Татьяна Романова - Сизые зрачки зла

• Название: Сизые зрачки зла
• Автор: Татьяна Романова
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Исторический детектив

1826 г.

Что такое рухнуть с вершин благополучия в полную неизвестность, графиня Вера Чернышева познала на собственном опыте, ведь после восстания на Сенатской площади арестован ее брат, а затем и на все имущество семьи наложен арест. Кажется, что Чернышевы раздавлены, но таинственным врагам и этого мало: кто-то пытается взорвать экипаж Веры. Но не на ту напали – ни мужества, ни деловой хватки ей не занимать. В разоренном бабушкином имении Вера умудряется успешно зарабатывать и содержать семью. Но опасность ходит за ней по пятам – и в тихом Полесье кто-то вновь покушается на ее жизнь. Влюбленный в Веру князь Горчаков готов на все, лишь бы защитить ее. Но где же искать врагов? Им на помощь приходит уездный исправник Щеглов. Шаг за шагом продвигается он к разгадке, но путь к ней извилист, как тайные тропы полесских болот. Что будет дальше? Кто и когда нанесет следующий удар? И лишь сама Вера знает, что безликое зло прячется в темноте, а его сизые зрачки непрерывно следят за нею…

---

Румянцева призадумалась, а потом признала:

– Теперь из страха, что их тоже примут за заговорщиков, все сверх меры восхваляют Николая. Только сдается мне, что сам он пока ничего не решает, и сейчас главным человеком при дворе стала императрица-мать, она всегда имела влияние на младших детей. Нам бы до нее добраться!

– Как, тетя? Я давно не бывала при дворе, да и в Москве выезжала лишь к хорошим знакомым, и то только потому, что нужно было вывозить дочерей. Да что уж говорить – за два года так и не смогла найти для Велл жениха…

– Положим, ты не очень хотела расставаться с дочерью, поэтому и не искала, да и жениха Верочке найти не так-то просто…

Графиня отмахнулась:

– Вы, конечно, правы, но теперь это все не имеет значения. Мой сын арестован, и меня волнует только его судьба. Дочери как-нибудь устроятся: при таком приданом они всегда найдут женихов.

– Вот и успокойся, давай подумаем, кто сможет замолвить за тебя словечко перед императрицей-матерью, – ласково посоветовала Мария Григорьевна, увидев слезы на глазах племянницы. – Я завтра с утра напишу Натали Загряжской, она до сих пор очень влиятельна. Надеюсь, она нам и поможет.

– Дай-то бог! Вот встретимся с ней, а потом я поеду к Чернышеву. Он должен помнить, чем обязан моему мужу, я не хочу верить, что он мог это забыть.

Они принялись подробно обсуждать, что можно будет сказать генералу Чернышеву, а о чем лучше промолчать, и, уйдя в свои размышления, графиня даже вздрогнула от неожиданности, увидев в дверях гостиной незнакомца. Пораженная, она с недоумением разглядывала улыбчивого мужчину в модном фраке.

Гренадерской стати темноглазый брюнет с приятным открытым лицом казался ее ровесником, но при этом явно молодился (муаровый жилет его переливался всеми оттенками рубина, а черный шелковый галстук был щегольски – по последней английской моде – тонок). Румянцева сидела к вошедшему спиной, поэтому не видела гостя. Поняв это, мужчина заговорщицки, как озорной мальчишка, подмигнул Софье Алексеевне и предупредительно кашлянул.

– Что там? – вскинулась старушка, но, узнав вошедшего, расцвела улыбкой и пригласила: – Проходи, дружок, познакомься с моей Софи.

Гость поспешил на зов и отрекомендовался:

– Лев Давыдович Бунич – сосед нашей драгоценнейшей хозяйки. В Полесье наши имения граничат друг с другом. – Он поклонился Софье Алексеевне, с гусарским шиком прищелкнул каблуками блестящих туфель, и заявил: – Сердечно рад, сударыня! Премного наслышан о вас и ваших детках от Марии Григорьевны. Я ведь уже с неделю, как пользуюсь ее любезнейшим гостеприимством, и не было ни дня, чтобы она не вспомнила о вашем семействе. Так что вы понимаете, как я заинтригован и рад наконец-то познакомиться лично.

Софья Алексеевна мысленно спросила себя, что же тетка успела рассказать своему нежданному постояльцу. Вот огласка-то им точно ни к чему. Но, вспомнив, что старушка до сегодняшнего вечера не знала об аресте Боба, графиня успокоилась. Завязался легкий разговор. Бунич оказался на редкость любезным – душка, а не собеседник! Не вдаваясь в подробности, он коротко объяснил, что у него в столице разбирается тяжба о наследстве дальнего родственника, а потом принялся развлекать дам, изображая в лицах персонажей итальянской оперы.

Это оказалось так уморительно, что развеселилась даже Софья Алексеевна. Как хорошо, что она догадалась приехать сюда – ей стало легче. К тому же тетка со своей идеей просить помощи у Загряжской дала надежду, и измученной отчаянием и неизвестностью графине вдруг почудилось, что она сможет отвести от своего ребенка беду. Если бы можно было обменять жизнь Боба на свою!

«Господи, если нужно, а забери все, но только спаси моего сына!» – взмолилась она.

Услышат ли?.. Кто знает…

На крайний случай у нее еще оставался запасной вариант – просить покровительства у Александра Ивановича Чернышева.

Глава 2

Черт побери эти карты! Александр Иванович Чернышев проснулся в пресквернейшем расположении духа. А с чего радоваться, если вчера бес попутал, и он проиграл своему приятелю, а с недавних пор и родственнику Чичерину, целых двадцать тысяч? Проигранного было до отвращения жалко. Денег у Чернышева хватало: находясь в фаворе у покойного императора Александра I почти двадцать лет, он не раз бывал отмечен монаршими милостями. Многочисленные ордена, золотое оружие и табакерки с портретами августейшей четы считались почетными наградами, но государь не раз осчастливливал верного слугу и прозаическими, но от этого не менее желанными дарами в виде денег. Так что теперь Чернышев стал так богат, что даже не сильно обрадовался, получив в наследство фамильное гнездо своей семьи – деревню Лыткарино. Теперь эта, так любимая им в детстве, старая усадьба казалась бедной по сравнению с его великолепным домом на Малой Морской и поместьями, принесенными в приданое женой.

Мысль о жене еще сильнее испортила настроение. Может, он привередничал, ведь столичное общество признало, что Елизавета Николаевна умна и великолепно образована, а уж о ее моральных принципах и говорить нечего – они выше всяких похвал. Все, конечно, так, только вот скучно от этого благочестия – сил нет. Сейчас, когда супруга носила их первого ребенка, она могла бы притихнуть, стать простой и домашней – хранительницей теплого очага. Но та решительно настроилась выйти столпы столичного общества и изводила мужа зваными вечерами в своем музыкальном салоне.

– Куракинская спесь! Как же! Они – Гедиминовичи, пол Ярославской губернии в приданое дали. Возвышенные натуры, все – в искусстве, – часто бурчал Чернышев.

Супруга, так же, как и ее мать, теща Чернышева, писала музыку и считала себя серьезным композитором. Однако Александр Иванович тещу переносил с трудом, равно как и ее почтенного батюшку: тот, несмотря на возраст, оказался настолько активен, что беспрестанно, а самое главное беспардонно вмешивался в жизнь своих дочерей и внуков.

«Заплачу долг деньгами из приданого, а потом постараюсь донести эту новость до ушей тещи и ее папаши, – развеселился Чернышев, – вот будет смеху, когда драгоценный дедушка узнает, что его денежки попали в карман дочери, чье имя он не произносит уже больше пятнадцати лет».

Младшая сестра его тещи, будучи замужем, влюбилась в красавца Чичерина и сбежала от мужа. Не получив развода, она вышла за своего любовника замуж, чем наделала тогда много шума. Бедняжку больше нигде не принимали, а собственный отец запретил упоминать о ней в своем присутствии. Но Чичерину это не помешало сделать блестящую военную карьеру, и Александр Иванович, познакомившийся с ним в самом начале войны, считал генерала нужным знакомством и старался поддерживать с ним приятельские отношения.

Однако, хотя иронизировать можно сколько угодно, двадцать тысяч считались огромной суммой. Так можно пробросаться и всем имуществом. Генерал-лейтенант задумался. Все его состояние было нажито милостями покойного Александра I. Он оставался с императором до самой его кончины, правда, не стал тогда дожидаться отправки тела в столицу, так как вызвался выполнить особо деликатное поручение – арестовать руководителя южных заговорщиков полковника Пестеля.

Тогда он проявил все свои навыки разведчика – как с гордостью именовал себя со времен своей лихой молодости в Париже. Тогда в постели сестры императора Наполеона Полины ее неутомимый русский любовник узнавал важнейшие секреты Франции. Приехав в Тульчин, Чернышев под замысловатым предлогом исхитрился вызвать тяжелобольного полковника в штаб и там арестовал его, а в столицу уже повез в кандалах. Похоже, вид измученного Пестеля, волочившего за собой цепи, порадовал нового императора. Чернышев тут же был включен в комиссию по расследованию деятельности бунтовщиков, а теперь умудрился стать одним из самых близких к Николаю Павловичу людей.

– Я надеюсь на вашу преданность престолу. Поверьте, что наша семья высоко ценит ту верность, с какой вы служили моему покойному брату, – уже не раз говорил Чернышеву молодой государь.

По всему выходило, что это царствование может оказаться для Александра Ивановича еще более удачным, чем предыдущее. Император ждал его с ежедневными докладами о работе комиссии. Это ли не шанс? И Чернышев не терялся: рассказывал подробно, не брезгуя сгущать краски, а то и откровенно привирать. А почему бы и нет? Чем опаснее будут выглядеть заговорщики, тем сильнее окажется нужда в таких верных солдатах, как он. Тонко проводя мысль, что поголовно всех участников восстания можно считать государственными преступниками, Чернышев постоянно подпитывал убежденность молодого императора в том, что, подавив бунт на Сенатской площади, тот спас жизни своих детей, жены и матери.