Константин Ушинский - Рассказы и сказки

• Название: Рассказы и сказки
• Автор: Константин Ушинский
• Жанр: Сказка
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087828-4

Произведения замечательного русского педагога и писателя К. Д. Ушинского (1824–1870) посвящены тому, что близко детям, что окружает их в жизни: о больших и маленьких тайнах огромного мира, о человеке-труженике и его делах.

Для младшего школьного возраста.

---

Не успели убрать ржи, как пришла уже пора приниматься за золотистую пшеницу, за ячмень, за овёс; а там, смотришь, уже покраснела гречиха и просит косы. Пора дёргать лён: он совсем ложится. Вот и конопля готова; воробьи стаями хлопочут над ней, доставая маслянистое зерно. Пора копать и картофель, и яблоки давно уже валятся в высокую траву. Всё спеет, всё зреет, всё надобно убрать вовремя; даже и длинного летнего дня не хватает!

Поздно вечером возвращаются люди с работы. Они устали; но их весёлые, звонкие песни раздаются громко по вечерней заре. Утром вместе с солнышком крестьяне опять примутся за работу; а солнышко летом встаёт куда как рано!

Отчего же так весел крестьянин летом, когда работы у него так много? И работа не лёгкая. Нужна большая привычка, чтобы промахать целый день тяжёлой косой, срезывая каждый раз добрую охапку травы, да и с привычкой много ещё нужно прилежания и терпения. Нелегко и жать под палящими лучами солнца, нагнувшись до самой земли, обливаясь потом, задыхаясь от жары и усталости. Посмотрите на бедную крестьянку, как она своей грязной, но честной рукой отирает крупные капли пота с разгоревшегося лица. Ей даже некогда покормить своего ребёнка, хотя он тут же на поле барахтается в своей люльке, висящей на трёх кольях, воткнутых в землю. Маленькая сестра крикуна сама ещё ребёнок и недавно начала ходить, но и та не без дела: в грязной, изорванной рубашонке сидит она на корточках у люльки и старается закачать своего расходившегося братишку.

Но почему же весел крестьянин летом, когда работы у него так много и работа его так трудна? О, на это есть много причин! Во-первых, крестьянин работы не боится: он вырос в трудах. Во-вторых, он знает, что летняя работа кормит его целый год и что надо пользоваться вёдром, когда Бог даёт его; а не то можно остаться без хлеба. В-третьих, крестьянин чувствует, что его трудами кормится не одна его семья, а весь мир: и я, и вы, и все разодетые господа, хотя иные из них и с презреньем посматривают на крестьянина. Он, копаясь в земле, кормит всех своею тихой, не блестящей работою, как корни дерева кормят гордые вершины, одетые зелёными листьями.

Много прилежания и терпения нужно для крестьянских работ, но не мало также требуется знаний и опыта. Попробуйте жать, и вы увидите, что на это надобно много уменья. Если же кто без привычки возьмёт косу, то не много с нею наработает. Сметать хороший стог сена – тоже дело не лёгкое; пахать надо умеючи, а чтобы хорошо посеять – ровно, не гуще и не реже того, чем следует, – то даже не всякий крестьянин за это возьмётся.

Кроме того, нужно знать когда и что делать, как сладить соху и борону[5], как из конопли, например, сделать пеньку, из пеньки нитки, а из ниток соткать холст… О, много, очень много знает и умеет делать крестьянин, и его никак нельзя назвать невеждой, хотя бы он и читать не умел! Выучиться читать и выучиться многим наукам гораздо легче, чем выучиться всему, что должен знать хороший и опытный крестьянин.

Сладко засыпает крестьянин после тяжких трудов, чувствуя, что он выполнил свой святой долг. Да и умирать ему не трудно: обработанная им нива и ещё засеянное им поле остаются его детям, которых он вспоил, вскормил, приучил к труду и вместо себя поставил работниками перед людьми.

Осень

Уже с 9-го июля начинает понемногу убавляться день и прибавляться ночь. 11-го сентября день снова равен ночи[6]. С этого числа ночь все увеличивается и к 12-му декабря становится втрое длиннее дня. В это время солнце едва покажется на небе и спешит спрятаться; в 9 часов утра ещё темно; в 3 часа после обеда надобно уже зажигать свечи.

Облака почти не сходят с неба, и это уже не красивые летние облака, громоздящиеся серебряными горами или высоко бегущие по небу серебристыми барашками: небо застилается всё ровной пеленой свинцового цвета. С конца августа в воздухе начинает холодеть. Свежесть замечается особенно по утрам, а в сентябре появляются иногда и лёгкие морозы. Просыпаясь поутру, вы видите, как побелела трава или крыша соседнего дома. Еще немного – и лужи, которых осенью довольно везде, начинают по ночам замерзать.

Мелкие осенние дождики совсем не похожи на летние грозовые дожди: они идут беспрестанно, и земля уже не просыхает скоро, как бывало летом. Ветер дует без устали, далеко разнося созревшие семена деревьев и трав и доставляя мальчику удовольствие высоко запустить бумажного змея.

Лист на деревьях начинает кое-где желтеть ещё в конце августа; в сентябре вы замечаете, как на берёзе, все ещё зелёной, появляются там и сям совершенно жёлтые, золотистые ветки: будто мертвящая рука осени схватила и измяла их мимоходом. Первая распустилась берёза, она же первая начинает желтеть. С каждым днём все больше и больше становится жёлтых листьев. Еще два-три дня – и трепетная осина стоит вся красная, багровая, золотистая. Но порывистый осенний ветер срывает и это последнее убранство: крутя в воздухе лёгкие, высохшие листья, устилает ими мокрую землю.

Поля мало-помалу пустеют, даже копны хлеба уже свезены, и только высокие стога сена, обнесённые плетнём, остаются зимовать на лугах. Цветы исчезли, и пожелтевшая, перезревшая трава, где её оставили, клонится к земле и как будто просит снега. Одна только озимь подымается ровным, зелёным бархатом. Но этим молодым, запоздавшим побегам суждено скоро погибнуть. Зато корешки хлебов сохранятся невредимо под снегом и весной выглянут снова на Божий свет зелёными стебельками.

Всё глохнет, пустеет, темнеет, теряет яркие цвета лета и приобретает однообразный, грязноватый, серый вид осени. В это время природа похожа на усталого, много поработавшего человека, которого одолевает сон. Ещё пройдёт несколько дней, и она, закрывшись пушистым белым одеялом, заснёт на целую зиму.

Отлётные птицы одни за другими собираются в дальний путь. Первые подымают тревогу ласточки, и ещё в конце августа они вдруг исчезают; они чувствуют приближение осени, и ранний отлёт этих птичек предсказывает раннюю зиму. Потом потянутся с севера на юг длинные вереницы журавлей, уток и гусей. С криком, то длинной цепью, то углом, с передовыми впереди, улетают от нас летние гости. Леса редеют, затихают и пустеют; только тяжёлая мокрая ворона каркает, усаживаясь на обнажённую ветку, да галки с отчаянным криком носятся стаями.

Вот уже и деревья стоят все голые, только на рябине висят её красные гроздья, дожидаясь мороза. Пусто, глухо и в полях, и в лесах. Земля, почернелая, грязная, пропитанная дождём, смотрит уныло под свинцовым небом: хоть бы снег поскорее закрыл её неприятную наготу. Появляется и снег; но долго ещё он не может удержаться и, оставшись иногда на несколько часов, снова исчезает.

Работы у крестьянина осенью заметно убывает; но всё же он не остаётся без дела. В начале осени нужно пахать и боронить и засевать озимые поля; потом надо свозить хлеб с полей в риги; телеги, спрятавшиеся под тяжёлыми снопами, скрипят по всем дорожкам. Свёзши хлеб, надобно его сушить в овине, а потом молотить. Удары молотильных цепов с раннего утра до позднего вечера слышатся осенью на гумнах. Намолотивши зерна, крестьянин складывает его в мешки и спешит на мельницу. Если же он не молотит и не сидит на мельнице, дожидаясь очереди, то, наверное, с топором в руках, поправляет что-нибудь около своей избы. Женщины мочат и потом треплют коноплю, чешут лён и приготовляют себе прядево на долгие зимние вечера.

Но всё же осенью работы сравнительно с летом гораздо менее, и крестьянин спешит повеселиться. Осенью праздников много: крестьянские свадьбы устраиваются всегда в эту пору года, когда дела меньше и всякого добра много. Везде варят пиво, и весёлые, подгулявшие толпы ходят в гости из избы в избу, из деревни в деревню. Сильно поработал мужичок за лето: надобно же ему отдохнуть и повеселиться.

В городах тоже заметна осень. Без зонтика, шинели и калош нельзя выглянуть на улицу. Сверху моросит мелкий, холодный дождик; с мокрых блестящих крыш каплет вода. Нога скользит по обмокшему камню. Лужи и грязь повсюду. Измокшие заборы смотрят уныло. Галки носятся стаями и, спихивая одна другую, усаживаются на крестах. Везде моют окна и вставляют двойные рамы. В комнатах становится темно и глухо. Уличного шума не слышно; а по вечерам свистит и завывает в трубах ветер, нагоняя тоску. Но зато осенью же начинаются в столицах и больших городах театры, концерты и собрания. Только всё это идёт как-то вяло, пока весёлый снег не забелеет на улицах и не ляжет санная дорога. Тогда всё проснётся и зашевелится. Яркий огонёк затрещит в печи, дым столбами подымется из труб, снег заблестит бриллиантовыми искорками, бодро побежит лошадка, сани заскрипят, разрумянится и лицо старика – весело покатится зимняя русская жизнь!