Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V

• Название: Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V
• Автор: Дмитрий Быстролётов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-93675-185-1 (том V)

Д.А. Быстролётов (граф Толстой) — моряк и путешественник, доктор права и медицины, художник и литератор, сотрудник ИНО ОГПУ — ГУГБ НКВД СССР, разведчик-нелегал-вербовщик, мастер перевоплощения.

В 1938 г. арестован, отбыл в заключении 16 лет, освобожден по болезни в 1954 г., в 1956 г. реабилитирован. Имя Быстролётова открыто внешней разведкой СССР в 1996 г.

«Пир бессмертных» относится к разделу мемуарной литературы. Это первое и полное издание книг «о трудном, жестоком и великолепном времени».

Рассказывать об авторе, или за автора, или о его произведении не имеет смысла. Автор сам расскажет о себе, о пережитом и о своем произведении. Авторский текст дан без изменений, редакторских правок и комментариев.

---

Девушка, прижимая руки к груди, откинулась назад.

— Если не боишься, испытай его, — сказал я мягко и вкрадчиво, — испытай себя и его!

На этот раз мы опять долго смотрели друг на друга — насмешливый, спокойный Большой Господин и тоненькая нагая девушка туарегов.

С легким стоном она вскочила и рванулась к дороге вниз.

— Развяжи мне руки! — крикнул я, но девушки уже не было на площадке.

Небо потемнело. Луна, краснея и набухая, клонилась к зубчатому горизонту. Черные тени косо легли на горы. Ан-тар как бдительный страж, насторожив уши, стоял надо мной.

Оставшись один, я засмеялся. Как все просто: ночь подходит к концу, с ней утомление и слабость. Пусть у меня связаны руки, но я могу говорить, и слово будет моим лучшим оружием. Блеф поразил Сифа, правда обезоружит Дерюгу. Теперь я сильнее его. Потянулся довольный и спокойный. Закрыл глаза. Когда Дерюга появится на площадке, я вдруг скажу ему по-русски: «Эй, Лаврентий, подойди-ка сюда! — и хорошенько его отчитаю. — Капитан Бонелли недаром говорил, что ваше главное несчастье — неумение владеть собой» и т. д. Интересно, какая у него будет рожа? Хотя, пожалуй, от испуга у него могут подкоситься ноги. С такими истериками лучшая политика — удар в лоб! Убить его сразу будет безопаснее. Может, разумнее начать так… с закрытыми глазами… я задумался… И заснул глубоким сном здорового усталого человека, у которого спокойно на душе.

— Кто дал знать?! Чья измена?!! — Дерюга ревет как разъяренный и раненый зверь. Страшный рывок арканом, от которого моя голова едва не срывается с плеч. В безумном ужасе я раскрываю глаза.

Далеко внизу на плато разгорается большой костер. Красные пятна света трепещут по склонам гор, внизу видны фигурки солдат, дорога с площадки заперта.

Мечутся потерявшие голову слуги. Дерюга уже в седле. С пистолетом в руке он дергает аркан, я, задыхаясь, падаю.

— Развязать ему ноги! Режьте веревки!

Лаврентий тянет аркан. Кое-как поднимаюсь, нет воздуха, не могу произнести ни слова, только мычу. Тоненькая фигурка виснет на седле.

— Я с тобой, господин!

Резкое движение ногой.

— Пошла прочь! Антар загружен!

— Брось золото! Я сяду в седло… Ты пойдешь сзади… Брось золото!

Короткая безумная борьба.

— Убирайся! Дура!

Удар кулаком. Антар, волоча девушку, прыгает вперед. Рывок, я дергаюсь за ними. Нет воздуха. Напрасно мотаю головой в петле. Подламываются отекшие ноги…

— Вперед, собака! Золото или смерть!

Дерюга тащит аркан.

«Смерть!» — проносится в моей болтающейся голове. Кровавая луна прыгает по черному небу… Угасающими глазами я взглянул вперед. Пропасть, в нее стремился безумный всадник, на петле увлекая и меня… Увидел багровое зарево заходящей луны, похожее на дальний пожар, а на нем — тонкий силуэт нагой девушки с развевающейся гривой волос… Она прыгает… звериным движением выдергивает одно из торчащих перед шатром копий… широко замахивается… Глухой удар. Антар качнулся вбок. Всадник с протяжным стоном рухнул к моим ногам.

Это были те короткие минуты рассвета, когда все кругом кажется серым: горы, небо… Дерюга и я словно покрылись пеплом. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в землю. Из спины торчало вверх тонкое древко копья. Клинок прошел сквозь грудь вместе с флажком, и крови вытекло немного.

Я отослал всех и сидел около Лаврентия один в полном изнеможении: даже шевельнуться не хватило бы сил. В душе пустота, я бездумно смотрел, как лежавший передо мной человек вдруг задвигался, будто устраиваясь поудобнее. На худой загорелой шее выступили капельки пота. Несколько раз древко копья дрогнуло и заколебалось. Тело стало спокойным и плоским, будто вдавленным в землю.

Значит и здесь впереди был лишь мираж… Золото Ранавалоны оказалось для этого слабого человека Недосягаемым… Что ж, возможно… Не замечая времени, я сидел и сидел над трупом. Вдруг мне показалось… Я вздрогнул… Серая щека умершего стала розоветь.

Заиграл рассвет. Пурпурное солнце едва глянуло из-за гор, и всё стало теплым и живым. На тысячу ладов вздымавшиеся из утренней мглы радостно засверкали бесчисленные вершины гор, как будто бы венчая меня драгоценной короной. В немом восхищении я обвел взором небо и горы, и только тогда заметил, что надо мной стоит Тэллюа.

Высоко поднятыми руками она держалась за копья, воткнутые в землю перед шатром, и стояла между ними, изящно изогнув гибкое тело. Розовое марево рассвета плыло позади нее по вершинам гор. Тэллюа словно спускалась с неба — тоненькая нагая девушка, рожденная радостным утренним сиянием.

Без слов, без движения я любовался прелестью этого рассвета и красотой дикой девушки. Я знал, в эти минуты мы с ней — только частицы великого праздника жизни, я смотрел на нее с преклонением и благодарностью за царственный дар созерцания ее наготы.

Говорить не хотелось. Я молча поднялся, взял сверток с золотом и положил к ее ногам.

— Это — за твою жизнь, Большой Господин? Одно блюдо, одна чаша и горсть безделушек?

Тогда я поднял руки и взялся за копья повыше ее тонких пальчиков. Сквозь рваную рубаху жгло легкое прикосновение ее маленьких прохладных грудей. Где-то далеко поднялась горячая волна и, всё сметая на пути, покатилась к нам.

Вот она вздымается выше… выше… Тэллюа, полузакрыв глаза, скалит ослепительно-белые зубы и трепещет…

На один миг я вспоминаю не снятую с шеи петлю… могут выглянуть слуги… и потом — Лаврентий… надо уважать мертвых… как все это нелепо! Вспоминаю только на миг. Нас накрывает горячая волна и бросает на траву. Изо всех сил я сжимаю тонкое, упругое тело, желая вырвать из него хоть единый стон. Напрасно.

Мне всегда вспоминалось потом это тело, изгибавшееся в руках, оно было послушное и в то же время недоступное, как будто бы я обнимал прекрасную девушку и змею!

Сусловский лагпункт. Сиблаг. 1942–1947 гг.

(запись вынесена на волю и сохранилась).

Москва, 1960 г.

КОММЕНТАРИИ

Готовя рукописи книг «Пир бессмертных» к публикации, я намеренно не вносил комментарии в текст книг: они отвлекают читателя от общения с автором, да и разбросанные пояснения в книгах не показывают особенности времени, не дают читателю оценить и правильно понять поступки людей в происходящих событиях. Поэтому все комментарии я свел в общий текст и расположил в хронологическом порядке, от рождения до смерти Быстролётова.

На первой странице каждого тома «Пира бессмертных» помещена фотография Быстролётова Дмитрия Александровича, на обороте которой надписано: «Дорогому Сережке на добрую память и как залог свидания в Москве! Жду! Д. Январь, 1964 год». Письмо с фотографией я получил от Быстролётова, находясь на срочной воинской службе в Германии. Буква «Д» — сокращение слова «дед». Я более двадцати лет жил рядом с автором, и «Пир бессмертных» создавался на моих глазах. Дед обсуждал со мной многие эпизоды из произведения, дополняя свой рассказ детальным описанием событий своей жизни, анализируя поведение человека в критической ситуации. Этим методом дед воспитывал внука, и нет ничего удивительного в том, что я люблю этого человека и окружающий меня мир вижу и его глазами.

«Пир бессмертных» — автобиографическое произведение, автор в откровенной форме рассказал о 64 годах своей жизни, поделился и творческими планами. Несомненно, главным героем «Пира бессмертных» является сам Быстролётов. Таким образом, всё, что мы знаем о нем, рассказал нам он сам. Работая над комментариями, я пытался показать особенности времени, обратить внимание читателя на вскользь упомянутые автором события, рассказать о некоторых персонажах произведения и ответить на ряд вопросов, которые, по моему мнению, будут интересны читателю.

Мои публикации в 1990-х годах отрывков из «Пира бессмертных» и нескольких книг этого произведения с моими комментариями стали причиной ряда статей и книг о Быст-ролётове. Разные авторы взяли авторский текст Быстролётова и, присвоив его себе, не зная темы, внесли нелепые, порою скандального характера «сведения» о Быстролётове, в том числе о его работе в советской внешней разведке, не забыв мать и отца. Сегодня уже другие авторы выдают эти «сведения» за «факты».

Следуя по этапам жизни Дмитрия Александровича Быстролётова, я обращаю внимание на любые мелочи, ибо мелочей в жизни человека нет и быть не может. Всё в нашей жизни не случайно и закономерно.

Детство

Историю своего рождения Быстролётов нам рассказал так:

Именно Настя Крандиевская и подбила Осу поехать с ней вместе в Крым организовывать быт крестьян в имении Акчора, где владелец, богатый помещик Скирмунт, под влиянием толстовских идей построил для мужиков показательное село — коттеджи, больницу и школу. Работа была бесплатная и почетная, и поэтому туда съехалась «передовая» молодежь.