Арабские сказки - Книга тысячи и одной ночи

• Название: Книга тысячи и одной ночи
• Автор: Арабские сказки
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Сказка
• Год: 1958

Памятник арабского устного народного творчества «Сказки Шахразады» книга тысячи и одной ночи. Истории, входящие в книгу и восходящие к арабскому, иранскому и индийскому фольклору, весьма разнородны по стилю и содержанию. Это калейдоскоп событий и образов давно минувшей эпохи с пестрым колоритом нравов и быта различных слоёв населения во времена багдадского правителя Харун ар-Рашида. Связующим звеном всех сказок является мудрая и начитанная дочь визиря Шахразада. Спасаясь от расправы Шахрияра, после измены ополчившегося на всех женщин, Шахразада своими историями отвлекает тирана от мрачных мыслей, прерывая свой рассказ на самом интересном месте и разжигая его любопытство.

"Среди великолепных памятников устного народного творчества "Сказки Шахразады" являются памятником самым монументальным. Эти сказки с изумительным совершенством выражают стремление трудового народа отдаться "чарованью сладких вымыслов", свободной игре словом, выражают буйную силу цветистой фантазии народов Востока — арабов, персов, индусов. Это словесное тканье родилось в глубокой древности; разноцветные шелковые нити его переплелись по всей земле, покрыв ее словесным ковром изумительной красоты".

---

И посредник подошел к Нур-ад-дину и сказал ему: "О господин, пропала твоя невольница ни за что!" — "Как так?" — спросил Нур-ад-дин, и посредник сказал: "Мы открыли торг за нее с четырех тысяч пятисот динаров, но пришел этот злодей аль-Муин ибн Сави, который проходил по рынку, и когда он увидел эту невольницу, она понравилась ему, и он сказал мне: "Предложи от меня четыре тысячи динаров и тебе будет пятьсот динаров". Я думаю, он наверное узнал, что эта невольница твоя, и если он сейчас отдаст тебе за нее деньги — будет хорошо: но я знаю — он, по своей несправедливости, напишет тебе бумажку с переводом на кого-нибудь из своих управителей, а потом пошлет к ним, вслед за тобою, человека, который им скажет: "Не давайте ему ничего". И всякий раз, как ты пойдешь искать с них, они станут говорить тебе: "Сейчас мы тебе отдадим", — и будут поступать с тобою таким образом один день за другим, а у тебя гордая душа. Когда же им наскучат твои требования, они скажут: "Покажи нам бумажку", — и возьмут от тебя бумажку и порвут се, и деньги за невольницу у тебя пропадут".

И, услышав от посредника эти слова, Нур-ад-дин Али посмотрел на него и сказал: "Как же поступить?" И посредник ответил: "Я дам тебе один совет, и если ты его от меня примешь, тебе будет полнейшее счастье". — "Что же это?" — спросил Нур-ад-дин. "Ты подойдешь сейчас ко мне, когда я буду стоять посреди рынка, — отвечал посредник, — и возьмешь у меня из рук невольницу и ударить ее и скажешь: "О девка, я сдержал клятву, которую дал, и привел тебя на рынок, так как поклялся тебе, что ты непременно будешь выведена на рынок и посредник станет предлагать тебя!" И если ты это сделаешь, может быть везирь и все люди попадутся на эту хитрость и подумают, что ты привел ее на рынок только для того, чтобы выполнить клятву". — "Вот это правильно!" — воскликнул Нур-ад-дин.

Потом посредник покинул его и пошел на средину рынка и, взяв невольницу за руку, сделал знак везирю аль-Муину ибн Сави и сказал: "О господин, вот ее владелец подходит". А Нур-ад-дин пришел и вырвал из его рук невольницу и ударил ее и воскликнул: "Горе тебе, о девка, я привел тебя на рынок, чтобы сдержать клятву! Иди домой и не перечь мне другой раз! Горе тебе! Нужны мне за тебя деньги, чтобы я стал продавать тебя! Если бы я продал домашнюю утварь, я выручил бы много больше, чем твоя цена".

А везирь аль-Муин ибн Сави, увидав Нур-ад-дина, сказал ему: "Горе тебе, разве у тебя еще осталось что-нибудь, что продается или покупается?" И аль-Муин ибн Сави хотел броситься на него, и тут купцы посмотрели на Нур-ад-дина (а они все любили его), и он сказал им: "Вот я перед вами, и вы знаете, как он жесток!" А везирь воскликнул: "Клянусь Аллахом, если бы не вы, я бы наверное убил его!" И все купцы показали Нур-ад-дину знаком глаза: "Разделайся с ним! — и сказали: — Ни один из нас не встанет между ним и тобою".

Тогда Нур-ад-дин подошел к везирю ибн Сави (а Нур-ад-дин был храбрец) и стащил везиря с седла и бросил его на землю. А тут была месилка для глины, и везирь упал в нее, и Нур-ад-дин стал его бить и колотить кулаками, и один из ударов пришелся ему по зубам, так что борода везиря окрасилась его кровью.

А с везирем было десять невольников, и когда они увидали, что с их господином делают такие дела, они схватились руками за рукоятки своих мечей и хотели обнажить их и броситься на Нур-ад-дина Али, чтобы разрубить его, но тут люди сказали невольникам: "Этот — везирь, а тот — сын везиря. Может быть, они в другое время помирятся, и вы будете ненавистны и тому и другому; а может быть, аль-Муину достанется ваш удар, и вы умрете самой гадкой смертью. Рассудительней будет вам не вставать между ними".

И когда Нур-ад-дин кончил бить везиря, он взял свою невольницу и пошел к себе домой, а что касается везиря, то он тотчас же ушел, и его платье стало трех цветов: черное от глины, красное от крови и пепельное.

И, увидав себя в таком состоянии, он взял кусок циновки и накинул ее себе на шею и взял в руки два пучка хальфы[76] и отправился и пришел к замку, где был султан, и закричал: "О царь времени, обиженный, обиженный!"

И его привели перед лицо султана, и тот всмотрелся и вдруг видит — это старший везирь! "О везирь, — спросил султан, — кто сделал с тобою такие дела?" И везирь заплакал и зарыдал и произнес:

"Ужели меня обидит судьба, коль жив ты,
И волки меня пожрут ли, скажи, коль лев ты?
В прудах твоих напьются ведь все, кто жаждет:
Возжажду ли я под сенью твоей, коль дождь ты?"

"О господин, — сказал он потом, — со всеми, кто тебя любит и служит тебе, бывает так!" И султан воскликнул: "Горе тебе, скорее скажи мне, как это с тобой случилось и кто сделал с тобою эти дела, когда уважение к тебе есть уважение ко мне!"

"Знай, о господин, — ответил везирь, — что я сегодня вышел на рынок, чтобы купить себе рабыню-стряпуху, и увидал на рынке девушку, лучше которой я не видел в жизни. И я хотел купить ее для нашего владыки султана и спросил посредника про нее и про ее господина, и посредник сказал мне, что она принадлежит Али, сыну аль-Фадла ибн Хакана. А наш владыка султан дал раньше его отцу десять тысяч динаров, чтобы купить на них красивую невольницу, и он купил эту невольницу, и она ему понравилась, и он поскупился на нее для владыки нашего султана и отдал ее своему сыну. А когда его отец умер, этот сын продавал все, какие у него были владения и сады и посуду, пока не разорится, и он привел невольницу на рынок, намереваясь ее продать, и отдал ее посреднику, а тот стал ее предлагать, и купцы прибавляли за нее, пока ее цена не дошла до четырех тысяч динаров. И тогда я подумал про себя: "Куплю эту невольницу для нашего владыки-султана — ведь деньги за нее поначалу были от него", и сказал: "О дитя мое, возьми от меня ее цену — четыре тысячи динаров". И когда он услышал мои слова, он посмотрел на меня и сказал: "О скверный старец, я продам ее евреям и христианам, но тебе ее не продам!" И я сказал: "Я покупаю ее не для себя, я ее покупаю для нашего владыки-султана, властителя нашего благоденствия". И, услышав от меня эти слова, он рассердился и потянул меня и сбросил с коня, хотя я дряхлый старец, и бил меня своей рукою и колотил, пока не сделал меня таким, как ты видишь. И всему этому я подвергся лишь потому, что я пошел купить для тебя эту невольницу".

И везирь кинулся на землю и стал плакать и дрожать, и когда султан увидал, в каком он состоянии, и услышал его слова, жила гнева вздулась у него между глаз. И он обернулся к вельможам царства, и вдруг перед ним встали сорок человек, разящие мечами, и султан сказал им: "Сейчас же идите к дому Али ибн Хакана, разграбьте и разрушьте его и приведите ко мне Али и невольницу со скрученными руками и волоките их лицами вниз и приведите ко мне обоих!"

И они отвечали: "Внимание и повиновение!" — и надели оружие и собрались идти к дому Али Нур-ад-дина.

А у султана был один придворный по имени Алам-ад-дин Санджар, который раньше был невольником аль-Фадла ибн Хакана, отца Али Нур-ад-дина, а потом его должность менялась, пока султан не сделал его своим придворным. И когда он услышал приказание султана и увидал, что враги снарядились, чтобы убить сына его господина, это было для него не легко, и он удалился от султана и, сев на коня, поехал и прибыл к дому Нур-ад-дина Али. И он постучал в дверь, и Нур-ад-дин вышел к нему и, увидев его, признал его, а Алам-ад-дин сказал: "О господин, теперь не время для приветствий и разговоров; послушай, что сказал поэт:

Спасай твою жизнь, когда поражен ты горем,
И плачет пусть дом о том, кто его построил!
Ты можешь найти страну для себя другую,
А душу найти другую себе не можешь".

"О Алам-ад-дин, что случилось?" — спросил Нур-ад-дин, и придворный ответил: "Поднимайся и спасай свою душу, и ты и невольница! Аль-Муин ибн Сави расставил вам сеть, и когда вы попадете к нему в руки, он убьет вас обоих. Султан уже послал к вам сорок человек, разящих мечами, и, по моему мнению, вам следует бежать, прежде чем беда вас постигнет".

Потом Санджар протянул руку к своему поясу и, найдя в нем сорок динаров, взял их и отдал Нур-ад-дину и сказал: "О господин, возьми эти деньги и поезжай с ними. Будь у меня больше этого, я бы дал тебе, но теперь не время для упреков".

И тогда Нур-ад-дин вошел к невольнице и уведомил ее об этом, и она заломила руки, потом они оба тотчас же вышли за город (а Аллах опустил над ними свой покров), к пошли на берег реки, и нашли там судно, снаряженное к отплытию.

А капитан стоял посреди судна и кричал: "Кому еще нужно сделать запасы или проститься с родными или кто забыл что-нибудь нужное, — пусть делает это: мы отправляемся". И все ответили: "У нас нет больше дел, капитан". И тогда капитан крикнул команде: "Живее, отпустите концы и вырвите колья!" И Нур-ад-дин Али спросил его: "Куда это, капитан?" — "В Обитель Мира, Багдад", — отвечал капитан…"

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.