Элизабет Гаскелл - Жизнь Шарлотты Бронте

• Название: Жизнь Шарлотты Бронте
• Автор: Элизабет Гаскелл
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10104-3

Эта книга посвящена одной из самых знаменитых английских писательниц XIX века, чей роман «Джейн Эйр» – история простой гувернантки, сумевшей обрести настоящее счастье, – пользуется успехом во всем мире. Однако немногим известно, насколько трагично сложилась судьба самой Шарлотты Бронте. Она мужественно и с достоинством переносила все невзгоды и испытания, выпадавшие на ее долю. Пережив родных сестер и брата, Шарлотта Бронте довольно поздно вышла замуж, но умерла меньше чем через год после свадьбы – ей было 38 лет. Об этом и о многом другом (о жизни семьи Бронте, творчестве сестер Эмили и Энн, литературном дебюте и славе, о встречах с писателями и т. д.) рассказала другая известная английская писательница – Элизабет Гаскелл. Ее знакомство с Шарлоттой Бронте состоялось в 1850 году, и в течение почти пяти лет их связывала личная и творческая дружба. Книга «Жизнь Шарлотты Бронте» – ценнейший биографический источник, основанный на богатом документальном материале. Э. Гаскелл включила в текст сотни писем Ш. Бронте и ее корреспондентов (подруг, родных, литераторов, издателей). Книга «Жизнь Шарлотты Бронте» впервые публикуется на русском языке.

---

Dans ce moment le [mais ce] pauvre habit [froc] gris est pour lui comme le manteau d’Elijah; il l’enveloppe d’inspiration; il [Pierre] lit dans l’avenir; il voit Jerusalem delivrée; [il voit] le saint sepulchre libre; il voit le croissant argent est arraché du Temple, et l’Oriflamme et la Croix rouge sont établi à sa place; non seulement Pierre voit ces merveilles, mais il les fait voir à tous ceux qui l’entourent, il ravive l’espérance, et le courage dans [tous ces corps epuisés de fatigues et de privations]. La bataille ne sera livrée que demain, mais la victoire est décidée ce soir. Pierre a promis; et les Croisées se fient à sa parole, comme les Israélites se fiaient à celle de Moïse et de Josué159.

Эмили в свою очередь выбрала в качестве темы для такого же сочинения описание Гарольда Английского накануне битвы при Гастингсе160. Ее «devoir» кажется мне более выразительным, чем сочинение Шарлотты, по силе и воображению и совершенно равным ему по языку. В обоих случаях видно, несколько слабо они владели навыками практического французского языка, когда приехали в Брюссель в феврале, и то, что они способны писать без помощи словаря и грамматики, весьма необычно и примечательно. Мы еще увидим, как продвинулась Шарлотта в легкости и грациозности стиля год спустя.

В выборе тем, когда ей предоставлялась такая возможность, Шарлотта часто обращалась к Ветхому Завету, с которым, как показывают все ее сочинения, была очень хорошо знакома. Картинность и красочность (если можно так выразиться), а также величие и широта библейского повествования глубоко впечатляли ее. Как выразился мсье Эже, «еlle était nourrie de la Bible»161. После прочтения поэмы Делавиня о Жанне д’Арк она выбрала тему «Видение и смерть Моисея на горе Нево». Просматривая этот «devoir», мое внимание привлекли некоторые замечания мсье Эже. Описав в спокойных и простых выражениях обстоятельства, при которых Моисей покинул свой народ, Шарлотта обращается к собственному воображению и в порыве вдохновения рассказывает о том, как пророк, глядя на Землю обетованную, прозревает прекрасное будущее избранного народа, его процветание. Однако, не дойдя и до середины этого блестящего описания, она прерывает себя, чтобы обсудить сомнения, которые возникали по поводу чудес в Ветхом Завете. Мсье Эже замечает на это: «Когда Вы пишете, старайтесь сначала изложить Ваши соображения холодным, прозаическим языком. Но если уж Вы дали волю своему воображению, то не пытайтесь укротить его разумом». Затем Шарлотта пишет о том, что Моисей видит дев, ведущих вечером свои стада на водопой. В ее описании девы украшены гирляндами цветов. Здесь учитель напоминает о необходимости соблюдения правдоподобия: Моисей со своей высоты мог видеть горы и долины, группы девушек и стада овец, но вряд ли мог разглядеть детали одежды или украшения на их головах.

Когда ученицы достигли значительных успехов, мсье Эже предложил более продвинутый план – синтетического обучения. Он будет читать им различные описания одного и того же исторического лица или события, обращая внимание на совпадения и несовпадения. Там, где тексты будут различаться, он попросит определить природу различия, для чего нужно углубленно изучить личные черты и мировоззрение каждого из писателей – насколько эти качества могли повлиять на его понимание истины. Возьмем, например, Кромвеля. Мсье Эже прочел описание этого героя в «Oraison Funebre de la Reine d’Angleterre»162 и показал, что оно имеет своим источником религиозную точку зрения: Кромвель рассматривается как орудие в руках Господа, действующее по Божественному предопределению. Затем он попросил учениц прочесть Гизо163, чтобы они увидели, как под пером этого автора Кромвель наделяется исключительно сильной свободной волей, но действует всего лишь из соображений целесообразности. Карлейль164 рассматривает Кромвеля как героя, одержимого сильным и осознанным желанием исполнить волю Божью. Затем мсье Эже попросил вспомнить, что роялисты и сторонники Содружества придерживались совершенно разных взглядов на роль великого лорд-протектора. И вот из этих конфликтующих мнений ученицам надо было выделить и собрать элементы истины, а затем попытаться сложить их в единое целое.

Такое задание было очень по душе Шарлотте. Оно позволяло пустить в дело ее исключительные аналитические способности, и потому Шарлотта скоро достигла совершенства в такой работе.

В тех ситуациях, когда сестры Бронте могли оставаться англичанками, они ими оставались: они были все так же крепко привязаны к родине и страдали вдали от Хауорта. Они были протестантками до мозга костей во всем – не только в религии, но прежде всего в ней. Шарлотту так тронуло Послание святого Игнатия, что она, не дожидаясь задания со стороны учителя, из высоких религиозных чувств написала подражание этому произведению – «Lettre d’un Missionaire, Sierra Leone, Afrique»165 от имени миссионера англиканской церкви, отправившегося проповедовать и пропавшего на губительных для всего живого африканских берегах.

Некоторое представление о ее чувствах дает следующее письмо.

Брюссель, 1842 год

Я не уверена в том, что смогу вернуться домой в сентябре. Мадам Эже предложила мне и Эмили продлить наше соглашение еще на полгода. Она обещает уволить свою учительницу английского и взять меня на ее место. Эмили она предлагает по несколько часов в день учить музыке часть своих учениц. За это мы получим возможность продолжать обучение французскому и немецкому, а также оставаться в пансионе и т. д., не платя за проживание. Жалованья, однако, нам не полагается. Это предложение очень лестно: в таком огромном и эгоистичном городе, как Брюссель, в такой большой и эгоистичной школе, где учатся почти девяносто учениц (как пансионерок, так и приходящих), оно свидетельствует о внимании к нашим особам и заслуживает благодарности. Я склонна принять его. А что ты думаешь? Я не отрицаю, что хотела бы вернуться в Англию и что у меня случаются кратковременные приступы ностальгии, но в целом я сделалась более стойкой. И, кроме того, мне хорошо здесь, в Брюсселе, ведь я все время занимаюсь тем, что мне нравится. Эмили быстро прогрессирует во всем – французском, немецком, музыке и рисовании. Мсье и мадам Эже научились ценить лучшие стороны ее личности, скрытые под теми особенностями, которые могут показаться странными. Если судить о бельгийском национальном характере по ученицам нашей школы, то его отличительные черты – это необыкновенные холодность, эгоистичность, животность и все худшее. Они крайне непослушны, и учителям трудно с ними справляться. Их моральные принципы совершенно извращены. Мы избегаем их, что нисколько не трудно, поскольку по нам сразу видно, что мы протестантки и англиканки. Здесь любят рассуждать об опасности, исходящей от протестантов, которые селятся в католических странах и грозят им со временем переменой веры. Мой совет всем протестантам, чувствующим соблазн перейти в католичество: пересечь море и где-нибудь на континенте в течение некоторого времени походить на католическую мессу, чтобы оценить фиглярство, а также глупость и корыстолюбие всех их священников. Ну а если после этого они все же не уверятся, что папизм – ничтожный детский вздор, то пусть становятся папистами, туда им и дорога. Мне кажутся глупыми методизм, квакерство, а также все крайности Высокой и Низкой церкви, но куда им до римского католичества! В то же время позволь мне уверить тебя, что и среди католиков есть хорошие и даже лучшие, чем многие протестанты, христиане – те, для кого Библия не книга за семью печатями.

Когда сестры Бронте впервые приехали в Брюссель, они намеревались пробыть там полгода, вплоть до начинающихся в сентябре grandes vacances166. На каникулах обучение прерывалось на срок от шести недель до двух месяцев, и потому в это время было удобно вернуться домой. Однако предложение, высказанное в приводимом ниже письме, изменило планы Шарлотты и Эмили. А кроме того, сестры были очень рады своим успехам в изучении тех предметов, которые им так давно хотелось постичь. Приносила радость и дружба с теми, кто избавлял их от невыразимого одиночества, которое испытывают приезжие в чужой стране – особенно такие, как Шарлотта и Эмили. От подруг они узнавали о том, что происходит дома, могли вспоминать с ними прошлое или обсуждать планы на будущее. Мэри и ее сестра – веселая, смешливая, любящая танцы Марта – жили в пансионе, находившемся сразу за городской чертой Брюсселя. А в самом городе жили их двоюродные сестры – в этом доме167 Шарлотту и Эмили всегда принимали с радостью, хотя неимоверная застенчивость сестер Бронте заслоняла от хозяев многие их привлекательные качества.

В этом семействе сестры Бронте проводили выходные дни в течение многих месяцев. Однако Эмили оставалась столь же непроницаемой для попыток сближения, как и в первое время своего пребывания в Брюсселе. Шарлотта, по словам Мэри, была настолько слаба физически, что «не находила сил» возражать кому-либо в споре и со всем почтительно соглашалась, – тем, кто знает о ее незаурядных талантах и решительном характере, такое поведение кажется странным. В этом доме барышни Т. и сестры Бронте могли видеться очень часто. Однако была еще одна английская семья, для которой Шарлотта вскоре стала желанной гостьей; как мне кажется, там она чувствовала себя более раскованно, чем у подруг или у миссис Дженкинс.