Джонатан Свифт - Дневник для Стеллы

• Название: Дневник для Стеллы
• Автор: Джонатан Свифт
• Издательство: Наука
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1981

«Дневник для Стеллы» состоит из 65 писем Джонатана Сфифта (1667—1745) к самому близкому ему человеку — мисс Эстер Джонсон. Нигде и никому Свифт не писал о себе с такой откровенностью, как в этих письмах, и едва ли где он еще выразил себя с большей полнотой. Эта книга помогает хотя бы отчасти постичь сложную, удивительную и непостижимую личность Джонатана Свифта. Перевод А.Г. Ингера и В.Б. Микушевича, приложения и примечания А.Г. Ингера.

---

3. Лорд Питерборо изъявил желание повидать меня нынче в девять утра; мы еще не виделись с ним со времени его возвращения домой. Я застал у него миссис Мэнли, которая просит исхлопотать ей какую-нибудь пенсию или вознаграждение за услуги, оказанные ею делу сочинением «Атлантиды», а также за гонения, коим она подвергалась[553], и прочее. Я поддержал ее ходатайство, и, надеюсь, они что-нибудь сделают для бедной женщины. Милорд продержал меня два часа, рассуждая о политике; он возвратился домой в крайне воинственном расположении духа; ему несомненно удалось многого добиться во время переговоров в Савойе и в Вене. Он ярый противник заключения мира и согласен с моим мнением, что министры по всей видимости готовы его подписать. Рассуждает он недурственно, но я, тем не менее, стою за мир. Я попрощался с леди Керри, которая завтра уезжает в Ирландию и увозит с собой хозяина дома — лорда Шелберна — и миссис Пратт. Вечер я провел нынче с лордом-казначеем; там находился и Том Гарли, который шепнул мне, что он стал сомневаться в своей правоте касательно дела Стерна. Я сказал, что он был неправ и что он в этом еще убедится. Лорд-казначей, у которого я просидел часа два или три, все посмеивался по поводу моего отказа принять его в наш клуб и сказал присутствовавшему при этом судье, что меня зовут Томас Свифт. У меня было намерение воспрепятствовать отправке в Испанию сэра Г. Белэзиса[554], самого алчного из всех мошенников, и я принялся высмеивать корыстолюбие, повернув разговор таким образом, что лорд-казначей догадался, к чему я клоню, и назвал Белэзиса. Тогда я сказал, что посылать такого проходимца позорно, и он согласился, но попросил меня назвать хоть кого-нибудь, кто понимал бы дело и при этом не любил деньги, потому что сам он найти таковых не мог. Я сказал, что его светлость, например, в этом отношении несколько отличается от других и что вообще-то не следует назначать человека епископом, если он не любит религию, или генералом того, кто не любит войну, и что я удивляюсь, почему королева назначила лордом-казначеем человека, равнодушного к деньгам. Он остался чрезвычайно доволен этими моими словами. Потом он завел речь о первинах в Англии, и, воспользовавшись случаем, я сказал ему, что и за тысячу фунтов не хотел бы, чтобы кто-нибудь другой, а не он, добился их отмены для Ирландии, поскольку именно он добился их отмены и в Англии. Он попросил меня принять в соображение, что тысяча фунтов — сумма немалая; я ответил, что хотел бы довести до его сведения, что я так же мало ценю тысячу фунтов, как он ценит миллион. — Ну, не глупо ли писать вам все это? Но вы все же получите некоторое представление, о чем мы беседуем при посторонних. Я снял квартиру на Саффолк-стрит и перееду туда в четверг, и намерен гулять в парке и по городу взамен моих прежних прогулок из Челси. Впрочем, я все же буду совершать прогулки и сюда, навещая время от времени декана. Когда я уже почти добрался до дома, Патрик вдруг вспомнил, что у него есть для меня два письма, и передал их мне в темноте, но я все-таки сумел разобрать, что одно из них было от дерзких МД. Я зашел на полчаса навестить декана, а потом, возвратясь от него, сперва прочитал второе письмо, которое было от епископа Клогерского, сообщавшего мне о том, что архиепископ Дублинский упомянул в присутствии всего духовенства, что королева даровала первины. Он сказал также, что этого добился лорд-казначей, и много говорил о моих заслугах в этом деле. Однако же в вашем письме я не нашел об этом ни слова. Быть может, епископ выдумывает из желания доставить мне удовольствие? Обедал я у миссис Ваномри. Ну что ж, сударыни, вы, стало быть, укатили в Уэксфорд? Так я настигну вас там.

4. Стерн опять приходил ко мне нынче утром, чтобы посоветоваться, как ему составить памятные записки и получше обосновать свое прошение, и мы вместе с ним отправились в город водою, а так как делать мне было нечего, то я сначала прошмыгнул украдкой в Сити, к орудию моих тайных козней, а потом навестил бедняжку Пэтти Ролт, которая два последних месяца гостит в Лондоне у своей кузины. Она кое-как перебивается в одном из провинциальных городишек, стараясь расходовать как можно меньше, а когда сбегает оттуда, то лишь для того, чтобы переселиться в какое-нибудь еще более дешевое место или погостить месяц в Лондоне. Будь я богат, я облегчил бы ей существование, тем более что для этого потребовалось бы совсем немного. Несколько месяцев тому назад я послал ей гинею, что помогло ей заткнуть двадцать дыр. Она собирается теперь в Беркхемстед в Хартфордшире. Сегодня разразился проливной дождь с градом, а по временам и с громом. Это последняя ночь, которую я провожу в Челси. Я возвратился домой пораньше и провел два часа с деканом, и перекусил чем бог послал, потому что обедал нынче прескверно. На ваше письмо я отвечу, когда окончательно обоснуюсь в Лондоне, и тогда вы получите от меня славный лондонский ответ, но сперва я лягу спать, и мне будут сниться МД.

Лондон, 5 июля. Сегодня я навсегда простился с Челси[555], выражаясь высоким стилем, и обосновался на Саффолк-стрит. Обедал нынче в нашем Обществе, и мы решили прервать на месяц свои заседания, потому что большинство из нас уезжает в деревню. Обед происходил у лорда-хранителя печати, но потчевал нас младший Харкур, а сам милорд принужден был незаметно удалиться, чтобы пообедать с лордом-казначеем, который звал также секретаря и меня, однако мы пренебрегли его приглашением, считая для себя недостойным покинуть нашу компанию, как это сделал Джордж Грэнвил, которому мы пригрозили за это исключением. Однако вечером я все же пошел к лорду-казначею и в числе прочих застал у него двух судей. Один из них, судья Пауэл[556], уже в летах и седовласый, оказался самым веселым пожилым джентльменом, какого я когда-либо видел; он смеялся собственным шуткам, а потом отфыркивался, пока не разражался какой-нибудь новой остротой. Я засиделся до одиннадцати, ведь мне не нужно теперь идти в Челси.

6. Мерзкий дождливый день. Сделал визит миссис Бартон, а затем наведался к миссис Ваномри, где сэр Эндрю Фаунтейн и дождь задержали меня до обеда и где я, как последний олух, проторчал весь день просто из лени и оттого, что погода не позволила мне погулять, но больше я так делать не стану. На пользу ли вам в такой дождь ваши воды в Уэксфорде? Я жажду услышать, как вы там устроились, как и кому делаете визиты, какое у вас жилье и как вы развлекаетесь? Вы забрались порядком на юг; я все же думаю, что вам не следует есть фрукты, пока вы пьете воды. Третьего дня я съел несколько кентских вишен и уже успел в этом раскаяться, потому что вскоре почувствовал небольшое головокружение. — За весь июнь у нас не было ни одного жаркого дня, да и после тоже, что я считаю необычайным везением. Оставили ли вы Ридингу какие-нибудь указания относительно пересылки писем в Уэксфорд. Как я уже говорил, это письмо я отправлю Карри, а следующее — Ридингу, хотя не исключено, что рискну отправить его прямо в Уэксфорд, но было бы очень досадно, если бы оно где-нибудь затерялось. Нынче вечером я получил письмо от Парвисола с извещением, что Уайт уплатил большую часть причитавшихся мне денег, и другое — от Джо, о том, что у них в Триме состоялись выборы, но ни слова о том, кого же все-таки избрали помощником мэра. Бедняга Джо только и знает, что жаловаться, он утверждает, что у него есть враги, и опасается, что никогда не получит свои двести фунтов, да и я, признаться, опасаюсь того же, хотя сделал все, что в моих силах. — На ваше письмо я отвечу, когда сочту нужным, да-да, сударыни, когда нахальный Престо сочтет нужным. Пока еще мне недосуг; вот когда мне совсем нечего будет делать, я, возможно, снизойду до этого. — О, господи! а сейчас, мои уэксфордские дамы, я лягу, чтобы увидеть вас обеих во сне.

7. Самый безотрадный дождливый день, какой мне когда-либо приходилось видеть. Утром я отправился к секретарю, но он уехал в Виндзор, потом зачастил дождь, и я застрял у миссис Ваномри, где обедал и просидел до ночи, томясь и изнывая от скуки. Я ненавижу Лондон летом и постараюсь хоть ненадолго отсюда уехать, если только смогу выкроить время.

8. Один малый из вашего города, некий Тиздал[557], живет сейчас в одном доме со мной. Патрик сказал мне: «Здесь поселился сквайр Тиздал с женой». Я притворился, будто никогда о нем не слыхал, но, увидев его в церкви на соседней скамье, сразу же узнал его уродливую физиономию; он то и дело поглядывал в мою сторону, чтобы поклониться, но тщетно. Если не ошибаюсь, он живет в Дублине на Кейпел-стрит, а его жена — превосходное пугало в превосходной карете. Обедал вместе с доктором Фрейндом в Сити и пил там отличный пунш, после которого, правда, почувствовал себя очень разгоряченным. Многие здесь страдают от лихорадки из-за продолжительной сырой и холодной погоды, я, однако же, рад, что лето выдалось нежаркое. Вечером навестил Уилла Конгрива, он чрезвычайно приятный собеседник.