Юрий Горюнов - Город наших надежд (сборник)

• Название: Город наших надежд (сборник)
• Автор: Юрий Горюнов
• Жанр: Короткие любовные романы

В сборник «Город наших надежд» вошли произведения опубликованные ранее.

«Забудь…»

Кто-то считал его бабником, но он так не считал, он просто нравился женщинам. Появившаяся способность влиять на память людей, заставили задуматься. Что это? Дар или кара? А применить к женщинам? Так бы и жил, наслаждаясь, если бы не его величество случай.

«Я как врач, должен заботиться о здоровье людей, но предпочитаю не всех, а женщин. Имея сексуальную избыточность, я просто обязан поделиться ей с женщинами, которые испытывают сексуальную недостаточность».

«Возьми меня с собой»

Одиночество ей не грозит. Случайная встреча, оказывается, может вызвать волну чувств, которые она если и не забыла, то уже давно не испытывала, а хотелось. Счастье упустить легко, а чтобы этого не произошло, за ним нужно идти.

«Дуры, мы бабы, дуры. Сохнем порой по мужику, не зная его, бегаем за ним, а получив, видим, что это просто красивый фантик, а другого и знаешь мало, а есть в нем что-то мужское, что делает жизнь счастливой».

«Исповедь интриганки».

Она успешна и привлекательна. Случайная встреча, напомнила ей о прошлом, и она решила взять реванш, сделать то, что не удалось тогда.

«В глазах любимого человека надо видеть радость, даже если не любима им, усмирять свою боль его радостью, тем, что он жив и счастлив. Моя боль – это моя боль, а я захотела ее отдать ему. Видит Бог, я не хотела того, что произошло».

«Жертва или история любви»

Главная героиня не испытывает недостатка от мужского внимания, но встречает своего единственного мужчину. Трагедия меняет их жизнь, и она кладет на алтарь своей любви всю себя, чтобы продлить жизнь любимого человека.

«Жалею ли я себя? Да. Иногда. Но не жалуюсь. Я познала любовь, которая дается не каждой женщине. Свои грехи никому передавать не собираюсь. Но на вопрос о возможности прожить жизнь иначе, заново, я бы ответила «Нет».

«Дождь, как повод»

Встреча через много лет. Случайна ли она? И сколько есть в человеке силы, чтобы сохранить свои чувства и однажды предъявить любви оплаченный счет.

«Не обязательно помнить человека всегда, в душе остается нечто, что мы порой и не осознаем. Это словно некий стандарт из прошлого, в который мы пытаемся втиснуть близких, забывая, что они хотят быть собой, а не теми, кем мы хотим их видеть».

«Подвешенный кофе»

Возникшие чувства, случайная встреча, случайная фраза о подвешенном кофе привели к изменению в жизни героев.

«Я тут слушал вас, – заметил он, – и мне пришла в голову мысль, что подвешенный кофе может быть и адресным».

«Стервы тоже люди»

Ее считают «Стервой», но это она рассматривает как комплимент. Она научилась жить по своим правилам, не читать сказки, а писать их самой в реальности. Но ее взгляд на жизнь меняется, когда понимает, что ничто женское ей не чуждо.

Не надо никому мстить. Надо делать так, чтобы не мужчине было плохо, а женщине хорошо». «Ваше восхищение не льстит моему самолюбию. Отделение для восхищений уже переполнено. Если вы сочли меня за дьявола, то могли бы догадаться, что дьявол не будет спать с кем попало».

«И что теперь?»

Случайностей не бывает. Его встреча с ней была предрешена. Ему была нужна именно такая женщина: умная, самостоятельная, уверенная. Их не продолжительное знакомство расставило все по местам. И что теперь?

«А ты что, записался в лигу холостяков? Не думай даже. Тебя оттуда вычеркнут, и выгонят с позором.

– Это еще почему?

– За неуплату членских взносов. Ты же не будешь ходить туда на собрания. Ты предпочитаешь общество женщин».

---

Пока я размышлял обе девушки сидели, молча, не прерывая мой умственный процесс, который они чувствовали. Решили они правильно, надо дать доктору принять решение.

– Хорошо. Спасибо, Надя, иди, а мы с Катей посмотрим, что с ним.

Мы вышли, и Надя пошла по своим делам, а мы с Катей направились к больному. Он лежал и смотрел в потолок.

– Здравствуйте, – сказал я, присаживаясь на стул около кровати.

– Здравствуйте, – прошептал он.

– Мне передали, что во сне вам что-то сниться неприятное. Вы помните это?

– Да.

– А можете мне рассказать?

– Могу.

Я повернулся и обратился к Кате: – оставь нас двоих. Подожди в коридоре и никого не пускай.

Катя была исполнительной девушкой и поэтому без лишних вопросов вышла и тихо закрыла дверь.

– Я не хотел, чтобы еще кто-то слышал, что вы скажете. Слушаю вас.

– Мне сниться боевая операция, когда все вокруг горит и взрывается. Затем появляетесь вы и протягиваете ко мне руки. Я не помню саму операцию, но я помню ваше лицо, там в операционной. Но как только вы хотите дотронуться до моего лица, как вместо вашего лица возникает лицо девушки и она с каким-то садизмом начинает отдирать мою кожу при этом злобно улыбаясь. Ее прикосновения приносят боль, адскую боль. Простите доктор, я понимаю, что вы ни при чем, но так происходит. И еще. Мне становиться неприятно прикосновение ко мне девушек, даже через повязку. Я это понял, когда сестра поправляла ее.

– У вас есть девушка?

– Была.

«Ясно, – подумал про себя, – часто встречающаяся история. Всем нужны бравые офицеры – стройные и красивые, но мало кому нужны герои, с лицом в шрамах.

– Я скажу банальность, но по-другому не скажешь. Забудьте ее. Она вас не любила. Я понимаю, что ее можете любить вы, но вы сильный человек и сможете забыть.

– Я знаю, что смогу, потому и сказал, что была.

– Что касается снов. Я буду говорить свои выводы вслух, а если не прав, то вы меня поправите. Итак. Сначала вы видите меня, а потом уже возникает боль. Получается, что я являюсь как бы предвестником боли.

– Наверное, так, я не знаю.

– Вам неприятно в дальнейшем прикосновение рук. Так?

– Да.

Я раздумывал, не произнося ничего для него: – Надо попробовать. Если он забудет меня, то возможно и исчезнет источник боли, и как следствие в дальнейшем он не будет бояться прикосновения девушек к своему лицу.

– Давайте я погляжу ваши глаза. Посмотрите вправо, теперь влево, не поворачивая головы, – это была моя маленькая уловка, чтобы не привлекать его внимания. Я наклонился над ним и словно рассматривал его глаза, а сам мысленно приказал: «Забудь. Забудь меня, что ты меня видел. Ты меня не видел и не знаешь, ни здесь, ни в операционной».

После этого, не говоря ни слова я встал, и вышел из палаты. Катя ждала в коридоре:

– Передай дежурной сестре, чтобы дала снотворное, и как только проснется, чтобы известили меня. Передайте, что это мое распоряжение. Напугай их, что это важный пациент. Потом жду тебя. Начнем прием.

– Хорошо, – и она направилась к столу дежурной сестры.

Вернувшись в кабинет, я посмотрел график работы на ближайшие дни. Ничего особенного не было, что было приятно. Катя, вернувшись, сообщила, что в коридоре сидит жуткая женщина.

– Чем же?

– Когда войдет, увидите. Мне трудно ее описать.

– Приглашай, посмотрим.

Она открыла дверь и обратилась: – проходите, – и пропустила впереди себя женщину.

Катя была права. Назвать эту женщину женщиной можно было только потому, что она была в платье. На ее костлявой фигуре, темно-зеленый балахон болтался, как на чучеле. Одежда не могла ее обтекать, так как обтекать было нечего. Она была пучеглаза с чуть скошенным подбородком. Выражение лица было настолько кислым, что даже оптимист, каким я себя считал, превратиться в пессимиста. В глазах застыло сонное выражение. Видимо зная о своем лице не понаслышке, он представляла, что оно выражает. Она попыталась улыбнуться, но у нее это не получилось. Я ей дружески улыбнулся:

– Проходите, присаживайтесь.

Пока она шла от двери к столу, я мысленно удивился ее походке. Она медленно делала шаги, как будто хотела, чтобы на ней подольше задержали внимание. И это ей удавалось. От такого зрелища нельзя было оторваться. Ее манера напоминала мне птицу. Сначала не мог вспомнить кого, но потом, когда она уже ушла, я, глядя ей в спину, вспомнил – индюшка. Прямого сходства не было, кроме движений, к тому же индюшка не пользовалась косметикой.

Ей было сорок лет, она не была замужем, детей не было. «Еще бы, хотелось бы взглянуть на этого любителя авангардизма, и на детей. Но что она была такая не ее вина». Природа словно лепила ее лицо из того, что было под рукой, даже не пытаясь посмотреть на промежуточный результат. Никакого, даже предварительного наброска. Все части лица в целом не были ужасными, но все вместе одновременно не складывались в гармонию.

Я сразу понял, зачем она пришла. В ходе обследования я наметил порядок работы. Сказал, что все возможно, но операций будет несколько. Она согласилась. Я назначил ей сдачу необходимых анализов и обследований, а также указал, что потом прийти на прием. Обнадежил женщину, что было реально.

Когда она вышла, в кабинет зашел Леня:

– Слушай, тебе надо у нас стол ставить для работы. У тебя что, дел нет? Или ты как пациент пришел?

– Я конечно не Казанова, как ты – попытался поддеть меня он, – но пока не вижу причин обращаться к тебе. Как считаете Катя? – обратился он к ней.

– Не впутывай девушку, если конечно не ради нее пришел.

– Я бы рад, да поздно уже. Уже теряю былой лоск и внешность.

– Чтобы что-то потерять, надо это что-то сначала иметь.

– Не буду вступать в дебаты, хоть вопрос и спорный. Я на минуту, узнать как там пациент. Я заглянул в палату, он спит.

– Все будет хорошо. Что это вдруг такая забота?

– Не хочется по голове получать, вздохнул он, – за ним видишь стоит структура.

– Ну и что? Спи спокойно. Иди.

– Да, а что это за чудо вышло от тебя?

– Да эта женщина так бросается в глаза, как нос на лице.

– Она замужем?

– Ого, у тебя сменились вкусы? – засмеялся я, а Катя улыбнулась.

– Подумал, если замужем, то интересно посмотреть на ее мужа.

– Думаю, она девственница и боюсь, останется ей навсегда. Хотя можем дать ей путевку в семейную жизнь. Не хочешь испытать судьбу?

– Увольте.

– Тогда нам остается сделать все, чтобы она почувствовала себя женщиной, придав лицу иное выражение.

Катя слушала наш разговор, не встревая. В течение оставшегося дня прием был обычный, без потрясений от лиц клиенток.

Уже в конце дня раздался телефонный звонок, Катя сняла трубку и, выслушав, поведала мне: – Он проснулся.

– Хорошо. Пойду, посмотрю, и, увидев, что она тоже собирается со мной заметил:

– Подожди. Я один. А ты береги кабинет от таких как первая пациентка.

– А реально поправить ее?

– Все реально, важно желание и наличие финансов. Порядок наоборот.

– Все-таки не зря к вам такая очередь.

– Вот и учись, рядом со мной. Пошел.

Зайдя в палату, я поинтересовался: – Как спали? Хорошо себя чувствуете?

– Да, все хорошо.

– Что снилось? – задал я наводящий вопрос.

– Все без сновидений. А вы кто?

«Ну вот, что и требовалось, – сделал я вывод, – хорошо хоть пригодились способности».

– Я ваш врач. Сейчас к вам зайдут и поправят повязки. Скоро снимем все их. Отдыхайте, набирайтесь сил.

Вернувшись в кабинет, попросил Катю:

– Пойди, посмотри его повязки. Да, и прошу, если он начнет что-то спрашивать про операцию или еще что-то, что может вызвать у тебя удивление, ничего конкретного. Ясно?

Она, не поняв, что я имел ввиду, кивнула и вышла. Когда она вернулась, я внимательно взглянул на нее. Прочитав в моих глазах вопрос, ответила:

– Он не помнит вас, не помнит операцию.

– Замечательно, значит идет на поправку.

– Федор Степанович, но он не помнит, а до этого мучался кошмарами. Как такое может быть?

– Откуда мне знать. Человеческий организм настолько сложен, что его реакция не предсказуема, а уж какие команды выдает нам мозг, мы и не представляем. Что могли, мы сделали, а все остальное это уже свыше. Не наша епархия.

Катя, выслушав мою тираду, промолчала. Она не понимала, что произошло, но кажется, мне не поверила. Она более внимательно посмотрела мне в глаза, считая, что вопросы излишни и что ответа не будет. И была права.

Закончив день на положительных эмоциях, мы вышли из кабинета. Навстречу снова шел Леня.

– Это не мираж, что жаль, – сказал я Кате, – это снова он, наш с тобой демон, который не дает нам сегодня покоя.

Как только он попытался что-то сказать, я выпалил: – Все знаю. Думаю потеря памяти, частичная, но это только на пользу. Все Леня, домой.

– У вас один дом на двоих? – попытался отыграться он.

– Не завидуй, я тебе говорил, что зависть это плохо. А ты, Катя, не обращай внимания, если за спиной шепчутся, значит, ты представляешь интерес. Пошли, – и мы вместе вышли из клиники.