Данил Корецкий - Безупречный шпион (сборник)

• Название: Безупречный шпион (сборник)
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-063921-2, 978-5-9725-1701-5

Дмитрий Полянский – ценитель прекрасного. Аристократ, сибарит, эстет. При этом он разведчик-профессионал высочайшего класса, способный работать в любой стране мира и выполнять такие задания, перед которыми спасовал бы сам Джеймс Бонд, будь он живым шпионом, а не литературным вымыслом.

---

– Учись, парень, пока я жив!

Но тот только удивленно моргнул. Он явно не понял, чему он должен учиться, не понял причин моей снисходительности, а главное – не понял, зачем я исписал по пустяковому поводу семь страниц. Но ничего не спросил, не возразил, вообще не проявил никаких эмоций. Это тоже у нынешнего молодняка в крови: не ссориться ни с кем, кто может доложить в Центр, не обострять отношений, не заводить врагов… Только как тогда работать? Как заниматься разведкой? Лично у меня полно врагов по всему миру…

В зале появилась большая группа людей, обмотанных белой тканью: паломники совершают хадж, здесь у них пересадка на пути в Мекку. Только что возникла сумятица на эскалаторе: они никогда не видели движущихся лестниц, но, вверяя судьбу Аллаху, покорно становились на стальные ступени и опрокидывались назад силой инерции, не пытаясь даже удержаться на ногах. Чуть не возникла свалка, но быстрый жилистый полицейский вмешался вовремя: остановил эскалатор, помог упавшим подняться и пустил всех пешком. Молодец! Это не наш ленивый и безынициативный увалень…

А вот еще один полицейский – в форме, черный берет засунут под погон, на поясе большой пистолет, а на босых ногах… тапочки! Он заходит в туалет, потом появляется опять, держа в руке ботинки, неторопливо обувается, надевает берет и уже другим, «служебным» шагом идет на линию контроля. Наверное, вымыл ноги. Такого у нас не увидишь, это местная экзотика…

Я смотрю на часы. Через час объявят посадку. Что ж, напрасно я плохо думал про Ивана. На этот раз он не соврал: командировка оказалась удачной, я развеялся, погрелся на солнце и даже выкупался в заливе. Все так, как он обещал.

Хорошо бы перекусить. Но за столиками буфета свободных мест нет. Можно купить пару бутербродов и съесть прямо в зале ожидания. Но это Шарджа… Здесь хорошо известна история про трех англичан, которые в священный месяц рамадан пили на улице пепси-колу и курили. Полицейский патруль сделал им замечание, а те завели свою обычную демагогию про свободу, демократию и права человека… В результате получили по месяцу тюрьмы и по пятьсот долларов штрафа! Так это англичане – привилегированная нация, именно англичане нашли здесь нефть, поэтому у них много льгот… А что говорить о подозрительном русском, если он даст повод копаться в своей биографии? Нет, лучше потерплю. Поем в самолете.

К регистрационной стойке тянулась длинная очередь. Мои соотечественники, как штангисты-тяжеловесы, тащили на себе огромные коробки с плазменными панелями и стереосистемами, аккуратно упакованные в пластик автомобильные покрышки, неподъемные «челночные» сумки из рогожки, в которых мог поместиться нерасчлененный труп. Зачем они это делают? Сейчас, когда эпоха тотального дефицита закончилась, все это добро есть и в российских магазинах, причем практически по той же цене. Наверное, это синдром голодного…

Я поднялся, собираясь идти в зону вылета. Больше всего мне хотелось пересечь линию границы и оказаться на борту российского самолета. А потом взлететь и взять курс на Москву. А потом приземлиться в «Шереметьево 2» и, наконец, расслабиться по-настоящему.

– Игорь Андреевич! – послышалось сзади.

Я даже оборачиваться не стал. Это, конечно, слуховая галлюцинация. Или какой-то русский турист окликает другого русского туриста. Во всяком случае, ко мне названное имя не имеет никакого отношения. Потому что меня зовут Дмитрий Полянский. А Игорь Андреевич – оперативный псевдоним для той операции, которая уже закончилась. Мало ли у меня было оперативных псевдонимов?! Так что – каждый помнить и на каждый откликаться?

– Игорь Андреевич! – человек, выкрикивавший чужое имя, приближался, и, что самое скверное, его голос показался мне знакомым.

Самообман – самое последнее дело, это удел слабаков. Страус, засунувший голову в песок, успокаивается на несколько минут, но с этого момента он обречен стать легкой добычей. Лучше бы использовал свои возможности – быстрый бег и мощный удар когтистой лапой.

Я остановился и обернулся. Лавируя в шумящей толпе, меня догонял заметно возбужденный Миша. Все ясно: возвращение домой отменяется!

Я отогнал первую мысль, хотя обычно она является самой правильной. Почему «отменяется»? Может, пришла шифротелеграмма о награждении меня орденом или медалью, и посольские коллеги спешат сообщить приятную новость? Увы, и ежу понятно, что ради того, чтобы меня обрадовать, никто не стал бы отрывать свою задницу от посольского кресла!

Миша подошел вплотную и наклонился к моему уху.

– Поступило срочное указание из Центра. Вы должны остаться и продолжить выполнение задания. В посольстве я покажу вам шифровку.

Очередь у стойки «Аэрофлота» почти рассосалась. Бесшумный транспортер втянул огромные тюки, коробки, спаренные кругляши шин и набитые трупами или свинцом сумки в бездонный черный зев багажного отсека. По радио объявили посадку на московский рейс.

Я грубо выругался в пространство.

– Да, надо сдать билет, – Миша хлопнул себя по лбу. – Чтобы отчитаться перед бухгалтерией… Хорошо, что вспомнил!

Я тоже вспомнил. Блеск неизвестной оптики на берегу залива! Пару часов назад этот мимолетный эпизод был напрочь стерт с избирательной ленты памяти, а сейчас он раскаленным гвоздем торчал в мозгу… И вряд ли это был блик разбитой бутылки: простые объяснения в разведке – верный путь в тюрьму. Или на эшафот…

Шумные соотечественники, озабоченно рассматривая посадочные талоны, шли на посадку, не подозревая, какие они счастливые.

Тяжело вздохнув, я направился к выходу из аэропорта. Меня заставляли ночевать у расщелины, которая скорей всего была змеиной норой!

* * *

Мы сидим в «подводной лодке». Не в настоящей, конечно: на профессиональном жаргоне так называется специальное помещение, скрытое в чреве посольского здания и защищенное от любой возможности прослушивания. «Чистые» дипломаты им не пользуются и даже не подозревают о его существовании. Зато все совещания и служебные переговоры сотрудников разведки проводятся именно здесь.

«Подводная лодка» отличается от остальных комнат посольствав той же степени, в какой шпионаж отличается от дипломатической работы. Полуметровые стены без окон обшиты толстым слоем звукоизоляции, обиты железом и обтянуты медной проволокой, по которой, при включении освещения, хаотическими импульсами пропускается электрический ток. Кроме того, здесь имеется и генератор «белого шума», и электромагнитное экранирование, и противофазный радиоизлучатель… Внутри нет ничего лишнего: голые белые стены и потолок, гладкий пол, прозрачный стол и стулья. Спрятать здесь «жучка» практически невозможно, посторонние сюда не заходят, но дважды в день специалист по технической разведке обследует «подводную лодку» так же скрупулезно, как комнату для приема граждан. Это меры против предательства. Считается, что благодаря им мы можем разговаривать свободно.

«Мы» – это я и Петр Васильевич Попов, второй секретарь посольства, он же руководитель местной резидентуры. Смуглолицый, худощавый, с узкими щегольскими усиками, он похож на араба. Лет десять назад мы встречались в Каире, тогда он был рядовым разведчиком и носил фамилию Гуссейнов. Я проводил довольно рискованную операцию, а он ее обеспечивал, сливаясь, благодаря своей восточной внешности, с местным населением. Тогда он произвел прекрасное впечатление: смелый, рисковый, один из лучших специалистов по арабскому миру… О нем ходили легенды, как о Лоуренсе Аравийском.

Но с памятью у Попова-Гуссейнова плоховато: он начисто забыл и нашу встречу, и ту операцию. Хотя, скорей всего, дело тут не в памяти: тогда он был капитаном, таким же исполнителем, как я, а теперь стал полковником и перешел в ранг руководителей. Подобные трансформации часто портят людей… Если бы не лежащая на столе шифротелеграмма, он бы вообще не стал со мной встречаться.

«Страннику. Константин оставил у Анри объект номер ноль. Вам надлежит изъять этот объект и, взаимодействуя с резидентурой, обеспечить срочное доставление его в Центр. Иван».

Я прочел телеграмму трижды и все же не мог понять, о чем идет речь. Анри законсервирован семь лет назад. Константина нет в живых уже три года. Когда же он оставил агенту неизвестный объект? И почему нужда в нем возникла только сейчас? Да еще такая срочная? Бред какой-то!

Я поделился своими сомнениями с резидентом. Впрочем, Попова это не особенно удивило.

– Скорей всего, семь лет назад и оставил, – буднично пожал он плечами. – Дело-то обычное. В Центре не успевают перерабатывать поступающую информацию. Расшифровка телеграмм, изучение документов, микропленок, звукозаписей, видеоматериалов – все это требует времени и ресурсов… В первую очередь занимаются теми, где есть пометка «Срочно!» А остальные накапливаются, пока руки дойдут… Может, только сейчас и дошли! А там нечто такое, что их заинтересовало! Отсюда и срочность.