Любовь Воробьёва - Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.

• Название: Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.
• Автор: Любовь Воробьёва
• Издательство: ФИВ
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91862-016-8

Вниманию читателей предлагается книга о полной драматизма судьбе Прибалтики и её коренных народов (преимущественно эстонцев) в условиях военного-политического, цивилизационного, информационно-психологического соперничества германцев (немцы, датчане, шведы) и славян (поляки, русские), мира западного (римско-католического, протестантского) и мира восточного (православного), носителей вестернизированной идеологии (социализм, этнонационализм, парламентаризм) и приверженцев идеологии традиционалистской (самодержавная власть, консерватизм, Единая и Неделимая Россия). Анализ охватывает более восьми столетий (XII — начало XX в.) и прослеживает процессы, приведшие к отрыву Прибалтики от России в 1920 г.

---

Другая, не менее важная задача состояла в том, чтобы сделать отвоёванную у большевиков территорию своим надёжным тылом, т.е. привлечь людей на сторону белого движения. Многое зависело от того, сумеют ли белые понять чаяния крестьянства. Однако этого не произошло. Согласно приказу № 12 от 17 июня, в условиях гражданской войны восстанавливался порядок вещей, существовавший до революции. Так, всем лицам, захватившим самовольно и незаконно, или получившим от большевистских властей чужое движимое имущество, вменялось в обязанность под угрозой военного суда вернуть таковое имущество прежним владельцам. По приказу № 13 восстанавливалось старое помещичье землевладение, а мужик загонялся в прежние рамки своих наделов. Возникновение таких приказов объясняется тем, что в высших эшелонах армии, а ещё больше в её обозе находилось много помещиков, которые, разумеется, были заинтересованы в сохранении своего землевладения и считали большевизмом возможность легитимации всех крестьянских захватов, происшедших за время революции. Эти приказы выявили тенденции власти, а их исполнение нанесло страшный удар белому движению, заставив широкие крестьянские массы вначале насторожиться, а позже и вовсе от него отвернуться.

VIII.9. Борьба на перекрёстке интересов в тылу антисоветского фронта

К середине июня северо-западная армия и эстонские войска подошли к Петрограду. Каждое поражение красных на фронте приближало момент объявления Эстонии Антантой губернией единой и неделимой России, восстановленной под верховенством Колчака. Однако противоречия и военные столкновения в стане антибольшевистских сил облегчили положение красных войск под Петроградом и Псковом.

23 мая, следуя указанию Антанты, эстонские войска генерала Лайдонера (в их состав входили также латышские и финские части) помогли армии немецкого генерала фон дер Гольца занять «красную» Ригу. Согласно распоряжению главы союзнической миссии в Прибалтике генерала Гоффа, войска фон дер Гольца должны были оставить освобождённую от большевиков Ригу и начать преследование Красной Армии, отходившей в Латгалию. Но это противоречило планам фон дер Гольца, который спешил соединиться с войсками северо-западной армии для совместного похода на Петроград. Поэтому фон дер Гольц, являвшийся носителем германского влияния в Прибалтике, пренебрёг распоряжением британского генерала и двинул «железную дивизию» и ландесвер не на восток, в Латгалию, а в уже освобождённую от большевиков Северную Латвию с перспективой возвращения в Эстонию, которую контролировали союзники. Такой манёвр, в случае удачи, конечно бы, усилил группировку антибольшевистских сил на подступах к Петрограду. А если бы удалось захватить северную столицу, то расстановка интервенционистских сил в регионе резко изменилась бы в пользу немцев. На эту операцию фон дер Гольц пошёл при негласном одобрении германского правительства, а также при поддержке представителя США подполковника Грина, который проводил политику сдерживания влияния Великобритании в Балтийском регионе. Следует сказать и о том, что на командных постах в северо-западной армии было много титулованных немцев, а высшее руководство армии и его окружение придерживалось тщательно скрываемой прогерманской ориентации, или, как говорили их ориентировавшиеся на Антанту оппоненты, ориентации на «прусскую реакцию».

18 июня, оставив в Риге во главе латвийского правительства своего ставленника Ниедру, фон дер Гольц дал приказ о наступлении. В этой ситуации Великобритания, предвидя все последствия этой акции для своих интересов в Прибалтике, поставила перед эстонским правительством задачу бросить свои вооружённые силы против фон дер Гольца. Эта операция осуществлялась эстонской армией вместе с латышскими отрядами, сформированными сторонниками союзнической ориентацией Латвии на территории Эстонии и Северной Латвии под популярным в народе лозунгом «борьбы с баронами».

Эстонцы самоотверженно встали на пути фон дер Гольца, потому что в его манёвре они увидели стремление защитить землевладение прибалтийско-немецких помещиков. Одетые в солдатские шинели эстонские крестьяне, которые были посланы участвовать в походе на Петроград, в одиночку и целыми группами самовольно уходили с фронта и шли воевать против немцев. Значит, Советы и большевики виделись меньшей опасностью, чем немецкое иго, под которым эстонцы страдали столетиями. Через два десятилетия, летом 1940 г., этот эффект проявится вновь, но уже в иных международно-политических обстоятельствах. В июне же 1919 г. эстонские солдаты, испытавшие сильный всплеск национального самосознания действительно вели оборонительную войну, хотя Эстония и вступила в неё опять-таки по указке Великобритании, которая ревниво относилась к усилению германского влияния в Прибалтике и хотела использовать фон дер Гольца только в рамках чётко очерченных планов Антанты.

Вместо прорыва на Петроград фон дер Гольц был вынужден защищать немецкие позиции в Латвии. Теперь его задача состояла в том, чтобы не позволить эстонско-латышским войскам занять значительную территорию Латвии и тем самым не допустить замены Ниедры на посту главы латвийского правительства британской марионеткой Улманисом. Бои носили исключительно ожесточенный характер; пленных не было. Один из участников этих боёв вспоминал, что все воины сражались, охваченные какой-то инстинктивной страстью. Как будто вся ненависть, накопившаяся за 700 лет в душе народа, вдруг вспыхнула ярким пламенем{364}. 22 июня 1919 г. войска фон дер Гольца потерпели поражение у Цесиса. От полного разгрома немцев спасло только вмешательство США, которые под угрозой прекратить поставки продовольствия прибалтийским (ещё не признанным) государствам остановили вооружённую схватку в тылу антисоветского фронта в Прибалтике{365}.

Военное столкновение между армией фон дер Гольца и эстонско-латышскими частями ослабило силы интервентов в Прибалтике и облегчило переход Красной Армии в июне 1919 г. в контрнаступление. В результате в июле 1919 г. северо-западная армия и войска генерала Лайдонера были отброшены к границам Эстонии, а буржуазное эстонское государство, как иронизировал В. Кингисепп, снова осталось независимым вопреки «сумасшедшей» политике своих лидеров, которые по-прежнему не отказывались от нового похода на Петроград.

VIII. 10. О несостоявшемся выступлении Финляндии

Примечательно, что в осеннем наступлении Юденича на Петроград могла принять участие и Финляндия, если бы Колчак принял её условия. Об этом факте сообщил С. Добровольский[105] в своих воспоминаниях{366}.

Согласно его свидетельству, вопрос о привлечении Финляндии к совместному выступлению с северо-западной армией был поднят генералом Марушевским[106] в первых числах июля 1919 г. на заседании временного правительства Северной области, на котором он выступил с отчётом о своей поездке в Финляндию. Генерал Марушевский считал, что от предприятия Н.Н. Юденича нельзя ожидать никаких благоприятных результатов, и потому предложил сделать ставку на Финляндию, располагавшую достаточными организованными силами, чтобы нанести большевикам удар в самом важном и кратчайшем направлении на Петроград. С Марушевским был солидарен и сам Юденич, хорошо знакомый с бывшим генерал-лейтенантом русской армии (а теперь регентом Финляндской республики) К.-Г. Маннергеймом ещё по Николаевской академии Генерального штаба и возобновивший с ним отношения во время своего пребывания в Финляндии. Юденич направил адмиралу Колчаку 19 пунктов финляндских требований, при принятии которых Маннергейм рассчитывал изменить общественное мнение и склонить правительство и страну к выступлению против большевиков. Генерал Юденич настаивал на принятии этих требований в кратчайший срок, чтобы обеспечить Маннергейму победу на президентских выборах (они должны были состояться через две недели), поскольку с его уходом терялась всякая надежда на активную помощь со стороны Финляндии. К своему посланию Колчаку генерал Юденич добавлял, что в случае неполучения своевременного ответа он возьмёт решение на себя, так как обстановка диктует ему необходимость принятия такого шага. Ходатайство генерала Юденича перед всероссийским правительством Колчака было поддержано временным правительством Северной области.

Вскоре последовал краткий ответ Колчака: «Помощь Финляндии считаю сомнительной, а требования чрезмерными». Затем пришла более подробная телеграмма министерства иностранных дел за подписью Сукина[107]. В ней сообщалось, что верховный правитель, независимо от чрезмерно тяжёлых требований, предъявленных Финляндией, обратил внимание на то, что даже принятие их ещё не гарантирует выступления Финляндии, так как послужит только почвой для подготовки общественного мнения страны к активному выступлению. При этом адмирал Колчак выражал сомнение, чтобы это можно было успеть сделать в короткий двухнедельный срок. От себя Сукин категорически запрещал генералу Юденичу лично входить в какие-либо соглашения, обращая его внимание на то, что в области международных отношений он не имеет права выходить из рамок, определённых главнокомандующему положением о полевом управлении войск в военное время.