвиняли во всем — от секретного начала американской Гражданской войны в целях захвата кредитно-денежной системы, ввергшие Американский банк в панику 1907 года, одурачивание Конгресса с одобрения ФБР в 1913 году, до финансирования большевиков и Гитлера. Они даже обвиняли их в том, что они приложили руку к убийству Кеннеди. Я сдалась через некоторое время.

Была одна вещь, которую эти сайты говорили правильно, отказываясь верить в сказку, что династия Баррингтонов приходит в упадок и члены семьи даже не состоянии войти в список богатых людей Forbes. Они рассматривали Баррингтонов, как одну из тринадцати старинных семей, которая путем сложной схемы владеющих офф-шорных компаний, контролировала все долги всех стран. Они были мульти миллиардерами в квадрате и истинными правителями правительств и международных организаций. Быть Баррингтоном означало быть современным Крезом, Мидасом двадцать первого века.

— Нормально, если Том постучится в вашу дверь в 10:00 утра? — спрашивает Лаура Арнольд.

В моей голове тут же появляется картинка засранного лифта и мне становится стыдно.

— Нет. Просто попросите его позвонить мне на мобильный, когда он подъедет и я выйду.

— Окэй. Хорошего дня, Мисс Блум.

Я благодарю ее и завершаю вызов. Как только я кладу телефон на обеденный стол входит Билли, ее глаза прищурены. Она идет к холодильнику, делает глоток апельсинового сока прямо из пакета и поворачивается ко мне с неулыбчивым лицом.

— Во сколько ты уезжаешь?

— Менее, чем через час.

— Хорошо, — говорит она.

— Что бы ты сделала, если бы была мной, Билл?!

— Я не знаю, потому что не знаю всех подробностей, правда ведь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты взяла деньги и испарилась, не записки, не слов прощаний, пока он лежал в больнице в бессознательном состоянии, рискуя своей драгоценной жизнью, если ты мне сказала правду, чтобы спасти никчемную твою. Поэтому в его глазах ты выглядишь, как наихудшая разновидность охотницы за деньгами, да еще и шлюхи, которая когда-нибудь ходила по английской земле. Вместо нормального желания сплясать на твоих костях, он просто считает побег неудачным и не питает отвращения к тебе сейчас?

Я опускаю голову вниз, мне стыдно, что я не рассказала Билл всю правду.

— Ты права, он возненавидел меня, но я, словно зуд, который должен быть расчесан.

— Хм... что-то не так с этим объяснением тоже, если чесать зуд, то будет только хуже.

— Окэй. Он назвал это болезнью.

— Какого хрена, Лана. А в чем находишься ты сама?

Я закрываю глаза, получается только хуже.

— Подумай, Билл, это не так плохо, как кажется.

— Так сделай так, чтобы это выглядело лучше.

— Я не могу. Все, что я могу сказать, я должна это делать. Да, я оставила его, но я никогда не переставала желать его. Нет ни одного прошедшего дня, когда я не думала о нем и не тосковала по нему. Я не дура, я понимаю, что не смогу его иметь. Я все знаю, но эти 42 дня мои и никто или ничто не отнимет их у меня. Он хочет наказать меня, пусть. Пощечина от него лучше, чем ничего.