Степан Крашенинников - Описание земли Камчатки

• Название: Описание земли Камчатки
• Автор: Степан Крашенинников
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-44013-9

Степан Петрович Крашенинникова (1711—1755) принадлежит к тем скромным героям, которыми так славна Россия. Сын солдата, за выдающиеся успехи в учебе он был выбран для научной подготовки к участию во Второй Камчатской экспедиции.

Экспедиция отправилась в путь в августе 1733 года. После четырех лет тяжелейшего путешествия члены «академической свиты», сославшись на плохое здоровье, отказались от дальнейшей поездки, сообщив в Петербург, что с исследованием Камчатки справится студент Крашенинников. И он справился!

За 10 лет (1733—1743) он проделал по Сибири и Камчатке путь в 25773 версты (больше половины экватора!), совершил множество исследовательских поездок на Байкал, по реке Лене, в Якутию, но главное – вдоль и поперек изъездил, изучил и описал Камчатку: ее границы, рельеф, климат, флору и фауну, вулканы и гейзеры, местное население, собрал богатейшие научные коллекции, сделал записи метеорологических наблюдений и описаний приливов, составил словарик корякского языка.

Но главным, эпохальным результатом титанического труда Крашенинникова стала первая русская научная монография «Описание земли Камчатки» – и она же стала первым международным бестселлером. Почти немедленно после выхода из печати в 1755 году книга была переведена на главные европейские языки: французский (1760), английский (1764), немецкий (1766), голландский (1770) – и вызвала огромный интерес как ученых, так и читающей публики.

На то, чтобы этот эпохальный труд увидел свет, его автор положил жизнь: отправившись из Санкт-Петербурга в научную экспедицию юным студентом, Крашенинников вернулся в столицу только через десять лет – и еще двенадцать, до самой смерти, готовил книгу к изданию.

Вот почему и сегодня, через 250 лет, мы с жгучим интересом знакомимся с этой terra incognita XVIII века, читая захватывающие, невероятные, но тем не менее абсолютно достоверные описания всего, что встретил и изучил во время путешествия Крашенинников. К этому добавляется чувство восхищения: вот, оказывается, как много может сделать для своего Отечества один человек.

Электронная публикация книги С. П. Крашенинникова включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Бумажное издание богато оформлено: в нем более 150 иллюстраций, в том числе редчайших старинных карт и уникальных рисунков. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге. По богатству и разнообразию иллюстративного материала книги подарочной серии «Великие путешественники» не уступают художественным альбомам. Издания серии станут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, будут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

И если жених улучит в малолюдстве свою невесту, то бросается с великим стремлением, дерет на ней хоньбы и сети, чтоб коснуться тайного уда: ибо сие у них вместо венчания почитается.

Между тем как от самой невесты, так и от других баб и девок происходит ужасный крик; и хотя сама невеста при том не противится, да и противиться не может, однако охранительницы поступают с женихом немилосердно бьют его, таскают за волосы, терзают лицо и всякие средства употребляют, чтоб ему не дать схватить невесту.

И буде жениху посчасливится предприятие свое произвести в действо, то он сам отбегает прочь от невесты, а она дает знак его победы умильным и жалостным голосом – «ни, ни». В сем состоит вся важность брачного их сочетания.

Однако сие получить жениху не в один раз случается, но между тем проходит иногда целый год или больше, а после каждого хватанья принужден он бывает несколько времени собираться с силою и раны залечивать. А есть примеры, что некоторые по семилетнем хватанье вместо невесты получили увечье, будучи сброшены от баб с балаганов.

Кто схватит невесту, то в следующую ночь приходит к ней невозбранно, на другой день увозит ее в свой острожек, без всяких церемоний[414], а для празднования брака возвращается к невестиным сродникам по прошествии некоторого времени, причем бывают следующие обряды, которые в 1739 году в камчатском острожке, что на речке Ратуге, и мне случилось видеть.

Молодой со сродниками своими и с женою ехал к тестю в трех батах. В батах сидели женщины, в том числе и молодая, и при них довольное число съестных припасов, юколы, нерпичьего и китового жиру, сараны и прочего, а мужчины, не выключая и молодого, вели оные баты на шестах, нагие.

Не доехав до острожка сажен сто, вышли они на берег и начали петь песни, шаманить, тоншич на прутье вешать и нечто на сухую рыбью голову наговаривать, которую потом, обернув в тоншич, отдали бывшей при них старухе.

По окончании шаманства надели на молодую сверх ее платья бараньи хоньбы, а на них натянули четыре куклянки, так что она стояла, как чучело, расширив руки и с нуждою могла двигаться. После того сели паки в баты свои и шли до самого острожка, где к берегу пристали. От пристани до самой юрты вел молодую под руку высланный из острожка небольшой парень, а за нею следовали прочие свиты ее женщины.

Взведя на юрту, перевязали молодую поперек ремнем и на оном опустили в юрту; а прежде ее вошла в юрту помянутая старуха, которой рыбья голова отдана была, коя положена перед лестницей, и от всего их поезда, мужеского и женского пола, в том числе и от молодого с молодою, была топтана, а наконец сама старуха, потоптав ее, положила на очаг между дровами, которые для топления юрты были приготовлены.

Приезжие гости, рассевшись по местам, сняли с молодой излишние куклянки, а молодой затопил юрту и, настряпав кушанья из привезенного запаса, потчивал жителей того острожка. На другой день хозяин гостей потчивал, по обыкновению, с излишеством, на третий день гости разъехались, а молодой с молодою остались работать несколько времени тестю.

Вышеописанные снятые с молодой излишние куклянки раздариваются сродникам, которые за них отдаривать должны, а у кого отдарить нечем, тот должен от даров отговориться.

Все вышеозначенное касается токмо до первобрачных, а когда на вдовах женятся, то сватанье и свадьба состоят в одних договорах, без всяких дальних обрядов; однако вдовы за себя никто не возьмет, пока с ней греха не будет снято, что состоит в одном совокуплении с нею человека стороннего.

А понеже сие почиталось у них за такое бесчестие, что никто грехов не снимал, кроме таких людей, кои не смотрят на то, что им век жить в поругании и презрении, каких, однако ж, между ними немного, то бедные вдовы принуждены бывали в прежние годы искать грехоснимателей с великим трудом и убытком, а иногда и вдоветь век свой. Но как казаки на Камчатку наехали, то оная трудность миновала.

Запрещенные роды супружества – токмо мать да дочь, а пасынкам мачех, отчимам падчериц, братьям двоюродных сестер в жены брать позволяется.

Разводятся с женами без всяких обрядов: ибо весь развод состоит в том, что муж с женою не будет спать вместе. В таком случае муж женится на другой жене, а жена за другого выходит, без хватанья и без грехосниманья.

Камчадалы имеют жены по две и по три, которых иногда содержат в одной юрте, а иногда по разным местам, и живут с ними попеременно. Всякую должно ему хватать вышеописанным образом. Впрочем, сей народ хотя и женолюбив, однако не столько ревнив, как коряки.

При браках знаков девства не наблюдают, а некоторые сказывают, что зятья в порок тещам своим ставят, когда жен получают девицами, однако я не могу утверждать сего заподлинно. Не ревнивы же и бабы их, что можно видеть из того, что не токмо две или три жены одного мужа живут между собою согласно, но сносят и коекчучей, которых некоторые из них держат вместо наложниц.

Женщины ходят, закрыв лицо кулем куклянки, и ежели случится на дороге встретиться с мужчиною в таком месте, где разойтись не можно, то, не хотя показать лица, отворачиваются в сторону и стоят, пока мужчину пропустят.

В юртах сидят за рогожными или из крапивы плетеными занавесками, а у которых занавески пред собою нет, а случится прийти стороннему в юрту, то отворачиваются они в угол лицом и делают свою работу. Но сие токмо о тех разумеется, которые старой своей грубости не оставили, ибо другие не столь зазорны; впрочем, все вообще говорят грубо и противно, и как бы с великого сердца.

Глава 17. О рождении и воспитании детей

О камчатском народе можно вообще сказать, что они не весьма плодородны; по крайней мере, не случалось слышать, чтоб у какого камчадала было десятеро детей с одною женою.

Женщины их, как сказывают, легко родят, выключая несчастливые случаи, когда младенец не на прямом пути бывает. При Стеллере родила одна камчадалка, которая вышла из юрты вон, не с тем, чтоб родить, но с четверть часа спустя возвратилась в юрту с младенцем без всякой в лице перемены.

Он же пишет, что видел другую женщину, которая по трехдневном мучении, к великому его удивлению, родила младенца, у которого прежде всего зад оказался. Шаманки приписывали отцу причину несчастия, что он в то время, когда младенцу надлежало родиться, сани делал и дуги гнул на коленях; из чего можно рассуждать о других камчатских смешных замыслах.

Рождают они, стоя на коленях, при всех людях, сколько б в острожке ни случилось, не выключая никакого пола и возраста. Новорожденного обтирают тоншичем, пупок перевязывают крапивною ниткою и отрезают ножом каменным, а место бросают собакам.

К отрезанному пупку прикладывают кипрей жеваный, а младенца обвивают вместо пеленок тоншичем. После того все жители любуются младенцем, берут его на руки, целуют и обнимают, радуясь родителям, однако кроме того никаких не бывает обрядов.

При родах есть у них и бабки повивальные, однако ненарочные: у которой женщины есть мать, та у ней обыкновенно и бабка повивальная.

Которые женщины детей желают, те едят пауков, как уже выше показано; некоторые родильницы едят и пупок с кипреем, чтоб после очреватеть скорее. Напротив того, много и таких, кои младенцев выгоняют отравами и другие страшные средства употребляют: давят младенцев в утробе, ломают им руки и ноги, чрез старух, искусных в таком злодеянии, и после выкидывают мертвых, часто со своею погибелью.

Такие Медеи хотя иногда и в утробе не вредят младенцев, однако рожденных давят или живых собакам бросают. Для неплодородия же пьют декокт травы, называемой кутахжу, и разные волшебства употребляют; иногда причиною бесчеловечия бывали и их суеверия: ибо когда они рождали двойни, то по крайней мере одному умереть надлежало; то ж делалось и с рожденными в худые погоды, которые оба случаи почитались несчастливыми. Однако последний иногда и некоторыми шаманствами исправляется.

После родов оправляются они опаною, то есть рыбьею ухою, вареною с листьем произрастающего, называемого гале, а по нескольких днях паки за юколу и за обыкновенную свою работу принимаются. Младенцам имена дают отцы умерших своих сродников без всяких же обрядов, которых дети не переменяют и на возрасте.

Но большая часть женщин мужескими именами называются, как, например, Брюч, Быргач, Чекава и пр.

Колыбели у них есть, токмо редко, однако не для качанья, ибо они детей не качают, но вместо кровати детской, делаются коробками из досок, у которых бывает напереди желобок, которым моча сбегает.

Когда дети заплачут, то матери сажают их в куклянки за плечи, которые в таком случае подвязывают, и качают, пока заснет младенец. Таким же образом ходят с ними в дорогу и на работу. Впрочем, они детей своих не пеленают, но в ночное время спят с ними вместе.

И хотя они сонливы и неосторожны, однако нет примеров, чтоб детей засыпали.