Иван Крузенштерн - Первое российское плавание вокруг света

• Название: Первое российское плавание вокруг света
• Автор: Иван Крузенштерн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-32303-6

Русские долго запрягают, но быстро едут. Эта старая поговорка как нельзя лучше характеризует вклад России в историю географических открытий.

Имеющая огромную морскую границу, Российская империя считалась сухопутной державой. В начале XIX века пробил наконец и ее час. Однако неспешное, осторожное каботажное освоение соседних вод и берегов – это ли задача для россиян? На три столетия задержавшись на старте, никакого другого плавания, кроме кругосветного, Россия себе не мыслила. К этому побуждали ее торговые и военные интересы, вопросы престижа, потребности бурно развивавшейся географической науки.

Два блестящих морских офицера, два патриота, движимые равно честолюбием и желанием послужить Отечеству, возглавили это предприятие. Это были прошедшие отличную морскую и военную выучку капитаны – Иван Федорович Крузенштерн (1770—1846) и Юрий Федорович Лисянский (1773—1837). В 1803—1806 годах на шлюпах «Надежда» и «Нева» они совершили первое русское кругосветное плавание.

Выйдя из Кронштадта, экспедиция посетила Данию, Англию, пересекла Атлантический и Тихий океаны, особое внимание уделила Камчатке, Курильским островам и Сахалину, доставила в Японию российское посольство во главе со знаменитым Н. П. Резановым (1764—1807), известным ныне широкой публике по рок-опере ««Юнона и «Авось»…

Во время плавания «Надежды» и «Невы» был собран такой огромный астрономический, географический и этнографический материал, что он не до конца изучен еще и сегодня. Особенно любопытны описания быта и нрава «дикарей» и рассказы о Камчатке и Японии. Примечательный факт: Крузенштерн и Лисянский произвели на жителей Страны восходящего солнца такое впечатление, что стали персонажами японских гравюр.

Кроме замечательных научных результатов, добытых экспедицией, кроме многочисленных дневников, которые вели ее участники, первое русское кругосветное плавание было увенчано великолепным и достойными памятниками – составленным И. Ф. Крузенштерном двухтомным «Атласом Южного моря» и замечательными записками обоих капитанов об этом путешествии. Ведь иногда корабли «Надежда» и «Нева» разделялись и шли отдельными маршрутами. Записки Крузенштерна – увлекательный и подробный рассказ о первой русской кругосветной экспедиции, о том, как Россия налаживала связи с тогда еще российскими Аляской и Калифорнией. Не менее интересную книгу Ю. Ф. Лисянского «Путешествие вокруг света на корабле “Нева“» издательство планирует выпустить в свет в 2015 году.

Электронная публикация книги И. Ф. Крузенштерна включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Бумажное издание богато оформлено: в нем более 150 иллюстраций, редчайших старинных карт и уникальных рисунков, в том числе и сделанных самим Крузенштерном и участниками этой великой экспедиции. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге. По богатству и разнообразию иллюстративного материала книги подарочной серии «Великие путешествия» не уступают художественным альбомам. Издания серии станут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, будут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Течение продолжалось многие дни уже от севера, со скоростью около мили в час, почему мы и продолжали плыть ночью под малыми парусами к N. В 1 час пополуночи, находившись по счислению против мыса Ратманова, легли в дрейф, а на рассвете пошли прямо на W, но пасмурная и туманная погода не позволяла видеть берега. В 7 часов покрывал нас весьма густой туман. Глубина уменьшилась до 35 саженей: мы легли в дрейф. Ветер дул свежий от SO. В 10 часов туман начал рассеиваться, но берег еще покрывался им. Находясь от берега в расстоянии около 7 миль, что я заключал по глубине, уменьшившейся до 48 сажень, надеялись увидеть оный скоро и, не желая потерять ни одной минуты при наступлении ясной погоды, которой скоро ожидали, плыли под малыми парусами прямо к берегу.

В 11 часов увидели песчаный край берега, скоро потом приметили ясно со шканец и бурун у оного, но берег и высокие, далее во внутренности земли горы покрывались еще мрачностью. Мы находились от берега едва в 3 милях, где глубина была 25 саженей, грунт – песок и раковины: тогда мы поворотили и легли в дрейф к востоку, в надежде, что полуденное солнце рассеет туман. В сие время видны были только мыс Ратманова и севернейшая, вчера уже виденная нами оконечность, также и вершины гор, лежащих между сими мысами далеко во внутренности острова. В полдень определена наблюдениями широта 51°5'57'', долгота 216°8'10''.

Мыс Ратманова лежал тогда от нас прямо на S, а севернейшая оконечность на SW 55°. Последнюю назвал я именем астронома Делиль-де-ла-Кроэра, сопутствовавшего капитану Чирикову в его экспедиции к берегам Америки в 1741 году. Он. лежит под 51°01'30''широты и 2′6°18'00''долготы. Туман висел еще над берегом – только в 4 часа начал рассеиваться. Мы тотчас пошли тогда к берегу и приближались к нему опять на 3 мили. Кроме мысов Ратманова и Делиль, соединяющихся между собою низменным песчаным берегом и хребтом высоких гор, лежащих между оными далеко во внутренности, весь остальной берег был весьма неясно виден. Итак, мы принуждены были лечь в дрейф и ожидать, не удастся ли осмотреть сии места еще до захождения солнца, но против ожидания нашего туман сделался еще гуще и ветер сильнее. Великая зыбь от O предвещала крепкий ветер от O, который и последовал. Оставаться в близком расстоянии от берега при крепком ветре, дующем прямо на оный, было опасно; итак, зарифя марсели, держали сколько возможно ближе к ветру на OtN.

Буря и беспрестанный туман продолжались с 25 до 29 июля, во время коих показывался нам берег редко, да и то на малые только мгновения. Лот был единственным нашим путеводителем. Но каким и он мог служить пособием у берегов совсем неизвестных? Сколь многих забот избавились бы мы, если бы знали прежде, что у сего берега нет ни островов, ни мелей, ни рифов, какие встречаются часто у других берегов и в дальнейшем расстоянии. 28 июля погода позволяла нам приближаться опять к берегу, от коего удалил нас в предыдущий день крепкий NW ветер на 35 миль. Незадолго перед захождением солнца усмотрели мы ясно мыс Делиль с лежащими близ него высокими горами, составляющими предел гористой части Сахалина, ибо к северу от сего места, кроме двух холмов величины посредственной, нет больше никаких возвышенностей. Весь берег низмен, покрыт малым лесом и вообще песчаный.

Лаперуз также при исследовании своем западной стороны Сахалина нашел в параллели 51° берег, состоящий из одного только песку. Остров Сахалин не шире здесь 50 миль: итак, заключать надобно, что он между 51 и 52° через всю ширину свою должен состоять из одного только песку или что Сахалин состоит из двух островов, соединяющихся здесь весьма низким перешейком.

Июля 29-го начала погода опять нам благоприятствовать. По безветрии, продолжавшемся несколько часов, настал слабый ветер от SSW, при котором продолжали мы дальнейшие свои исследования. В полдень определена наблюдениями широта 51°14'14'', долгота 215°8'40''. В 3 часа пополудни находились мы от берега в 7 милях, где глубина была 30 саженей, грунт – ил. Мы плыли вдоль берега, сообразуясь с открывавшимися более и более новыми местами на севере, сколько возможно в близком расстоянии, так что часто отстояли от берега не далее 3 миль. И по сие время я все еще думал, что северная часть Сахалина, коей последняя к N оконечность должна лежать под 54° широты, и южная, мимо которой теперь проходили, составляют два особенные острова. Быв в таких мыслях, полагал я при усмотрении каждой вновь открывающейся оконечности, что она есть последняя южного острова, но сия надежда моя скоро оказалась тщетною.

В 4 часа пополудни показался высокий берег на NW, имевший вид острова по средине песков, его окружающих. Далее во внутренность острова покрывались все места густым лесом. Мне казалось не невероятным, что гористый берег на NW был тот самый, который назвал Лаперуз мысом Бутен. В 8 часов вечера увидели мы оконечность, казавшуюся нам пределом песчаного берега: она лежала от нас на NW40° и приметна очень по своему холму – кругловатого вида. Сию оконечность, находящуюся в широте 51°53'00''и долготе 216°4б′30′′, назвал я мысом Песчаным. Она не составляет предела песчаного берега, продолжение коего за оною к северу есть одинаково с южным. За ней лежит залив глубины довольной.

На рассвете казался нам Песчаный мыс на SWtS в расстоянии около 20 миль. Желая изведать залип за сею оконечностью обстоятельно и надеясь, может быть, найти здесь пролив, разделяющий остров, приказал я держать SW, но ветер, сделавшийся скоро потом прямо от SW, принудил нас плыть на WNW; однако мы приблизились между тем столько, что могли уже видеть задний низменный берег залива. В одном месте только оставалось немалое пространство, которое все еще ласкало меня обманчивою надеждою: оно находилось от нас в 8 часов на NW. Даже с салинга не усматривали там берега, хотя расстояние наше от берега было едва 10 миль и глубина 17 саженей. Я тотчас стал держать курс к сему месту, но по прошествии одного только часа увидели и тут соединение берегов с марса, а скоро потом и со шканец.

В полдень находились от нас на NW пять валообразных холмов, которые представлялись цепью островов на сей безмерной равнине. И здесь весь берег, так же как и на юге, едва возвышается над поверхностью моря. Он состоит из одного песку и несколько далее во внутренность острова покрывается густым, низким лесом. На NWtN виден был также песчаный холм, отличавшийся несколько своею высотою и плоским видом. В полдень определена наблюдениями широта 52°17'29''и долгота 216°38'28''.

С полудня начала глубина мало-помалу уменьшаться. Сие обстоятельство принудило нас держать несколько далее от берега. В 5 часов находились мы уже от оного в 9 милях, где глубина была только 10 саженей. Лот бросали с обоих русленей беспрестанно. Глубина уменьшилась неожиданно от 10 до 8, скоро потом до 5 и вдруг после до 4 ½ саженей по обеим сторонам. Мы немедленно поворотили и легли на OSO. Глубина оставалась несколько минут еще 4 ½, но скоро потом начала опять увеличиваться. Во время ночи держались мы под малыми парусами на NO. Сия отмель, первая найденная нами у этого берега, при меньшей с нашей стороны осторожности могла бы сделаться опасною, потому что глубина уменьшилась вдруг до 3 саженей. Она лежит в широте 52°20', долготе 216°31'00''и, вероятно, простирается на многие мили к северу и к югу, а от берега в море на расстояние около 10 миль. Грунт находили мы здесь везде мелкий песок с кусочками звезд морских. Прежде нашествия нашего на отмель произвели мы с Горнером в сей день наблюдения при благоприятствовавших обстоятельствах и пятью вычислениями лунных расстояний нашли долготу в полдень 216°39'10''. А сию долготу и хронометры наши показывали.

Берег, который от Песчаного мыса простирается прямо к северу, составляет против найденной нами отмели оконечность, от коей направление его почти нимало не переменяется. Он также низмен, песчанен и покрыт мелким лесом. Вблизи оного рассеяны холмы. Последнюю оконечность, достойную примечания по отмели, назвал я мысом Отмели. Она лежит в широте 52°32'30'', долготе 216°42'30''и отличается посредственной высоты холмом.

Сей единообразием своим наводивший на нас скуку низменный, песчаный берег простирался еще далее к северу и лишил чрез то совсем уже надежды найти здесь разделение Сахалина. При захождении солнца находился от нас севернейший, один из двух виденных холмов прямо на W. Я полагал широту его 52°42'30''. Далее к северу от него не показывалось никакого отличающегося предмета. Берег, простирающийся так далеко, пока могло досязать зрение, казался все низменным, песчаным. В 9 часов легли в дрейф. 29 и 30 июля осмотрели мы с великою точностью около 80 миль этого берега. Без случившейся чрезвычайно хорошей погоды не могли бы мы подходить к нему так близко, ибо он часто скрывался в расстоянии 7 и 6 миль.

Мы опасались, что по двухдневной ясной погоде скоро последует плохая и опасались не без причины. По безветрии и густом тумане, скрывавшем от нас совсем берег и продолжавшемся весь день 31 июля, настал ночью на 1 августа крепкий ветер от O прямо на берег. Глубина была 26 саженей; следовательно, находились мы недалеко от берега. Итак, долженствовали поставить столько парусов, сколько возможно было, и стараться удалиться от оного. В полдень сделался ветер еще крепче, но нам удалось достигнуть глубины в SO, а под вечер и в 80 саженей. Ночью ветер стал стихать постепенно, а поутру 2 августа отошел к N, тогда мы взяли куре W прямо к берегу, который увидели в 2 часа пополудни. Он был в сем месте посредственной высоты, однако гораздо возвышеннее виденного нами прежде к S; напротив того, к N не видно было ничего, кроме песчаной низменности с малою коническою горою, бывшею пределом нашего горизонта на севере и находившеюся от нас в 2 часа, скоро но усмотрении берега, на NW60°.