Кристофер Николь - Рыцарь золотого веера

• Название: Рыцарь золотого веера
• Автор: Кристофер Николь
• Издательство: Инфа
• Жанр: Эротика, Секс
• Год: 1993
• ISBN: 5-88178-003-5

Увлекательный приключенческо-эротический роман английского писателя Кристофера Николя публикуется на русском языке впервые. Читатели романа увидят жизнь японского общества XVII века глазами европейца, оказавшегося в нём волею загадочных обстоятельств.

---

Но эта любовь влекла за собой ответственность. Это значило не только не предать их ни при каких условиях, но и отомстить за смерть Кейко. Это было единственным облаком на его горизонте. Пока он там остаётся, спокойной жизни для Андзина Миуры не будет и теперь, когда его вызывают в Сидзюоку, когда выполнение его долга становится реальней и ближе. Но во что это выльется? Он не думал, что возможная встреча с Магдалиной как-нибудь повлияет на него. Его собственная гибель?

Его собственная гибель. Вот в чём загвоздка. Так, значит, он трус? Он так не думал. Он был просто мирным человеком. Впрочем, в Японии эти два слова являлись синонимами. Это говорил в нём христианин. Он снова был счастлив, оказавшись опять в море, на мостике корабля, которым он не просто командовал, но который он и построил собственными руками. Он чувствовал, как его корпус скользит по волнам, повинуясь каждому его желанию. По его приказу выставлялись паруса, он лично прокладывал курс, которым им следовало идти. А теперь на другой стороне океана, у Акапулько или дальше, плывёт второй его корабль. Что за странное это было дело – во всех отношениях. Странно, что Уилл Адамс, корабельщик из Джиллингема, графство Кент, отправляется с миссией мира на Разбойничьи острова, к испанцам. Странно, что они приняли его, вместо того чтобы сразу отправить в лапы инквизиции. Впрочем, они приняли его не как Уилла Адамса, а как Андзина Миуру, хатамото на службе великого принца Токугавы Минамото но-Иеясу.

Приняли, но практически проигнорировали. Вежливые слова, вежливый интерес к Японии. Тогда. Он подумал в ту пору, что звезда Уилла Адамса начинает закатываться. Что та удачливость, которая так интриговала Иеясу, испарилась, оставив его всего лишь обычным человеком, но тогда ему было всё равно. У него была Миура, куда он мог возвратиться. У него были свои деловые интересы, когда он получил доступ к богатым рынкам Юга.

Но он ошибся. Испанцев тогда действительно не интересовала Япония, но потом подвернулось это дело с галеоном, шедшим из Акапулько, – его снесло штормом и разбило о камни у берегов Бунго. Человек тридцать утонули, но больше трёхсот спасли, и среди них – наместника испанского короля, направлявшегося в Мадрид, дона Родриго Виверо-и-Веласко.

Какая удача! Пришлось ему тогда посуетиться – сначала съездить на юг, чтобы возобновить знакомство с наместником, потом сопровождать его в Эдо для встречи с сегуном. Это вылилось в нечто, напоминавшее дружбу, когда испанец обнаружил в Японии то очарование, которое в своё время околдовало англичанина. А в результате? Пообещали послов и взяли взаймы больший из двух построенных Андзином Миурой кораблей, переименовав его по этому случаю в «Санта Буэнавентура». Где-то он сейчас?

Но даже тогда Иеясу не принял его. Принц сохранял своё внешнее недовольство, и с Уиллом обращались как с обычным высокопоставленным дворянином. Но удача, так нужная Иеясу и снова повернувшаяся на мгновение к нему лицом, превратилась прямо-таки в сплошную полосу везения. Ещё год, и голландский корабль, такой долгожданный, бросил якорь в Нагасакской бухте. Товар голландцы привезли откровенно дрянной, но они пришли и придут снова. В знак своей заинтересованности они оставили посольство, вручили принцу письма своего правителя и пообещали устроить регулярные визиты торгового корабля, хотя и не привезли ничего для Уилла Адамса.

В Англии он позабыт. Но не в Японии, потому что его ожидание закончилось… Вчера его вызвали в Сидзюоку. Значит, он снова может ухватить судьбу за хвост. Какое ему дело до кровной вражды? Зачем отнимать у кого-то жизнь? Сикибу открыла глаза, нащупала рукой пустоту откинутых простыней. Он опустился рядом на колени.

– Я не хотел тебя будить.

– Я почти и не спала уже, – ответила она. – Я просто лежала, чувствуя ваше тепло рядом, зная, что вы здесь, мой господин. В последний раз.

– Ты думаешь, я не вернусь? – Как грустны её глаза. Кажется, что они уходят в бесконечность её разума. Вневременного разума, размеров которого он даже не осознавал, уже не говоря об обладании им. Может быть, он никогда особо и не старался. Может быть, этот момент настал сейчас.

– Предположим, кто-нибудь приручит орла, – сказала она. – Хотя нет, приручить орла невозможно. Тогда предположим, что раненый и нуждающийся в защите орёл сам прилетит к кому-то. Он красив, силён, может летать в синеве неба. Но наступает момент, мой господин, когда орёл снова здоров и его нужно выпустить на волю.

– Я не орёл, Сикибу. – Его пальцы скользнули по её спине – такой изящной и в то же время сильной. Она была не слабее Пинто Магдалины и доказывала это не раз, удовлетворяя его желания.

Его желания. Как глупо предаваться мечтам, когда здесь, под рукой, воплощение всего того, что может пожелать мужчина: вся та страстность и вся та молчаливая уступчивость, все то унижение и вся та гордость, все подчинение и вся власть. И никакой опасности. Вот в чём суть.

– Но вы снова уйдёте в море, мой господин, – настаивала она. – Теперь, снова обретя благосклонность принца, вы получите новые поручения. Вас снова подолгу не будет дома.

– Не знаю, Сикибу. Не знаю. Я даже не знаю, обрёл ли я прежнее расположение принца. – Его ладони легли на ягодицы жены, притягивая её. Этой ночью они любили друг друга до изнеможения, но он снова хотел её. Она уже прижималась к нему, её рот приоткрылся в затаённом желании, которое он так хорошо узнал. Но дверь-ширма в углу комнаты в этот момент отъехала в сторону.

Уилл сел, Сикибу откатилась в сторону:

– Я побью их и отошлю прочь, мой господин.

– Нет. Их я тоже вижу слишком мало.

Дверь открылась, и в проёме возникли двое ребятишек. Джозефу исполнилось семь – вылитый европеец, с проблеском рыжины в волосах, как у Магдалины, и в то же время чистой воды японец хрупкостью своего сложения. Сюзанне скоро пять, но в ней уже видна грациозность матери. И бесконечная миловидность черт тоже. Сикибу сама давала имена обоим. Сторонница синтоизма, она тем не менее прислушалась к священникам и нарекла детей европейскими именами – она думала, что это должно понравиться её господину. И оказалась права. Джозеф и Сюзанна. Волосы Джозефу уже остригли, ведь он тоже станет самураем. Для этой церемонии Тадатуне снова приезжал в Миуру, хотя Сукэ на этот раз не было. Но Сукэ прежде всего был человеком принца. Симадзу но-Тадатуне принадлежал к роду Сацума, а те всегда славились непокорностью. И Тадатуне был другом теперь и всегда. Таким, каким, пожалуй, не был даже Мельхиор.

И в Англии, и тем более в Японии было вдоволь интриг, обмана, сплетен, неразберихи. Но в Японии он стал неотъемлемой их частью. Андзин Миура. Человек с пушками. Человек, вырвавший победу при Секигахаре. Так говорили некоторые. Человек, дравшийся с Исидой Норихазой, но не до смерти. Человек, которого принц любил и презирал одновременно, – так считали многие. Всё верно. Всё верно, и именно поэтому даже сейчас его будущее очень туманно.

– Входите, – сказал он. – Нечего там прятаться.

Дети медленно, робко пересекли комнату. Им было ясно, что мать гневается. Сикибу тоже села, обняв колени руками, и теперь походила на маленький черноволосый шар. Это было по-европейски, не по-японски. Детям нечего делать в спальне родителей, за исключением особых церемониальных случаев. Уилл обнял обоих сразу, прижал к груди, поцеловал в щёки. Сикибу задумчиво смотрела на эту троицу.

– Кем ты станешь, когда вырастешь? – спросил он Джозефа.

– Штурманом, отец. Как вы.

– И ты отправишься бороздить океаны?

– Конечно, отец. Как вы. Я тоже поплыву в Сиам.

– Сиам, – повторила Сюзанна. Где это она услыхала это слово? Или его так часто повторяли во время его отсутствия? Он взглянул на Сикибу, но та отвернулась.

– Расскажите нам про Сиам, отец, – попросил Джозеф.

– Расскажу. В более подходящий момент. Это действительно страна чудес. Там больше золота, чем вы можете себе вообразить. И ещё слоны. – Я видел слона на картинке, – похвастался Джозеф.

– Мифические животные, – пробормотала Сикибу.

– Они существуют на самом деле, Сикибу. Я видел их своими собственными глазами. О, в Сиаме много чудес. Может быть, когда-нибудь я возьму тебя с собой в эту страну, Джозеф. Всех вас, – добавил он поспешно.

Сикибу встала на колени, начала сворачивать простыни.

– Путешествия, моря-океаны – это не для женщины, мой господин.

– В Японии. В моей стране путешествуют и женщины. Если я скажу, что будет так, значит, так оно и будет.

– При условии, что принц захочет этого, мой господин. Она всё ещё сердилась и по-своему, по-женски, отпускала шпильки. Так что он тоже в долгу не останется.

– Все на свете в руках провидения, не так ли, Сикибу? Она снова одарила его своим долгим, непроницаемым взглядом, потом хлопнула в ладоши над головами детей.

– Пора завтракать. Бегом. А потом в школу. Асока проводит вас. Бегом, бегом.