Джонатан Свифт - Дневник для Стеллы

• Название: Дневник для Стеллы
• Автор: Джонатан Свифт
• Издательство: Наука
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1981

«Дневник для Стеллы» состоит из 65 писем Джонатана Сфифта (1667—1745) к самому близкому ему человеку — мисс Эстер Джонсон. Нигде и никому Свифт не писал о себе с такой откровенностью, как в этих письмах, и едва ли где он еще выразил себя с большей полнотой. Эта книга помогает хотя бы отчасти постичь сложную, удивительную и непостижимую личность Джонатана Свифта. Перевод А.Г. Ингера и В.Б. Микушевича, приложения и примечания А.Г. Ингера.

---

27. Бернидж опять приходил ко мне сегодня утром, он был чрезвычайно обеспокоен, да и я, признаться, тоже, однако днем за обедом у лорда-казначея мой брат Джордж Грэнвил, военный министр, протомив меня некоторое время, сообщил затем, что доктор Арбетнот отказался от своего первоначального намерения, потому что не хотел причинять вред моему другу, и что его брат получит должность лейтенанта, а Бернидж будет назначен капитаном. Я зашел после этого к Берниджу на квартиру и наведался в солдатскую кофейню, чтобы успокоить его, однако нигде его не застал, а посему просил передать ему записку и надеюсь увидеться с ним завтра. Он живет теперь в достатке: получает десять шиллингов в день, кроме законного плутовства. Ему, правда, приходится отдавать по негласному уговору часть денег своему полковнику, но это очень незначительная сумма; полковник весьма к нему благоволит и все удивляется, как много у него друзей. Теперь его дело окончательно улажено, и мне не придется больше о нем заботиться. — Я довольно рано ушел сегодня вечером от лорда-казначея, но секретарь последовал за мной и попросил поехать с ним в В…… Едва я успел написать первую букву слова, начинающегося с В (я собирался написать Виндзор), как вошел слуга мистера Льюиса и передал мне прелестное шутливое письмо от доктора Арбетнота, извещающего меня, что, в согласии с моим желанием, он как раз нынче утром отказался от всяких притязаний на эту должность в пользу Берниджа и что королева велела мистеру Грэнвилу подыскать для его брата вакантное место капитана в какой-нибудь другой роте. Независимо от того, сделано ли это из желания угодить мне или нет, мне остается только счесть этот поступок за любезность. Доктор Арбетнот пишет, что как раз сегодня утром он просил ее величество отдать роту мистеру Беониджу. Я чрезвычайно доволен столь успешным завершением этого дела. Вы, возможно, сочтете, что я слишком докучаю вам подробностями касательно Берниджа, однако мне кажется, что его судьба вам небезразлична.

Виндзор, 28. Я приехал сюда на день раньше обычного по настоянию господина секретаря и ужинал с ним и Прайором и еще двумя тайными послами из Франции и французским священником[642]. Мне неизвестны имена этих посланников, но они прибыли по поводу договора о мире. Имена, которыми называл их секретарь, как я полагаю, вымышленные; а сами они произвели на меня впечатление людей весьма здравомыслящих. Мы уже уладили все дела с Францией и притом к немалой чести и выгоде для Англии, и королева пребывает сейчас в чрезвычайно хорошем расположении духа. Все эти новости — величайшая тайна, хотя вообще-то публика осведомлена о том, что дело идет к заключению мира. Граф Страффорд поедет скоро в Голландию, чтобы сообщить там о предпринимаемых нами шагах. Придется им, черт бы их побрал, кое-чем поплатиться, но мы заставим их это проглотить, чума на их голову. Французские послы беседовали с нами до часа ночи, а потом мы до двух проговорили наедине с секретарем, так что согласитесь, сударыни, что уже довольно поздно и вашему маленькому нахальному Престо пришло время улечься в постель и заснуть. Благослови господь бедных малюток МД; надеюсь, они уже крепко спят и видят во сне Престо.

29. Лорд-казначей по обыкновению своему приехал сегодня вечером в половине девятого в кромешной тьме. Мне надоело выговаривать ему, а посему я похвалил его за то, что он прислушивается к советам друзей и приехал так рано, и прочее. Вечером я провел два часа с леди Оглторп[643], а потом поужинал с лордом-казначеем (обедал я за гофмаршальским столом) и просидел с ним до двух часов ночи: таковы последствия его пребывания здесь; я принужден с ним ужинать, а он, окаянный, имеет обыкновение бодрствовать до глубокой ночи. Лорд-хранитель печати и секретарь не пришли, они не в состоянии просиживать с ним столько времени. Эти продолжительные бдения причиной тому, что мои записи в дневнике так коротки. Я намерен остаться здесь на всю следующую неделю, чтобы побыть одному и иметь возможность завершить нечто чрезвычайно важное, чем я сейчас занят и что должен закончить как можно скорее. Тогда я начну подумывать о возвращении в Ирландию, если только мне позволят, но я, право, не знаю больше ничего, что мне могли бы поручить. Я поблагодарил доктора Арбетнота за его доброту к Берниджу, чье назначение уже подписано. Ей-богу, я жажду услыхать что-нибудь о здоровье Стеллы и о том, как она себя чувствует после уэксфордских вод.

30. Королева не была нынче в часовне: у нее небольшой приступ подагры; но, как говорится, нет худа без добра, потому что проповедь читал какой-то тупица. Я отобедал у моего брата Мэшема в узком кругу и явился к лорду-казначею лишь в одиннадцать часов, то есть после ужина, притворясь, будто я ошибся часом; так что я ничего не ел, а вскоре после двенадцати компания разошлась, потому что хранитель и секретарь не захотели остаться, и я таким образом избежал на сей раз ночной попойки. Прайор уехал вчера со своими французами, и в городе чего только не говорят. Некоторые уверяют, будто признали в одном из французов аббата де Полиньяка[644], другие клянутся, что это был аббат дю Буа[645]. Возможность заключения мира приводит вигов в ярость, однако даю вам слово, ребятки, мы-таки заставим их побеситься. Идите, идите, идите к своему декану, юные дамы, и не забивайте себе мозги политикой, потому что после вод она не только совершенно бесполезна, но даже решительно вредна и ударяет в голову. Идите и получите двух черных тузов и фишку за Манильо.

1 октября. Сэр Джон Уолтер[646], выпивоха и славный малый, который дежурит сейчас при дворе, не желая отстать от вига полковника Годфри, пригласил меня отобедать нынче за гофмаршальским столом. Одновременно я был зван вместе с мистером Мэшемом на пиршество к мэру, но пришел слишком поздно, потому что поджидал лорда-казначея, желая попрощаться с ним; в конце концов, поскольку лорда-казначея все не было, а я твердо вознамерился не упускать из-за него двух обедов сразу, мне пришлось незаметно возвратиться к гофмаршальскому столу. Я попрощался нынче с моим другом и ходатаем лордом Риверсом; в четверг он по повелению королевы уезжает в Ганновер. Секретарь поедет в Лондон только завтра; он, я и еще два приятеля скромно распили бутылку вина и в двенадцать разошлись; он уедет завтра в седьмом часу утра, так что я с ним не увижусь. В его отсутствие я могу распоряжаться его погребом и понемногу пользоваться им. Лорд Дартмут и мой друг Льюис пробудут здесь всю эту неделю, но мне еще ни разу не удавалось напроситься к Дартмуту на обед. Правда, Мэшем обещал позаботиться обо мне; я учтиво подал руку его жене, когда она выходила нынче из кареты, и денька через два должен сделать ей визит. И у вас, стало быть, довольно длительное время стояла самая прекрасная погода, какая только бывает на свете, но я каждый день огорчаюсь при мысли, что она вот-вот кончится. Я ничего сегодня не делал, потому что очень разленился.

2. Мой приятель Льюис и я, не желая объедаться и томиться в чересчур большой компании, пообедали с почтенным Джимми Экершелвм, чиновником королевской кухни, который сейчас дежурит, и я заранее заказал, что буду есть, но этот невежа взял и навязал нам общество дворцового привратника, вашего знакомца Ловета. К концу обеда этот Ловет после всякого рода экивоков объявил, что уже имел честь видеть меня прежде в Мур-Парке и, как ему кажется, припоминает мое лицо, на что я ответил, что, как мне кажется, я тоже его припоминаю и весьма рад его видеть и прочее, после чего тотчас ретировался, потому что уж очеиь он был развязен. Весь день нынче лил дождь, боюсь, что хорошая погода у нас кончилась. После обеда я до того разленился, что сел играть с Льюисом в пикет по двенадцать пенсов и выиграл семь шиллингов; это все, что мне удалось выиграть за целый год. Я, правда, всего-то играл раза четыре, не больше, и, как мне кажется, всякий раз в Виндзоре; и то сказать, карты очень дороги, за каждую колоду надо платить шесть пенсов пошлины — сущее разорение для мелких игроков.

3. Мэшем пригласил меня нынче утром проехаться с ним верхом, поскольку опять установилась прекрасная погода, но я был чрезвычайно занят и послал свои извинения, попросив, однако, чтобы он позаботился о моем обеде. Обедал я с ним, его женой и свояченицей, миссис Хилл, которая пригласила нас к себе на обед на завтра, а утром мы собираемся совершить прогулку. Вечером я просидел до восьми с леди Оглторп, а потом пошел домой, чтобы сесть писать; я разыскал женщину, которая держит ключи от дома, и она сказала, что их взял Патрик. Делать было нечего: до девяти я в нетерпении слонялся по галереям, а потом отправился в музыкальное собрание, куда меня так часто зазывали, но, утомясь за полчаса этой прелестной дребеденью, улизнул настолько незаметно, что привлек к себе всеобщее внимание, после чего снова слонялся по галереям до начала одиннадцатого. Затем соизволил вернуться Патрик. Войдя в дом, я притворил за собой дверь в комнату и с размаху съездил его несколько раз по уху. При этом я вывихнул себе большой палец на левой руке, но почувствовал боль только после того, как Патрик убрался. Он был чрезвычайно испуган и растерян.