Артур Крупенин - Ave Caesar! (Дело о римской монете)

• Название: Ave Caesar! (Дело о римской монете)
• Автор: Артур Крупенин
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-900048-80-2

Преподаватель кафедры истории Древнего мира Глеб Стольцев в результате несчастного случая приобретает неожиданный дар – взяв в руки любую вещь, он способен испытать то, что чувствовали люди, прикасавшиеся к этому предмету в прошлом. Теперь Стольцеву предстоит выяснить, каким образом античная монета времен Юлия Цезаря связана с чередой жутких преступлений, совершенных в наши дни.

---

– Припоминаю.

– Ну так вот. Вы не поверите: у меня на виске отпечатался след от рельефного предмета, причем довольно четко. Похоже на небольшой круг. Внутри смутно различимы какие-то знаки. Я подумал, если уж на коже живого человека след виден так хорошо, то на коже покойника наверняка можно разглядеть еще больше деталей.

– Хм, – это было все, что смог выдавить из себя Лучко. Первой его реакцией было предложить собеседнику впредь не читать на сон грядущий детективных романов, однако капитан проявил несвойственную ему сдержанность. – Хорошо, утром я позвоню в морг и уточню. Хотя не думаю, чтобы опытный Семенов мог не заметить такой след.

– Так в том-то все и дело, что у меня это место на виду, а у того парня, у Грачева, оно под волосами.

– Ладно, проверим. Спасибо за информацию, Глеб Григорьевич.

Лучко выключил телефон. Нет, у этого парня точно не все дома. След он у себя увидел, это ж надо! Капитан снова отправился в спальню, где еще часа полтора не мог уснуть. Он смутно припомнил давний разговор с экспертом, утверждавшим, что повреждения на коже покойника, например, та же странгуляционная борозда, зачастую проявляются далеко не сразу, а лишь на вторые-третьи сутки.

Мысли, как тараканы, то разбегались в разные стороны, то снова сплетались в тесный клубок. Ему просто позарез нужна зацепка. Любая ниточка. Завтра первым делом надо будет позвонить Семенычу. Мало ли что.

Лучко еще не знал, что взволнованный судмедэксперт сам разбудит его ранним звонком.

* * *

После всех переживаний этого бесконечно долгого дня Глеб уснул почти сразу, как только коснулся головой подушки. Однако желанного забвения ночь не принесла. Вскоре он проснулся в холодном поту. Взглянул на часы. Только половина второго. Ну и ну! В ночном кошмаре Глеб еще раз во всех деталях пережил все то, что привиделось ему в морге. Сердце просто вырывалось из груди, вся подушка и простыни промокли от пота.

Надо успокоиться. Это всего лишь сон. С ним все в порядке. Но почему его так тошнит? И что это за отдаленно знакомый запах заполнил спальню? Где-то он его уже слышал и совсем недавно. Уж не в морге ли? В той машине, где его задушили? Нет, конечно, не его, а этого паренька – Вадима Грачева. Да, точно. Именно тогда он и почувствовал похожий запах. Надо попробовать его описать. Букет довольно необычный. Будто ешь мед и запиваешь зеленым чаем. Не выдержав, Глеб вскочил и растворил окно спальни настежь. Да уж, иначе как удушающим такой аромат и не назовешь.

Сна не было ни в одном глазу. Очень не хотелось пережить все это еще раз. Глеб отправился на кухню. Про коллекцию зеленого чая было противно даже подумать и, чтобы избежать омерзительных ассоциаций, он налил себе чашку каркаде.

Начинало светать. Глеб раздвинул занавески и посмотрел на едва пробуждающийся город. Из радиоприемника тихо звучала старенькая песенка Энии под названием Book Of Days – «Книга Дней». Эх, если бы и впрямь можно было взять и вырвать из жизни вчерашнюю страницу.

6. День рождения Цеце

Античную историю по программе изучали на первом же курсе. Глебу очень нравилось работать с новоиспеченными студентами. Во-первых, они слушали раскрыв рот. А во-вторых, понятное дело, от их академического рвения уже к началу – ну или, самое позднее, к середине второго курса – не оставалось и следа.

Carpe annum – «Лови год!» – переиначивая Горация, говорил по этому поводу падкий до афоризмов Буре, тоже питавший нежные чувства к жадным до науки первокурсникам. Между собой они в шутку называли их тем же словом tirones, каким в римской армии некогда звали салаг-новобранцев. Прозвище было скорее ласкательным, поскольку преподавателям, конечно, льстили и повышенное внимание слушателей, и битком набитые классы. Однако сегодня, вопреки ожиданиям, места в аудитории были заполнены едва ли наполовину.

«Надо же, разболтались, едва начав учиться», – недовольно подумал Глеб, закрывая за собой дверь одновременно со звонком.

Студенты с любопытством принялись разглядывать нового лектора. Отношение к преподавательскому гардеробу на кафедре было более чем либеральным – одевались кто во что горазд. Глеб предпочитал крепкие походные ботинки, мягкие удобные слаксы, клетчатые сорочки и мешковатые вельветовые пиджаки ярких расцветок. В свое время он беззастенчиво слямзил манеру одеваться у своего итальянского шефа Пьетро Ди Дженнаро. Одежда дона Пьетро, как шутливо-уважительно звали этого уроженца Сицилии коллеги, всегда напоминала гибрид между облачением аргентинского гаучо и сценическим костюмом артиста эстрады. В академической среде за Ди Дженнаро прочно закрепилось прозвище Инди – за портретное и идеологическое сходство с Индианой Джонсом. Да, Глебу тоже немало бы польстило, нареки его так студенты. Хотя и Светоний тоже весьма почетно.

Глеб представился и объявил тему лекции. Тут же остро ощутил, насколько успел соскучиться по любимому делу. Стольцев одинаково обожал как саму историю, так и работу преподавателя и про себя часто сравнивал трибуну лектора с театральной сценой. Без некоторого дара лицедейства вы, конечно, можете стать ученым, но педагогом – никогда. Чтобы зажечь, нужно гореть самому и источать жар, даже когда не очень-то и хочется. А жаждой сцены и актерским даром кандидат исторических наук Глеб Стольцев уж точно не был обделен.

Сегодня по плану ему выпало рассказывать о политическом устройстве Древних Афин. Большинство студентов прилежно слушали и делали пометки в тетрадях, тогда как небольшая группа сидящих на «камчатке» девушек постоянно перешептывалась и отвлекалась. Потеряв в какой-то момент терпение, Глеб решил привлечь их внимание:

– Коллеги, – это обращение он использовал, даже общаясь с первокурсниками, – я прошу относиться к предмету с подобающим уважением. Это ваш будущий хлеб.

Речь должного действия не возымела, и Глебу пришлось поменять тактику.

– К тому же глубокое знание истории не только позволит без лишнего напряжения справиться с зачетно-экзаменационной сессией, но и, представьте, может сильно пригодиться даже в личной жизни!

Последний аргумент, кажется, всерьез заинтересовал собравшихся. Аудитория затихла. Одна студентка, сидевшая дальше всех, весьма энергичная особа, подняв для порядка руку, вступила в дискуссию:

– Насчет того, кто и как заработает будущий хлеб, нам с вами, Глеб Григорьевич, неведомо. А вот насчет пользы от знания истории в личной жизни, с этого места, – тут она обвела глазами аудиторию, – просим поподробней. – Девушка явно была кем-то вроде предводительницы. Она властно посмотрела на соседку. – Просим?

– О-очень просим! – отреагировала та с утрированным энтузиазмом.

Надо сказать, студенты нередко по разным поводам бросают вызов преподавателям. Стольцев в таких случаях никогда не уходил в сторону. Не дрогнул он и сейчас. Глеб приосанился и почувствовал себя актером МХАТа.

– Друзья мои, история – это наше с вами всё! Как писал Сервантес: «История – мать истины, соперница времени, сокровищница деяний, свидетельница прошлого, пример настоящему и предостережение будущему!»

Оглядев зал после этой фундаментальной тирады, Глеб убедился в том, что наконец-то в полной мере завладел вниманием присутствующих, и продолжил:

– В это трудно поверить, однако всё или почти всё, что происходит с нами, уже много-много раз случалось с кем-то другим. И именно доскональное знание исторических прецедентов помогает избежать как глобальных социально-политических просчетов, так и наших личных ошибок. И пускай некогда с блеском преподававший в этих стенах многоуважаемый Василий Осипович Ключевский завещал нам, что «история не учит, а только наказывает за незнание уроков», мы позволим себе не согласиться с этим утверждением.

Бойкая студентка не сдавалась:

– Глеб Григорьевич, ну каким образом знание античной истории – предмета, которым, как нам рассказали старшекурсники, вы великолепно владеете, помогут мне, живущей в двадцать первом веке, сделать правильный выбор? Например, решить, идти ли сегодня вечером на приватную вечеринку с малознакомым человеком?

Вопрос вызвал оживление и даже отдельные смешки. Глеб бесстрашно поднял брошенную ему перчатку:

– О, не скажите. Вы недооцениваете историческую науку.

Стало совсем тихо. Теперь все без исключения студенты внимательно следили за возникшей полемикой. Вот и прекрасно! Глеб подпустил в голос еще чуть-чуть воодушевления:

– Приведу яркий пример похожей ситуации. Вам, конечно, знакомо имя Марка Лициния Красса, разбившего Спартака и приказавшего затем распять вдоль Аппиевой дороги шесть тысяч пленных рабов, участвовавших в восстании? А теперь припомним, как кончил свои дни сам Красс. В пятьдесят третьем году до нашей эры его армия потерпела поражение в сражении с парфянами при Каррах. Одержав победу, коварные парфяне предложили полководцу приехать к ним в лагерь якобы для переговоров. Доверчивый Красс согласился и был вероломно убит. Что скажете? Разве не чувствуется прямая аналогия?