Евгения Ярцева - Как нарисовать мечту?

• Название: Как нарисовать мечту?
• Автор: Евгения Ярцева
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74188-5

Алена была художницей по призванию, а вот ее мама, наоборот, всячески сопротивлялась глупому, как она считала, увлечению дочери. Кроме того, девушка все свое свободное время должна была сидеть с младшим братом, а не тратить его на рисование. Но отказываться от мечты нельзя ни в коем случае, и Алене пришлось в это поверить, так же как и в собственные силы… Спасти за один вечер жизнь брата, влюбить в себя мальчишку и полностью изменить свою судьбу, согласитесь, такое не всякой девчонке под силу!

---

Алена осторожно поинтересовалась, на что может рассчитывать человек, начавший заниматься легкой атлетикой, скажем, в ее возрасте.

– Ну, если есть талант… – протянул Викин брат. – Если упорно тренироваться…

По взгляду, которым он окинул Алену, можно было догадаться, что в ее случае даже самые безумные тренировки он считает бесполезными. И сильно сомневается, что она родилась на свет хоть с каплей таланта к бегу на любые дистанции.

Но Алена твердо решила испытать себя на спортивной стезе и заняться бегом. Перво-наперво купила потихоньку от мамы фирменный спортивный костюм. Не начинать же новую жизнь в старых тренировочных, в которых она ходит на физкультуру третий год!.. Она поставила будильник на полчаса раньше, вышла из подъезда затемно. Добежала до конца дома, завернула к пустырю, где стояли нелегальные гаражи, и к ней тут же с истошным лаем бросились собаки.

В то утро Алена на личном опыте узнала, что эти друзья человека в скорости не намного уступают гепардам и уж точно дадут фору антилопам. Заодно убедилась, что у нее самой спринтерские способности. Да что там способности – несомненный талант. Она и понятия не имела, что без всяких тренировок может так здорово бегать! Собаки гнались за ней по пятам; Алена поднажала, но они явно решили преследовать ее до победного конца. Алена одним духом обежала зону гаражей, стрелой промчалась мимо длинного здания автосервиса, пронеслась вдоль еще более длинного каменного забора и, не сбавляя темпа, свернула в проулок, через который можно было попасть во дворы жилых домов. Собаки поняли, что за ней не угнаться, и отстали. Алена, взбежав по ступенькам своего подъезда, в свою очередь, поняла, что заниматься легкой атлетикой ей решительно расхотелось.

К тому же Викин брат больше не появлялся на школьном дворе. Видно, отправился тренироваться в высокогорье. А новый спортивный костюм по традиции, отправился под кровать как еще одно неприятное напоминание – на сей раз о несостоявшейся спортивной карьере.

Итак, хотя Алена все время была в кого-нибудь влюблена, в контактах ее мобильника не было телефона ни одного мальчика. Кроме Сани Щелкунова.

Алена с Саней жили на параллельных улицах и состояли в запутанных полуродственных отношениях. А все из-за того, что Аленин прадедушка был женат дважды. Его первая жена, Санина прабабушка, тоже была замужем дважды. Когда на ней женился Аленин дедушка, у нее уже была дочь от первого брака, будущая Санина бабушка. Через год-другой после свадьбы Санина прабабушка, увы, умерла. Еще через два-три года Аленин прадедушка женился на Алениной прабабушке, которая удочерила Санину бабушку и родила Алениного дедушку. В результате Саню и Алену называли троюродными братом и сестрой, хотя, если разобраться, в кровном родстве они не состояли. Но их родители привыкли считать себя родственниками, вместе отмечали праздники вроде Восьмого марта или Двадцать третьего февраля, запихнули Саню с Аленой в одну школу и частенько их таскали друг к другу в гости, «чтобы дети общались». Так что те наобщались по горло и изрядно друг другу надоели. Влюбиться в Саню – нет, такое Алене и в голову не приходило.

Долговязый и сутуловатый, без малейшего намека на спортивную осанку, Саня имел прическу в стиле «взрыв на макаронной фабрике» и увлечение, к которому Алена даже при большом желании не смогла бы вызвать у себя интерес. Саня был завсегдатаем не то рок-, не то панк-клуба, не пропускал ни одного концерта, которые там проводились, и сам учился играть на электрогитаре. И уверял, что играет в настоящей рок-группе. Правда, Санина мама норовила развеять этот миф. Мол, такие же, как Саня, чудаковатые юнцы собираются в подвале, колотят в барабаны, наяривают на гитарах и синтезаторах не пойми что и воображают себя рок-группой. И жаловалась, что, когда он подключает гитару к комбику (так Саня именовал комбинированный усилитель), пол и стены вибрируют, а звук получается как у трубы архангела, который явится провозгласить начало Страшного суда. Поэтому рок-клуб, напичканный комбиками и чудаковатыми юнцами, представлялся Алене опасным местом. Она была уверена, что, переступив его порог, можно моментально и навсегда оглохнуть, а заодно нанести невосполнимый урон своему зрению, разок взглянув на мельтешение ослепительных ламп и прожекторов.

В детстве Саня был дурашливым и несусветно хулиганистым, но к девятому классу внезапно изменился. Сделался замкнутым и ироничным, так что никогда не поймешь, говорит ли он серьезно или прикалывается. В школе держался особняком – наверное, потому, что эпицентр его интересов находился в рок-клубе, – и игнорировал все общепринятое. К примеру, обычай надевать шапку и перчатки, выходя на улицу в двадцатиградусный мороз. Из-за этого руки его были в цыпках, а нос становился красным, как стоп-сигнал у автомобиля. На уроки он приходил в заношенных джинсах с дырками на коленях и растянутом шарфе, черно-белом, как пиратский флаг. Классная неустанно пилила его за дырки и требовала, чтобы он постригся. Саня выслушивал ее молча, с учтивым выражением, однако его молчание отнюдь не являлось знаком согласия. Он никогда не расставался с гитарой, приносил ее в класс и ставил рядом с собой у стены. Притом сидел за первой партой, выставляя напоказ свои джинсы и прическу-взрыв.

Его манера здороваться и прощаться тоже отличалась от общепринятой: сперва что-нибудь вякнуть и только потом бросить «привет», а вымолвив «пока», задать незначащий вопрос и, не дожидаясь ответа, отправиться своей дорогой. Если с ним заговаривали девчонки, вид у него делался как у героя из песни группы «Кино»: «Эй, прохожий, проходи, эх, пока не получил!» А когда он в своем пиратском шарфе шагал по темной улице, косясь одним глазом из-под волос, закрывавших пол-лица, прохожие и впрямь старалась пошустрей пройти мимо, будто опасались услышать: «Кошелек или жизнь!»

Так что Саня был не в счет… А завязать хоть самую маленькую дружбу с кем-нибудь из парней никак не получалось. Алена безнадежно отстала от одноклассниц, которые хвастались, что с кем-то встречаются или, наоборот, с кем-то расстались – обычно ради того, чтобы начать встречаться с кем-нибудь новым. Да если бы и нашелся в мире парень, который хотя бы раз пригласил Алену на свидание, – кто сказал, что ей удалось бы попасть на это свидание? Когда по вечерам она делала с Егором уроки и выслушивала его россказни про монстров, жизнь представлялась ей одним большим невезеньем. Угораздило же ее родиться Аленой Соловьевой, а не Джулией Робертс или Анжелиной Джоли. Или еще какой-нибудь знаменитостью, чья жизнь состоит сплошь из славы, ярких событий и захватывающих встреч. Правда, из биографий голливудских звезд следовало, что и они порой чувствовали себя несчастными, да и невезенья, бывало, преследовали их буквально по пятам. Но Голливуд был далеко, а одноклассницы близко; сравнивая себя с ними, Алена приходила к выводу, что ей не повезло больше всех.

Им-то хорошо. И не только потому, что они все время с кем-нибудь встречаются или расстаются. У них и в помине нет младших братьев, что висели бы жерновами на их шеях. Только у Лили недавно появились сестры-близняшки. Зато семья у них богатенькая: каждый день приходит няня и нянчится с близняшками от зари до зари, а домработница два раза в неделю моет-убирает в квартире. И у Вики есть брат, но старший – тот самый спортсмен-блондин с американской улыбкой. Вике с братом повезло, тут и говорить нечего. А у Оксанки – вообще никого. Так что ей совсем повезло. Еще и потому, что она шикарная девчонка. Звезда класса, никак не меньше. Такая стройная, что зависть берет. Волосы до середины спины и струятся, точно золотой водопад, лицо как из журнала, где печатают фотографии самых что ни на есть раскрасавиц. И что бы она на себя ни надела – все ей обалденно идет. Всегда выглядит классно, будто пришла на первый урок не из дома, а прямиком от Пьера Кардена. Такой мечтала быть и Алена: выше среднего роста, стройной, с гладкими золотыми волосами. Но на деле, как она сама считала, смахивала на Оксанку не больше, чем тюлень на лебедя. Алена старалась есть как можно меньше, особенно по вечерам, так что частенько не могла заснуть от голода. И все равно казалась себе толстой, короткошеей и большеголовой – вылитый Винни-Пух. А если приплюсовать к мешковатой фигуре карликовый рост… Поистине душераздирающее зрелище, как говорил ослик Иа. Собственные волосы Алене тоже не нравились. Природа одарила ее волосами скучнейшего серо-коричневого (почему-то его называют «темно-русым») цвета, под стать тому, что предпочитала мама, покупая Алене одежду. Вдобавок они курчавились, точно у барана. И подрезать их, чтобы оканчивались безупречно ровной линией, как у Оксанки, не получалось.

Но главное, конечно, лицо. Круглое, как у матрешки. Не раз Алене доводилось слышать, как про нее с Егором говорят: «Одно лицо!» По сути, лицо это было папиным: и Алена и Егор были похожи на папу, как клоны. Хотя Алена любила папу, наверное, больше всех на свете, это сходство она кляла. Особенно ненавидела собственный нос – немного вздернутый, он казался ей похожим на башмак, – и злилась на свои чересчур широкие брови. Чтобы сделать их чуточку уже, Алена однажды вооружилась пинцетом и мужественно принялась их выщипывать. Но мужества хватило меньше чем на половину одной брови, очень уж было больно. Мама, заметив пострадавшую бровь, фыркнула: «Зачем ты себя изуродовала?» Как будто урода можно еще и изуродовать! Что и говорить, с такой внешностью глупо надеяться на яркую и интересную жизнь. И лавров Джулии Робертс или Анжелины Джоли тебе не видать. Лучшая роль, на которую ты вправе рассчитывать, – изображать Винни-Пуха, зазывая посетителей на ярмарку меда. Или записаться в сестры милосердия, стать кем-то вроде матери Терезы и прославиться добрыми делами. Обе эти перспективы Алену ничуть не прельщали.