Иэн Рэнкин - Грешники и праведники

• Название: Грешники и праведники
• Автор: Иэн Рэнкин
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-07190-2

В последнем романе Рэнкина из знаменитой серии детективов про инспектора Ребуса ветеран шотландского сыска, уже отправленный автором в отставку, вновь возвращается в строй и даёт мастер-класс молодому поколению следователей. У Ребуса, четверть века отдавшего уголовному розыску, появляется шанс доказать, что его ещё рано списывать со счетов. На его беду, служба генерального прокурора возобновляет расследование дела об убийстве тридцатилетней давности, которое бросает тень на группу бывших сотрудников угрозыска. Легендарная в прошлом бригада сыскарей представляла собой нечто вроде тайного братства со своим уставом и ритуалами. Они называли себя «святыми», и последним в их ряды был принят молодой констебль Джон Ребус… Так кто же они, эти святые в полицейской форме: стражи закона или преступники, грешники или праведники? И кто сам Ребус — тогда и теперь?

Впервые на русском языке.

---

Ребус смотрел на дочь Трейнора. Она, опустив голову, вертела в руке пульт дистанционного управления.

— Совпадение, — отозвалась она.

Но Ребус теперь точно знал: она в это не верит.

— Он в коме, — сказал Фокс, когда Ребус вернулся в их общий кабинет. — Но состояние стабилизировалось, и он вне опасности.

Ребус моргнул.

— Откуда вы знаете?

Фокс взял со стола мобильный телефон и помахал им.

— Чудеса вай-фая.

— А мой телефон сигнал не ловит, — пробормотал Ребус. Он посмотрел на кипы бумаг, занимающие почти все свободные поверхности. — Я вижу, тут кое у кого работа кипит.

— Инспектор Пейдж считает, что расследование дела Маккаски обойдётся без вашего участия?

— Обидно. — Ребус снова посмотрел на бумаги. К двум первоначальным коробкам присоединились ещё десять. — И что у нас здесь?

— Уголовный отёл Саммерхолла во всей его полноте, с конца семидесятых до начала девяностых.

— Вы уверены, что здесь всё?

— Вы хотите сказать, что каких-то документов можно недосчитаться?

— Я хочу сказать, что делопроизводство не всегда было сильной стороной отдела.

— Как и почерк, судя по тому, что я читаю.

Ребус открыл одно из дел 1983 года. Вверху расшифровки допроса он увидел собственное имя. Бытовое насилие в Дамбидайксе. Имена жертвы и подозреваемого ничего ему не говорили.

— Это всё древняя история, — сказал он.

— Что делать, по части обработки данных мы до сих пор живём в каменном веке, — согласился Фокс.

— Но в центре наших интересов остаётся дело Сондерса?

— Да, убийство Дугласа Мерчанта. — Фокс мягко положил руку на толстую папку.

— Но это не те материалы, которые мы просматривали вчера, — сказал Ребус.

— Только что откопали.

— Не возражаете, если я…

— Бога ради.

Ребус взял папку, попробовал её на вес, потом сел, расчистил на столе место и открыл первую страницу.

— Пахнет плесенью, — сообщил он.

— Некоторые листы слиплись.

— Значит, вы уже смотрели? — (Фокс кивнул в ответ.) — И как часто там встречается моё имя?

— Практически не встречается.

— Поэтому вы и допускаете меня к этим материалам? — Ребус помолчал. — Если бы я был любителем пари, я бы поставил на то, что вы уже взяли себе на заметку всё, что нужно. И если я что-нибудь изыму, вы сразу меня прищучите.

Лицо Фокса осталось непроницаемым.

— Читайте, — сказал он. — Потом обсудим.

— Да мне и читать не нужно, — сказал Ребус. — Разве можно забыть дело Дугласа Мерчанта. Из-за него группу святых фактически расформировали, а Стефан Гилмур лишился работы.

— Но в долгосрочной перспективе никто серьёзно не пострадал, не считая, конечно, безвременно ушедшего от нас Дугласа Мерчанта. — Фокс показал на папку. — Тут фотографии. Семейные фотографии. Жена, ребёнок. У него было ещё три сестры, и все они рассказывали, как он заботился о них с самого детства. Насколько мне известно, они все живы. Наверное, до сих пор его вспоминают, скучают без него…

— Хотите попробовать себя в качестве ведущего телепрограммы для домохозяек?

— Я реально смотрю на вещи. Кто-то умирает, и по воде идут круги, и в эти круги попадают многие жизни. Речь далеко не только о святых, Джон. Святых нашлёпали по попке и отпустили с миром.

Ребус взвесил слова Фокса, потом спросил, когда генеральный прокурор собирается допрашивать Билли Сондерса.

— Скоро. Очень скоро.

— Он был тот ещё прохиндей — не забывайте об этом. Может, и сейчас не лучше. Откуда прокурорской команде знать, пудрит им Сондерс мозги или нет?

Фокс пожал плечами:

— Это не моя проблема.

Ребус с пятое на десятое просматривал дело. Некоторые из плохо пропечатанных страничек совсем выцвели. Он вспомнил машинку — злобная литера «о» прорубала бумагу насквозь. Рукописные записи в некоторых местах, где листы отсырели, совсем расплылись. Он увидел прижизненную фотографию убитого — глянцевый квадратик с белой рамкой. Снято где-то в пабе. Мерчант поднимает стакан с виски, глаза окосевшие, улыбка щербатая.

— Вы его знали? — спросил Фокс.

— Мерчанта? — Ребус не отрывал глаз от фотографии.

— Но вы, вероятно, не раз встречались с Билли Сондерсом? Он ведь был у вас суперзвездой по части сбора информации?

— Всё происходило не так, — ответил Ребус. — Если у тебя был осведомитель «на улице», ты старался как можно дольше держать его при себе. Чтобы коллеги не разевали на него рот. Встречи назначались в парке или где-нибудь в шумном месте, в людном баре например, где невозможно подслушать. Информатор просил у тебя прикурить и шептал в ухо имя, пока ты чиркал зажигалкой. В те времена мобильных телефонов не было, и, чтобы договориться о встрече, приходилось напрягать извилины. Но встречаться нужно было всегда один на один, чтобы смотреть в глаза.

— Это ещё зачем? — В голосе Фокса слышалось искреннее недоумение.

— Дело в том, что, когда информатор называл тебе чьё-то имя, у него для этого была своя причина. Иногда он просто хотел устроить кому-нибудь подлянку — убрать с дороги конкурента или с кем-то поквитаться.

— Значит, звонкая монета — не единственный стимул?

— Деньги там вообще были символические. Некоторые шли на это ради адреналина, из любви к искусству, другим просто нравилось рассказывать байки.

— То есть могли и сплести что-нибудь?

Ребус кивнул.

— А кто был вашим информатором в те дни?

— Вообще-то, у меня не было информатора. Я только-только начинал понимать, кто владеет информацией, а кто — нет. И кто, возможно, готов со мной ею поделиться.

— Был такой журналист в «Скотсмене» — Альберт Стаут…

— Я его помню — чума на нашу голову.

— Он усиленно раскапывал дело Мерчанта. И с ним ещё несколько других.

— Он ненавидел полицию.

— У меня сложилось такое же впечатление от его статей, уж очень предвзято он трактовал факты.

— Неужели он ещё жив?

— Ему восемьдесят семь, живёт в Галлейне рядом с гольф-полем.

— Чёрт побери. Он выкуривал по две пачки в день. — Ребус помолчал. — Вы хотите с ним поговорить?

— Он в моём списке. Как и патологоанатом, который делал вскрытие Дугласа Мерчанта.

Ребус порылся в памяти.

— Тот, который был до профессора Гейтса?

— Да, его предшественник — профессор Норман Каттл, которому, кстати, тоже восемьдесят семь, хотя он и держится бодрячком.

— Вы времени зря не теряете, — сказал Ребус как можно небрежнее, чтобы его слова не приняли за лесть. — Говорить с ним будете до или после беседы со Стефаном Гилмуром и остальными?

— Как получится. Кстати, сегодня утром мы начали разбираться с вами…

— Разве?

— У меня ещё масса неясностей, и я рассчитываю на вашу помощь.

Фокс вытащил из ящика свой блокнот формата А4. Ребус посмотрел на часы.

— У нас повышенная ставка за сверхурочную работу?

— Вы же сами предложили свои услуги…

— Да, предложил, я не отказываюсь, — подтвердил Ребус, откинувшись на спинку стула.

Тем вечером во втором зале «Оксфорд-бара» Ребус отпил половину своей первой пинты индийского светлого, когда появился Эймон Патерсон и предложил добавить. Ребус хмуро покачал головой, а потому Патерсон вернулся из бара с одной пинтой для себя и двумя пакетиками солёных орешков.

— Только не говори, что я не предлагал тебя угостить, — сказал он. Они сидели в том же углу, где Ребус говорил с Фоксом. — Значит, тебе удалось пристроиться к этому делу?

Ребус отправил Патерсону эсэмэску, намекавшую на такое развитие событий.

— Втереться к нему в доверие пока не удалось, — сказал он, подавив зевок. — Дверь кабинета, где хранятся документы, он запирает, а ключ только у него.

— Он разослал приглашения. Ждёт меня завтра в три часа.

— А знаешь, кого ещё он собирается опросить?

— Кого?

— Альберта Стаута и Нормана Каттла.

— Чёрт подери. — Патерсон надул щёки и выдохнул.

— Он нацелился на Стефана.

— Ты это с чего взял?

— Сондерс был человеком Стефана. Естественно предположить, что именно Стефан дёргал за ниточки, чтобы снять с него обвинение в убийстве. — Ребус помолчал, глядя на Патерсона поверх стакана. — Если только тебе не известно чего-то иного.

— Джон…

— Я просматривал старые дела и вспомнил, что в то время я только зарабатывал ваше доверие. Может быть, есть такие вещи, в которые ты и сейчас предпочитаешь меня не посвящать. Когда я вхожу в кабинет Фокса, у меня ощущение, будто я иду по минному полю. Мне было бы неприятно обнаружить, что один из моих старых дружков-святых хранит где-то карту этого минного поля.

— Я от тебя ничего не скрываю, Джон, — тихо сказал Патерсон.