Александр Герцен - Том 4. Художественные произведения 1842-1846

• Название: Том 4. Художественные произведения 1842-1846
• Автор: Александр Герцен
• Издательство: Издательство АН СССР
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1955

Настоящее собрание сочинений А. И. Герцена является первым научным изданием литературного и эпистолярного наследия выдающегося деятеля русского освободительного движения, революционного демократа, гениального мыслителя и писателя.

В настоящий том включены художественные произведения Герцена 1841–1846 годов, последних лет жизни писателя в России: роман «Кто виноват?», повести «Сорока-воровка» и «Доктор Крупов», отрывок «Мимоездом».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

…карфагеняне прокатили Регула…– По преданию, жители города Карфагена, взяв в плен римского полководца Регула (III в. до н. э.), посадили его в ящик, утыканный внутри гвоздями.

…не хуже венецианского мавра…– Имеется в виду Отелло, герой одноименной трагедии Шекспира.

…вовсе не похож на Медузу…– В греческой мифологии Медуза – чудовище с звериными ушами, тупым носом, оскаленными зубами, с змеями вместо волос на голове; согласно античным преданиям, люди каменели при взгляде на нее.

Влияние Цицерона было бы заметно каждому … – Имеются в виду слова Цицерона в одной из его речей против Катилины: «Доколе же, Катилина, ты будешь злоупотреблять нашим терпеньем?»

…«обошелся посредством» руки…– Намек на манеру изъясняться, свойственную жительницам города NN в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя («Я обошлась посредством платка» – см. т. I, гл. VIII).

Ради рома и арака…– Цитата из стихотворения Д. В. Давыдова «Бурцову»; у Давыдова: «Ради бога…» (см. «Стихотворения Дениса Давыдова», М., 1832, стр. 79); Герцен цитирует по изданию «Сочинений в стихах и прозе Дениса Давыдова» 1840 г., где по цензурным соображениям «бога» было заменено на «рома» (см. часть I, стр. 10).

Сорока-воровка*

Впервые опубликовано в С,1848, № 2, отд. I, стр. 125–147 (ценз. разр. – 31 января 1848 г.); подпись: Искандер.

Печатается по С с восстановлением по черновому автографу, хранящемуся в ПД, цензурных изъятий и исправлением ряда цензурных искажений.

Повесть была написана Герценом в январе 1846 г. для альманаха Белинского «Левиафан». 6 февраля 1846 г. Белинский писал Герцену: «Рад я несказанно, что нет причины опасаться не получить от тебя ничего для альманаха, так как „Сорока-воровка” кончена и придет ко мне вовремя» (В. Г. Белинский. Письма, т. III, стр. 97). Получив повесть, Белинский 19 февраля 1846 г. сообщал Герцену о своих впечатлениях: «Твоя „Сорока-воровка” отзывается анекдотом, но рассказана мастерски и производит глубокое впечатление. Разговор – прелесть, умно чертовски. Одного боюсь: всю запретят. Буду хлопотать, хотя в душе и мало надежды» (там же, стр. 102).

Издание альманаха не осуществилось, и повесть Герцена была напечатана лишь два года спустя в искаженном цензурой виде. Белинский писал П. В. Анненкову 15 февраля 1848 г., что, несмотря на цензурные изменения в повести, «мысль ярко выказывается» и что «„Сорока-воровка” имела большой успех» (там же, стр. 338). О повести Герцена Белинский упоминает также в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (см. В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. XI, стр. 118).

При отсутствии рукописи повести текст «Современника» долгое время не вызывал к себе критического отношения. По этому тексту «Сорока-воровка» была перепечатана в сборнике «На несколько часов» (вып. II, СПб., 1867), в сборнике «Раздумье» (М., 1870), в собраниях сочинений писателя. Однако в 1889 г. в «Русской старине» (№ 4) была напечатана по рукописи, обнаруженной среди бумаг брата Герцена, Егора Ивановича, первоначальная редакция «Сороки-воровки». В тексте этого автографа Герцена, подвергшемся различным стилистическим уточнениям и исправлениям, оказались важные детали, опущенные или видоизмененные при публикации повести в «Современнике» по совершенно очевидным цензурным соображениям. Из повести были удалены яркие подробности крепостного быта; вместо князя в роли соблазнителя в тексте «Современника» появился один из его «любимцев», что привело к многочисленным и значительным искажениям текста и ослабило обличительную силу повести. Эти изменения в тексте повести, вероятно, производились без участия Герцена, еще в январе 1847 г. уехавшего за границу. В результате отдельные места «Сороки-воровки» в «Современнике» стали просто непонятными для читателя. Например, в рассказе актрисы говорится, что после смерти помещика – первого владельца труппы «вскрыли бумаги, но в них ничего не нашлось. Новость эта оглушила нас…» О том, что же рассчитывали найти актеры крепостной труппы в бумагах помещика, можно было только догадываться. Между тем в автографе повести прямо указано: «вскрыли бумаги, но отпускные, написанные нам, затерялись и т. д. Непонятным в тексте «Современника» было упоминание о «князевых словах» («их бы вырезать на моей могиле», – говорит актриса) – как потому, что, если судить по журнальному тексту, их произносит не князь, а тот же его «любимец», так и потому, что сами слова были грубо искажены.

Учитывая все изложенное, редакция сочла необходимым в текст «Современника», взятый за основу, внести следующие исправления по автографу (А):

Стр. 218, строки 12–13: приобщил к ней всю девичью, отдал в солдаты лакея (восстановлено по А).

Стр. 222, строка 28: жандармов, вместо: стражей

Стр. 225, строка 32: так ругался, как сам князь, вместо: очень ругался.

Стр. 226, строки 9-11: князь этого у нас недолюбливает, т. е. не сам-то… а т. е. насчет других-то недолюбливает; он его и велел, вместо: этого у нас недолюбливают, его

Стр. 226, строки 13–14: а потом связамши приводят (восстановлено по А).

Стр. 226, строка 27: царей, вместо: султанов

Стр. 229, строки 11–14: отпускные, написанные нам, затерялись, а может, их и вовсе не было, может, он по небрежности и не успел написать их, а говорил нам так, вроде любезности, что они готовы, вместо: в них ничего не нашлось.

Стр. 229, строки 15–16: нас продали с публичного торга, и князь купил всю труппу. Он, вместо: наша труппа перешла в другие руки. Князь

Стр. 229, строка 30: князь, вместо: один из любимцев князя

Стр. 229, строки 34–37: подослал ко мне управителя, сулил отпускную на том условии, чтоб я на десять лет сделала контракт с его театром, не говоря о других обещаниях и условиях, вместо: подослал ко мне своего поверенного с разными обещаниями и условиями.

Стр. 229, строка 37: управителя, вместо: поверенного

Стр. 230, строка 15: князь, вместо: он.

Стр. 230, строка 16: вашему сиятельству? вместо: вам?

Стр. 230, строка 22: князь вместо: посетитель

Стр. 230, строки 30–31: Князь, – сказала я, – вы меня можете отослать в деревню, на поселение, вместо: Вы, – сказала я, – можете сделать мне много зла

Стр. 230, строка 31: права, вместо: блага

Стр. 230, строка 35: князь, вместо: он

Стр. 231, строки 1–2: Князь, – сказала я сухо, – что вам угодно в моей комнате в такое время? вместо: Что вам угодно в моей комнате в такое время? – сказала я сухо.

Стр. 231, строка 3: князь, вместо: он

Стр. 231, строка 8: князь (восстановлено по А).

Стр. 231, строка 13: Князь, вместо: Старик

Стр. 231, строки 17–19: Кому смеешь говорить! Я, дескать, актриса, нет, ты моя крепостная девка, а не актриса… вместо: Кому ты смеешь говорить этим языком? Ты воображаешь, что ты актриса!..

Стр. 231, строки 34–37: хуже всего этого были последние слова князя; они врезались в голову, в сердце; я не знаю, как вам сказать, антонов огонь сделался около них. Я не могла отделаться от них, забыть… С тех пор я постоянно в лихорадке, вместо: Я постоянно в лихорадке

Стр. 232, строки 26–27: вы запираете нас? вместо: запирают нас?

Стр. 232, строки 36–38 – стр. 233, строка 1: Я готов был броситься к ногам этой женщины. Как высока, как сильна, как чудно изящна казалась она мне в эту минуту признания!

Мы помолчали (восстановлено по А).

Стр. 233, строки 12–16: Одно нехорошо, и тем хуже, что это прежде мне не приходило в голову: малютка будет его, он ему скажет: «прежде всего, ты мой». А впрочем, я так слаба, так больна, что бог милостив – приберет и его (восстановлено по А).

Повесть «Сорока-воровка» говорит о неиссякаемых творческих силах и талантливости русского народа, о его стремлении к материальному и духовному раскрепощению, о присущем простому русскому человеку сознании личного достоинства и независимости. Судьба крепостной интеллигенции для Герцена неразрывно связана с судьбой всего крепостного крестьянства. Подобно «Путешествию из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева и «Дмитрию Калинину» В. Г. Белинского, «Сорока-воровка» была прежде всего посвящена обличению крепостного права в целом. Именно так оценивал ее М. Горький, когда в курсе лекций по истории русской литературы говорил: «Герцен первый в 40-х годах в своем рассказе „Сорока-воровка” смело высказался против крепостного права» (М. Горький. История русской литературы, стр. 206). В «потрясающей истории крепостной актрисы, затравленной и замученной барином» (там же, стр. 183), М. Горький справедливо увидел общую трагедию русского народа в условиях самодержавно-крепостнического строя.