Эндрю Йорк - Ликвидатор

• Название: Ликвидатор
• Автор: Эндрю Йорк
• Издательство: ЗАО «Центрполиграф»
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0314-Х

Непревзойденный «чистильщик» Джонас Уайлд, получив очередное задание — ликвидацию московского агента-дезертира, едва не становится жертвой предательства («Ликвидатор») и служит наживкой в большой игре, от которой зависит будущее НАТО («Координатор»).

---

— Я сделаю это прямо сейчас, — ответил Уайлд.

Хартман оперся о руль и стал всматриваться в ветровое

стекло.

— Мне очень жаль, что вы не оказались настоящим мужчиной. У вас такое великолепное тело, мистер Вэйн. Я наблюдал, как вы плавали с моей Хильдой. Смотреть на вас — настоящее удовольствие, у вас крепкие мышцы. Разумеется, мне следовало догадаться еще тогда. Когда-то, очень-очень давно, больше двадцати пяти лет назад, мистер Вэйн, я учил молодых людей сражаться. Я учил их быть крепкими, уметь противостоять трудностям. Мы начинали каждый день с холодного обливания на улице. Вам следует знать, что это было не на Барбадосе. Была зима. Я заставлял их ложиться на землю голыми и шел по их спинам, ожидая, когда кто-нибудь начнет жаловаться. Тогда он снова должен был облиться. Удивительно, но самым лучшим материалом у меня всегда были хрупкие ребята. Им было чего добиваться. Такие, как вы, которые занимались поднятием тяжестей и делали упражнения, больше любили восхищаться собой, чем пользоваться тем, чем наградил их Господь. Но я сентиментальный старый дурак. Вы были такой великолепной парой, вы и моя Хильда. Я даже думал про себя, как было бы славно, если бы в «Бритиш петролеум» этого человека признали своим. У него есть недостатки. Это слабый человек. Но он может дать моей Хильде красивых детей. И даже когда они ответили и я узнал, кто вы есть на самом деле, я все еще был настолько глуп, что надеялся, что вы пошлете меня к черту. Вот почему мы здесь, мистер Вэйн. Вы и я, один на один. Вы — чтобы послать меня к черту, я — чтобы вышибить из вас дух. Не только из-за Хильды. Много времени прошло с тех пор, когда я мог отделать кого-то на вполне законном основании. Когда-то у меня было более чем достаточно таких оснований, и у меня это здорово получалось.

Он гортанно хмыкнул:

— Представляю, что вам в это верится с трудом. Вы глядите на меня и видите жирного старого человека, который потакает своей страсти к хорошей жизни. Не стоит обманываться. Когда-то я был экспертом, и у меня хорошая память. А вам я с удовольствием сделаю больно, мистер Вэйн. Потому что понимаю, как глубоко ошибся в вас. Вы не барракуда. Барракуда опасна. Я уважаю опасные вещи. Но вы, мистер Вэйн, вы напоминаете мне рыбу-прилипалу, маленькую и незначительную, прильнувшую к брюху акулы.

Уайлд встал. Он сделал один-единственный шаг вперед, прочно упершись босыми ногами в колышущуюся палубу. Хартман увидел его отражение в ветровом стекле и повернулся.

— Что вам угодно? — спросил он и засмеялся. Он размахнулся своими мощными кулачищами-молотками. Уайлд увернулся и сделал ложный выпад, как бы целясь в живот. Хартман опустил руки, и его тело подалось вперед. Уайлд отступил в сторону и замахнулся. Жесткое и твердое, как кусок железной трубы, ребро ладони, сконцентрировав все сто восемьдесят фунтов его костей и мускулов, врезалось в основание черепа Хартмана, дюймом ниже правого уха. Хартман, казалось, удивился, но не издал ни звука. Его кулаки расслабились, колени подогнулись, и он мешком свалился на палубу. Моторная лодка вздрогнула, винт на мгновение потерял ритм. Уайлд помахал рукой и встал на колени. Он перекатил мертвеца на спину и засунул руку ему под рубашку. Через минуту он окончательно удовлетворился. Затем поднялся, посмотрел на маяк Саут-Пойнта и, осторожно подвинув тело Хартмана, ухватился за руль. Луна вышла из-за облака, и ночь заблистала. Было двадцать три минуты второго.

Глава 3

Качка усилилась. С южной стороны лодку стало захлестывать. Суденышко крутилось и вертелось под Уайлдом. Как он и подозревал, оно совсем не годилось для неспокойного моря.

В два часа он увидел огни Крейн-Вью. До самого порта буруны сливались в непрерывную белую линию. Уайлд закрепил руль и ушел из кабины. Брызги летели через борт и разлетались по палубе, делая ее скользкой. Он прополз вперед и сел на крышу каюты, вытащил якорный конец, потом спустился и достал из-за койки отрезанный кусок каната. Он привязал якорь к животу Хартмана, закрепив канат вокруг плеч и под бедрами. Перетащил мертвеца к кабине и подумал, что двести пятьдесят фунтов было, вероятно, слишком осторожной оценкой. Пот катился по его спине, рубашка промокла насквозь. Еще один рывок, и Хартман оказался на палубе, толчок — и он полетел за борт. Уайлд вернулся к светящемуся компасу, посмотрел карту; под килем было восемьдесят футов.

Буруны находились прямо перед ним. Ближе «Хильда» уже не могла подойти. Уайлд, сумевший выжить в течение десяти лет своей опасной работы только потому, что никогда не делал ошибок, подумал, что произойдет, если он ошибется сейчас, и поежился. Если «Хильда» перевернется и кровь и кишки из ведра окажутся в воде. Тогда Хартману просто повезло. Он отвязал руль, опустил румпель, и моторная лодка двинулась подальше от угрожающей белой линии. Он посмотрел на берег в бинокль. Там на фоне залитого лунным светом неба громоздилась темная масса скал. Он внимательно изучил риф и наконец нашел быстро приближавшийся к нему разрыв в прибое. Через десять минут он окажется прямо напротив. Разрыв примерно в сотню ярдов шириной.

Уайлд привязал ботинки на шею и закрепил компас на запястье. Затем, отключив навигационные приборы и подсветку, развернул «Хильду» на северо-восток и снова закрепил руль. Никем не потревоженная, она добралась бы до берегов Африки. Но меньше чем через двенадцать часов у нее кончится топливо, и течение снесет ее обратно к Кобблеру. Двенадцати часов более чем достаточно. Уайлд вышел на палубу и нырнул.

Море напоминало тарелку чуть теплого супа в трясущихся руках. Он не стал нырять глубоко, но спланировал над поверхностью и ушел под воду в пятидесяти футах от лодки. Стук двигателя разносился в ночи. Уайлд помотал головой, чтобы прочистить глаза, и почувствовал, как волна поднимает его вверх. Он вгляделся в темноту, но в первое мгновение ничего не увидел. Зато услышал. Прибой гудел как пожар. Он плыл, мощными гребками рассекая воду. Море понималось высоко, но волны здесь не разбивались, поэтому плыть было легко.

В сотне ярдов лунный свет бросал на воду широкую дорожку серебра, но там, где плыл Уайлд, было темно. Под ним плыли друзья Хартмана, барракуды. В отличие от акул они не боялись приближаться к рифам. И все же они были меньшим препятствием, чем скалы впереди. Уайлд работал на процентах — шансы столкнуться с агрессивной рыбой были примерно один к двадцати, и между ним и гибелью был только один узкий проем. Он вглядывался в темноту, напрягая глаза, и наконец увидел крутящийся, гремящий прибой слева и справа и черноту проема прямо перед собой.

Теперь он оказался в волнах. Он чувствовал, как вода влекла его, пока не подняла ввысь, и он оказался в пятнадцати футах над рифом, несясь к нему со все возрастающей скоростью. Он находился почти в центре проема и большего сделать не мог. Он напряг все тело, уподобившись доске. Но море не расступилось, а продолжало, кружась, приближаться к берегу. Оно ударилось о риф с невероятным грохотом, каскадом рассыпая брызги в глаза Уайлда, швыряя камни с обеих сторон от него с силой, которая могла бы сломать его ребра, словно спички. Но он уже оседлал гребень волны и катился на ней, как доска. Ему стал виден желтый песок пляжа. Теперь опасность представляли морские стены да песчаные ямы, куда вливалась вода, иногда утаскивая за собой слабых пловцов. Он почувствовал толчок в щиколотку и снова поплыл. Волна ударила в берег, рассыпалась пеной. И в этот миг Уайлд утратил плавучесть, беспомощно ткнувшись в песок. Он подтянул колени и попытался собраться. Любой тщательно составленный и рассчитанный план мог теперь разрушиться от одного-единственного обнажившегося куска известняка. Но напротив разрыва в рифе берег был совершенно чист. Он покатился по отмели, поднимая клубы песка. Поднялся на ноги и упал.

Изнеможение было полным и абсолютным. Напряжение предшествующих двенадцати часов растворилось в физическом усилии, потребовавшемся, чтобы плыть через прибой, и его мышцы обессилели, ум отупел. Он лежал на спине и слушал грохот прибоя. Волна добежала до него, толкая и таща его неподвижное тело. Было без десяти три. Он сел, дождался, когда к нему прихлынет следующая волна, и умыл лицо. Затем прополз еще несколько футов в глубину пляжа и уснул.

Он проснулся в двадцать минут шестого. Темнота стала серой, а горизонт заалел. Одежда задубела, в нее набился песок. Он спустился к морю и зашел в воду по бедра, чтобы как следует ею пропитаться. Было достаточно светло. На вершине скалы, далеко слева, стоял спящий отель. Было воскресное утро 17 октября.

Уайлд брел по берегу у подножия скалы, пока не нашел свою пещеру. Он сверил местонахождение отеля с компасом, надел ботинки и пошел по неровной почве, держа перед собой компас, разыскивая углубление.

В шесть пятнадцать он снова стоял на скалах. На нем был голубой костюм и вязаный черный галстук, черные ботинки, мягкая шляпа и темные очки. Он побрился электробритвой и почистил зубы. На руке у него висел плащ цвета хаки. Он был Роджером Майлдмэем, туристом. В кармане лежали паспорт и бумажник с дорожными чеками на сотню фунтов и билет на самолет. Он закурил «Ротманс» и стал наблюдать рассвет. Алый цвет постепенно выцвел до нежно-розового, и лучи золотого света перетекли в бледно-голубое небо. Волны все еще разбивались о Кобблер, неслись по отмелям на песок. За рифом океан являл собой бирюзовую пустоту. «Хильда» все еще тащилась в сторону Африки.