Роджер Желязны - Этот бессмертный

• Название: Этот бессмертный
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0016-9

Фантастические произведения Роджера Желязны — это удивительный полет воображения писателя. Герои его романов — ожившие боги Древнего Египта, размышляющие над смыслом существования жизни и неуязвимые суперличности, грозящие стать властелинами Вселенной. Этот особый диковинный мир переплетающихся реальностей и грез заставляет читателя задуматься над вечными вопросами сущности Добра и Зла, Смерти и Бессмертия.

Благодаря серии действительно фантастических совпадений, в книгу попал рассказ члена ростовского КЛФ «Притяжение» Сергея Битюцкого. Причем авторство рассказа "Когда расцветают бомбы" составители приписали Желязны.

Переводчики в книге не указаны.

---

Фил склонил набок голову и стрельнул в меня взглядом, полным насмешки.

— Слухи очень быстро доходят до вас. Вы ведь друг Эллен? Да, Хасан здесь. Он наверху вместе с Досом.

— И кого же он на этот раз хочет избавить от бремени жизни?

— Я ведь вам уже сказал раньше, что ничего не знаю об этом, да и не хочу знать.

— И все-таки, может быть, решитесь угадать?

— Не имею особого желания.

Мы наконец-то выбрались в часть зала, где было не столь многолюдно, и я остановился, чтобы пропустить одну-другую рюмочку рома.

— Вы не откажетесь, Фил? — спросил я, протягивая своему напарнику бокал.

— Мне показалось, что вы страшно торопитесь?

— Верно, тороплюсь, но все хочу прикинуть, какая сложилась ситуация.

— Ну-ну. А пока, что ж, давайте выпьем. Мне пополам с кока-колой.

Я украдкой взглянул на него. Когда он отвернулся, я мысленно последовал за его взглядом в направлении легких кресел, расположенных в нише северо-восточной части зала, рядом с телинотой. На ней играла пожилая дама с металлическими глазами. Рядом попыхивал трубкой Управляющий планетой Земля, Лорел Сэндс.

Эта трубка — одна из интереснейших граней личности Лорела. Настоящая трубка, изготовленная в мастерской Меерохалума. На планете таких трубок осталось совсем немного. Что же касается всего остального в его личности, то его можно было бы назвать чем-то вроде антикомпьютера. Закладываешь в него несколько самых различных, тщательно собранных факторов, цифр и статистических данных, и он превращает все это в сплошной мусор.

Проницательные темные глаза, медленная всепонимающая манера говорить, цепко держа собеседника одним лишь взглядом. Редкие, но выразительные жесты, когда кажется, что он прямо-таки режет воздух ладонью или тычет воображаемых дам под бок своей трубкой. Темные волосы с седыми висками, высокие скулы, загар под стать цвету его твидового костюма (он умышленно избегал темной одежды).

На свою политическую должность он назначен Управляющим по делам Земли на Тапера, и он со всей серьезностью относится к исполнению своих функций, зачастую даже чрезмерно демонстрируя свою самоотверженность, несмотря на периодические приступы язвы.

Он далеко не самый умный человек на Земле. Но он — мой босс! И кроме того, он один из лучших моих друзей.

Рядом с ним сидит Корт Миштиго. Я почти ощущаю физическую ненависть, которую питал к нему Фил, — от его бледно-синих пяток с шестью пальцами до повязки на лбу, алый цвет которой весьма красноречиво свидетельствует о принадлежности к верховной касте. Причем он ненавидел его не столько из-за него самого, сколько, я был уверен, из-за того, что он был ближайшим родственником, а именно внуком самого Татрема Миштиго, который сорока годами раньше начал показывать всему миру, что величайшими современными писателями являются уроженцы Веги. Старый джентльмен до сих пор не отдает ему пальму первенства, и я ни за что не поверю, что Фил способен простить ему это.

Краем глаза я заметил Эллен, которая поднималась по широкой, богато украшенной лестнице в другом конце зала.

Краем другого глаза я увидел, что Лорел смотрит в мою сторону.

— Меня, — сказал я, — уже обнаружили, и я должен теперь идти засвидетельствовать свое почтение этому Вильяму Синбруку. Идем вместе?

— Да… Прекрасно, — кивнул Фил. — Страдания — это как раз то, что нужно для души.

Мы прошли к нише и встали между двумя креслами.

Лорел медленно поднялся и пожал, нам руки. Миштиго поднялся еще медленнее и не протянул руки. Выражение его янтарных глаз оставалось равнодушным, когда нас представили ему. Его оранжевая рубашка свободного покроя постоянно трепетала, так же как и его многокамерные легкие непрерывно выдавливали воздух через передние ноздри, расположенные у основания его широкой грудной клетки.

Он коротко кивнул и повторил мое имя, затем повернулся к Филу, изображая на лице гримасу вроде улыбки.

— Вы не могли бы объяснить значение своей маскировки по-английски, — попросил он.

Голос его напоминал звон затухающего камертона.

Фил повернулся на пятках и побрел прочь.

Затем мне показалось, что представителю Веги на мгновение стало дурно, однако я вовремя вспомнил, что смех обитателей Веги напоминает отчаянное блеяние козла, когда его душат. Я стараюсь держаться подальше от уроженцев Веги…

— Садитесь, — предложил Лорал, стараясь скрыть смущение.

Я подтянул к себе кресло и сел напротив них.

— О’кей.

— Корт намерен написать книгу, — сказал Лорал.

— Вы уже сообщили об этом.

— Книгу о Земле!

Я поклонился.

— Он еще хотел бы, чтобы вы были его проводником в поездке по некоторым Старым местам.

— Я польщен, — мой голос прозвучал несколько натянуто. — Кроме того, меня очень разбирает любопытство: почему именно меня он решил избрать в качестве своего гида?

— А также любопытство относительно того, что ему, возможно, известно о вас, не так ли?

— Да. Не стану этого скрывать, — вынужден был согласиться я.

— Все, что могла сказать Уэллина.

— Отлично. Теперь я удовлетворен, — усмехнулся я.

Откинувшись на спинку кресла, я стал медленно цедить содержимое своего бокала.

— Я начал с того, что навел справки о записях Актов Гражданского Состояния Земли, как только во мне созрел замысел осуществить этот проект — просто ради общего ознакомления с данными о людях; затем после того, как я нашел подходящую кандидатуру, я обратился к личным делам Земной Администрации.

— Гм-м… — протянул я.

— И на меня произвело большее впечатление то, чего в нем не было, чем то, что было записано в личном деле.

Я пожал плечами.

— В вашем послужном списке есть немало пробелов. Даже теперь никто толком не знает, чем вы занимались почти всю свою жизнь. И, между прочим, когда вы родились?

— Не знаю. Я родился в маленькой, крохотной деревушке, где в том году потеряли счет дням. Во всяком случае, как мне потом сказали, это случилось на Рождество.

— Согласно вашему личному делу, вам сейчас семьдесят семь лет. Согласно записям актов Гражданского Состояния, вам либо сто одиннадцать, либо сто тридцать лет.

— Я приврал относительно своего возраста, чтобы получить работу. В те годы все еще продолжалась депрессия.

— Поэтому я составил краткий биографический очерк Номикоса, который в своем роде выдающийся, и, воспользовавшись описанием его физических данных, проследил, имеются ли его аналоги во всех хранилищах информации, включая и закрытую.

— Один собирает древние монеты, другие сооружают модели ракет, — сказал я спокойно.

— И я обнаружил, что вы могли бы еще тремя-четырьмя, даже пятью лицами обзавестись: все они были греками, и один их них, по крайней мере, был очень знаменитый человек. Это Константин Коронос, один из наиболее старших из них. Он родился двести тридцать четыре года назад… И тоже на Рождество. Один глаз голубой, другой — карий. Такая же правая нога, такие же волосы на голове, когда ему было двадцать три года. Такого же роста, такого же примерно веса.

— Те же отпечатки пальцев? Такая же структура сетчатки глаза? — живо поинтересовался я.

— Этих данных не было во многих старых записях. Возможно, в те времена люди были более необразованными. Не знаю. Более легкомысленными, наверное, в отношении тех, кто имел доступ к Гражданским записям.

— Вам известно, что на нашей планете в настоящее время более четырех миллиардов человек? Прослеживая записи в течение трех-четырех веков, я абсолютно уверен в том, что вы могли найти двойников очень многих из ныне живущих людей. Что ж здесь такого особенного?

— Вы просто чем-то заинтересовали меня, вот и всё! Как будто бы вы дух своей планеты, и вы столь же любопытно изучены, как и сама эта планета. Я не сомневаюсь в том, что мне никогда не достичь ваших лет, каков бы ни был ваш возраст, и мне было бы очень интересно узнать: какого же рода чувства владеют человеком, прожившим столько лет, особенно если учесть ваше положение хранителя истории и искусства вашего мира. Вот почему я и остановил на вас свой выбор, — закончил он.

— А теперь, когда вы повстречались со мной, калекой, и все такое прочее, я могу отправиться домой?

— Конрад! — трубка угрожающе метнулась ко мне. — Нет, мистер Номикос. Здесь имеются также и чисто политические и практические соображения. Это суровый мир, а у вас очень высокий потенциал выживаемости. Я хочу, чтобы вы были со мной, потому что я хочу выжить!

Снова я пожал плечами:

— Что же, ладно. И что вы хотите еще?

Он раскудахтался:

— Я чувствую, что не нравлюсь вам.

— Что привело вас к такой мысли? Только из-за того, что вы оскорбили моего друга и задали мне неуместные вопросы, создав впечатление, что нуждаетесь в моих услугах из чистой прихоти…