А. Сухов - Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения

• Название: Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения
• Автор: А. Сухов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1986

Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.

---

Одним из выдающихся мыслителей французской плеяды гуманистов был ученый и поэт Бонавентура Деперье (ок. 1500 — ок. 1544 г.), автор книги «Кимвал мира», в которой наряду с мифологическими персонажами присутствуют современники автора вроде Лютера. Весьма туманные аллегории Деперье практически сводились к провозглашению безосновательности всемогущества бога, которое аргументировано лишь священным писанием, т. е. книгой, созданной человеком; следовательно, всемогущество бога — плод человеческого ума. К тому же все религиозные верования — обман, так как они утверждают то, чего никто не знает, а все новые религиозные учения ведут в итоге к созданию собственной веры у каждого человека. А главное, считал он, опыт показывает, что никакая вера не могла спасти человечество от зол. Единственным источником мудрости является природа.

Весь кружок свободомыслящих дворян, собиравшийся вокруг королевы, подвергся немилости, Деперье дошел до нищеты и погиб при невыясненных обстоятельствах, а его издатель чудом избежал сожжения.

Опираясь на творчество представителей французского свободомыслия, создал свое оригинальное учение о мире и человеке один из самых выдающихся мыслителей Возрождения— Мишель Монтень (1533–1592 гг.). Он отвергал религиозный фанатизм, выступая в условиях ожесточенной борьбы католиков и гугенотов за веротерпимость и восстановление гражданского мира. Книгу своей жизни «Опыты» он фактически посвятил одной проблеме — человеку, хотя в ней можно найти и рассуждения о боге и природе, о мире и политике. Ссылки на Плутарха и Горация, Цицерона и Сенеку используются им для иллюстрации собственных мыслей. Авторитетом для Монтеня является реальный опыт человека, поэтому он выступает как враг тирании мысли, схоластики. Все требует проверки разумом, особенно проблемы соотношения веры и разума и сама религия в целом.

Разум не может дать доказательств истин веры, но другого пути познания, кроме рационалистического, нет. Человек, считал он, не является предметом забот бога, который не имеет никакого отношения к делам людей. Религия — это их измышление, она может использоваться как обычай, полезный для укрепления общества, а не в силу ее истинности. Понимание религии Монтенем близко к аверроистским традициям таких итальянских представителей свободомыслия, как Помпонацци.

Гуманисты Испании

Общеевропейский характер Возрождения находит свое подтверждение и в творчестве гуманистов Испании, прежде всего таких, как Хуан Луис Вивес (1492–1540 гг.) и Хуан Уарте (ок. 1530–1592 гг.). В условиях католической реакции Вивес формально вынужден был признавать бессмертие души, духовную субстанцию. В основном его сочинении «О жизни и душе» говорится о необходимости исследования явлений природы в их взаимозависимости посредством опыта. Вивес настаивал на том, что природа существует независимо от души. В своих педагогических работах он выступал против схоластического обучения, за расширение круга обучаемых, в том числе женщин.

Хуан Уарте осуждал тупость схоластов и бесплодность их трудов, рассматривая, подобно Вивесу, природу как главный объект философии. Естественные предметы должны изучаться при помощи пяти естественных органов чувств человека, которые сотворены природой. Несмотря на относительную сдержанность его критики религии, он не смог избежать преследований со стороны инквизиции.

Итальянское свободомыслие

Одним из остроумных и оригинальных итальянских мыслителей этой эпохи был Никколо Макьявелли (1469–1527 гг.), которого среди немногих других Ф. Энгельс назвал титаном Возрождения51.

Обращаясь к проблеме потустороннего мира, Макьявелли считал рай одним из ненавистных ему призраков, в котором человеческая фантазия видит священную резиденцию блаженных. Он говорил, что этот призрак играет отрицательную роль, воздействуя на человека как миф, искажающий реальность, как великий обман. Саркастически относится он и к мифу об аде: «В аду столько хороших людей! Разве тебе стыдно туда попасть?» Религию он рассматривал как явление, имеющее отношение к реальному миру человека и его мышлению, миропониманию, она составляет часть культуры, идеологии, более того — идеологического арсенала государства.

Такое светское восприятие религии свидетельствует о возникновении в Италии эпохи позднего Возрождения нового, антифеодального восприятия ценностей христианства, об отказе от богословского их понимания. Цивилизация, идеология меняются от эпохи к эпохе, меняется и религия как их составная часть. «Различные формы религиозных учений в течение последних пяти — шести тысяч лет сменились два-три раза, — писал Макьявелли в „Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия“. — Когда возникает новая религия, ее первым делом является для укрепления своей репутации уничтожить старую. С каким ожесточением отцы христианской церкви преследовали любое воспоминание о древности, сжигая стихи поэтов и сочинения историков, разрушая изображения старых кумиров!»52

В политической практике государства религия занимает важное место как часть его идеологии; она полезна, если способствует укреплению любви к родине и стремлению к ее защите, считал Макьявелли. Поэтому он искал пути к созданию эффективной и полезной для государства религии, исходящей из идей языческой античной эпохи. Христианская религия, считал он, видит высшее благо в смирении, в презрении к мирскому, в отречении от жизни, тогда как языческая находила его в величии души, в силе тела, во всем, что делает человека могущественным. Макьявелли стремился к здоровой, полезной для государства идеологической концепции, практически имея в виду общество, где место религии будет занимать рационалистическая и оптимистическая философия возрожденческого направления, прославляющая и утверждающая духовные и физические силы человека. Создание такой новой религии означало бы ликвидацию всех разновидностей христианской религии.

Макьявелли — противник суеверий, но признает наличие и силу судьбы-фортуны, под которой он понимает обстоятельства и обстановку, влияющие на поведение человека. Но судьба лишь частично властна над человеком, который может и должен бороться с ней, т. е. сопротивляться окружающим его обстоятельствам. Итог борьбы зависит от энергии и таланта человека.

Не менее блестящим и выразительным антиклерикалом был современник Макьявелли, тоже флорентиец, Франческо Гвиччардини (1483–1540 гг.). Человек был в центре внимания этого философа, историка, крупного политического деятеля. Именно ему посвятил Гвиччардини свои «Заметки», представляющие энциклопедию человеческой жизни. Будучи на службе у римской курии, он близко наблюдал ее и поэтому ненавидел. Три вещи, писал он, хотел бы я видеть: хорошо устроенную республику, Италию, освобожденную от всех варваров-иноземцев, и мир, избавленный от злодеев попов. Философия Гвиччардини была продолжением теории взаимополезности Лоренцо Валлы, осуществлению которой на практике помогает ум и опыт.

Реалистический подход к жизни сказался и на его отношении к различным сверхъестественным явлениям. Чудеса, считал Гвиччардини, — это тайна природы, до объяснения которых человек еще не дошел и находится как бы впотьмах. Богословы, полагал он, пишущие о сверхъестественных вещах, говорят нелепости.

В отличие от Макьявелли Гвиччардини отрицал научность астрологии, используемой для предсказания будущего: безумие — говорить об астрологии, т. е. о знании будущего; астрологи не знают, что говорят, и их догадки оправдываются только случайно.

В связи с вопросом о чудесах Гвиччардини говорит о христианской религии в целом, подчеркивая, что в этом плане она ничуть не лучше религии язычников. Деяния святых — не истинная действительность, а человеческое мнение о них. Он считает бесцельным бороться с религией, так как слишком сильна власть такого слова, как бог, над умами глупцов, верить — значит не что иное, как иметь твердое мнение о неразумных вещах. Более того, слишком большое благочестие калечит мир, вводит людей в заблуждение и отвращает их от благородных дел, требующих мужества. Проповеди о догматах веры и предопределении Гвиччардини считает безумством, требующим от человека верить в недоказуемое.

Отношение к духовенству, папе, курии, церкви у Гвиччардини резко отрицательное: честолюбие, жадность, изнеженность — характерные черты духовенства, которое он именует шайкой злодеев.

В своей «Истории Италии» он посвящает очерк папству и папам, которых называет свирепыми государями, а не первосвященниками. Говоря о смысле религии, Гвиччардини предлагает заменить ее мировоззрением, основывающимся на отношениях добра и взаимной пользы.

Таким образом, и Макьявелли и Гвиччардини — противники не только христианской, но и всякой религии, вместо которой они предлагают светские идеологические учения. В этом по сути можно усматривать первые в мышлении позднего Возрождения элементы атеистического подхода к проблемам религии.