Элизабет Чедвик - Алый лев

• Название: Алый лев
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058574-8, 978-5-403-01115-0

История истинного «рыцаря без страха и упрека» Вильгельма Маршала, преданного друга и верного соратника самого славного из английских королей — Ричарда Львиное Сердце, — продолжается.

История пышных турниров и славных подвигов на поле брани, изощренных придворных интриг и тяжких крестовых походов.

История страстной и пламенной любви Вильгельма к прекрасной и знатной Изабель — и его вражды с жестоким и хитрым принцем Джоном, который очень скоро станет королем Иоанном Безземельным.

Любовь и война — что может быть важнее для храброго рыцаря?

Война и любовь — чем еще жить настоящему мужчине?

Времена меняются — но легенда о великом мужестве и высокой страсти остается в веках!

---

— Зачем?

— Было бы полезно привязать его к нам, а Беллу пора выдавать замуж.

Она смотрела на него, ожидая дальнейших пояснений, но он либо уснул, либо притворился спящим. Изабель, нахмурившись, задернула полог и сделала знак остальным, находившимся в покоях, заниматься своими делами тихо, чтобы Вильгельм мог немного поспать. Гилберт де Клер, граф Хертфордский и Глостерский, был одним из лордов-мятежников, взятых в плен в Линкольне. Она мало его знала, хотя и была его дальней родственницей. Недавно он получил в наследство графство своего отца, а, владея еще и Глостером, де Клер стал и богат, и влиятелен.

Изабель в задумчивости вышла из своих покоев и пошла в комнату, где под неофициальным домашним арестом находился со своей ближайшей свитой граф Гилберт. Он держал свое слово, и было маловероятно, что граф внезапно предпримет попытку побега. Как только договорятся о выкупе, он будет волен уйти или остаться.

Когда Изабель вошла в комнату, де Клер стащил свое длинное тело с подоконника и вежливо поклонился ей. У него были правильные, приятные черты лица. Широкий лоб, высокие скулы, вьющиеся волосы, рыжие, как у истинного де Клера, а на лице веснушки — частое украшение рыжих.

— Миледи, — у него был такой низкий голос, что казалось, будто он поднимается откуда-то из сапог, но звучал он приятно.

Изабель слегка наклонила голову:

— Милорд, я пришла проверить, есть ли у вас все необходимое.

В его глазах цвета янтаря с берега Балтики с зелеными прожилками вспыхнули искорки невеселой усмешки. Сколько ему лет? Должно быть, сильно за тридцать, подумала она. Один из самых влиятельных графов и праправнук короля Генриха первого.

— Возможно, не все, чего мне хотелось бы, леди Маршал, но не ваше гостеприимство тому виной.

— Поскольку вы опустили свой меч перед моим мужем, вы наш гость, а не враг, — учтиво вымолвила она, — но, даже будь вы врагом, мы все равно обращались бы с вами уважительно.

— Я не сомневаюсь, что в вашем доме так и было бы, миледи, — он указал на каменную скамью перед окном. — Вы присядете?

Изабель помедлила, потом согласилась. Он занял место на противоположной скамье, сложив руки между коленями. Она заметила, что ногти у него подстрижены, а одежда, хоть и измята, но чиста. На шее граф носил золотой крест, украшенный драгоценными камнями, а плащ был приколот к плечу брошью, выполненной в том же стиле.

— Миледи, простите мне мою прямоту, но у меня сложилось впечатление, что меня рассматривают и оценивают с пристрастием, как заводчик разглядывает яйца жеребца на деревенской ярмарке.

Изабель покраснела. «Умен!» — подумала она. Пожалуй, даже весьма умен, если только она чем-нибудь не выдала себя. Внезапно она поняла, что он может подумать, будто она заигрывает с ним, и ее щеки запылали. Она собралась, выпрямилась, сложила руки на коленях и сказала:

— Милорд, вы один из наиболее знатных заложников моего мужа. Мой отец был родственником вашего дедушки. Теперь, когда вы стали графом Хертфордским и Глостерским, вы будете вынуждены общаться с моим мужем. Всегда хорошо знать, кто твои соседи.

— Особенно, если сражаешься против них, — лукаво добавил он.

— Нужно думать о будущем.

— Ах, о будущем, — он смерил ее понимающим взглядом. — У вас есть какое-то предложение?

Изабель покачала головой:

— Пока нет, милорд, но мой муж, возможно, захочет… В зависимости от обстоятельств и реакции тех, кто в это вовлечен.

— Ах, вот оно что, — сказал он и откинулся назад, скрестив ноги. — В таком случае, если я в это вовлечен, надеюсь, я отреагировал правильно.

— Вы определенно дали мне пищу для размышлений, — ответила Изабель.

Глава 44

Стригил, граница с Уэльсом, август 1217 года

В обжигающую августовскую жару все в Стригиле старались укрыться в прохладной тени, за толстыми стенами замка. Изабель взмокла, несмотря на то что одета была в летние тонкие шелка. Солнце неумолимо пекло все неделю так, что даже самое прохладное время — на рассвете — не приносило облегчения.

В большом зале толпились родственники и друзья, приехавшие, чтобы стать свидетелями обручения Беллы с Гилбертом де Клером, графом Хертфордским и Глостерским.

— Он определенно знает себе цену, мама, — сказала Махельт, присоединяясь к матери в одной из ниш, прилегающих к большому залу. Она кивнула в сторону своего будущего зятя, принимавшего поздравления стригильского коннетабля.

Изабель взглянула на нее с любопытством:

— Что-то не похоже на комплимент. Он что, тебе не нравится?

Махельт, скривившись, схватилась рукой за поясницу, а другую положила на круглый живот; вот уже семь месяцев она вынашивала еще одного ребенка Биго.

— Граф мне кажется человеком, хорошо обдумывающим свои поступки и принимающим только взвешенные решения, — ответила она с той же дипломатичностью, что была свойственна ее отцу, когда он старался оставаться непредвзятым, но у него были сомнения.

— А разве это плохо?

— Да нет же, — сказала Махельт. — И я уверена, что этот выбор поможет залечить раны, нанесенные войной.

— Но?

Махельт нетерпеливо покачала головой:

— Да нет никакого «но», мама. Белла сильная и умеет находить выход из сложных ситуаций. Она может вырасти в прекрасную женщину. Просто ты знаешь, как страстно я была влюблена в Хью, когда мы поженились. Наверное, мне хочется, чтобы и моя сестра такое пережила.

— Иногда любовь вспыхивает сразу, иногда ей нужно время, чтобы созреть, — сказала Изабель. — Мы сделали все, что смогли.

— Я знаю, — казалось, Махельт уже пожалела о своих словах. Она поцеловала Изабель в щеку. — Вы с отцом уже назначили день свадьбы?

Изабель вздохнула:

— Нет, но мы надеемся, что это случится до конца года. Твой отец хочет сперва выдворить Людовика из страны.

— А такое возможно?

— Отец считает, что да.

— Даже несмотря на то что переговоры закончились ничем?

Лицо Изабель приобрело холодное выражение.

— Сторонники Людовика постоянно покидают его ряды, — проговорила она. — Суррей, Арондел и сын де Броза, Реджинальд, в прошлом месяце дали новые клятвы, а на прошлой неделе в Оксфорде их примеру последовал Иоанн де Лейси. Конечно, Дувр все еще осажден, а Людовик надеется на подкрепление, но его положение не из легких. Твой отец говорит, что битва за Линкольн была переломным моментом. Нельзя сказать, что мы выбрались из чащи, но, по крайней мере, деревья поредели настолько, что уже виден свет. — Она подняла вуаль. — Разумеется, валлийцы нанесут удар сразу же, как только исчезнет угроза со стороны Людовика. Твой отец уже сделал все, что мог, но он не в состоянии уделять этой проблеме должного внимания.

Махельт положила руку матери на рукав.

— Все будет хорошо, — сказала она.

Изабель поморщилась:

— Это я тебе всегда так говорила, когда ты боялась ветра, завывавшего за стенами Лонгевиля.

— И была права. Всегда наступало утро, и чаще всего ветер спадал, а небо нового дня было ясным и чистым.

Изабель с благодарностью сжала руку Махельт.

— На этот раз ночь была очень долгой, а буря очень страшной, — сказала она. — Когда все закончится, я собираюсь отвезти твоего отца в Кавершам и никого не видеть, кроме наших сыновей и дочерей… по меньшей мере месяц.

— И ты думаешь, он на это согласится? — с искренним любопытством поинтересовалась Махельт.

— Поэтому я и сказала про месяц, — Изабель улыбнулась и посмотрела вдаль. — Когда мы только поженились, он приходил в себя после тяжелого периода в своей жизни. Мы обвенчались в соборе святого Павла, а на следующий день он увез меня в какой-то особняк, принадлежавший его другу, и четыре, а то и пять недель, ничего не делал, только ел и спал, — она рассмеялась и покраснела. — Ну, а в конце концов я оказалась беременна твоим старшим братом. Мне говорили, что он человек очень гордый, победитель турниров, который однажды вышиб из седла короля Ричарда, а тут на тебе: этот чемпион только и делает, что нежится в постели и ест за десятерых! — она красноречиво взглянула на свою дочь. — А потом он пришел в себя, и я начала осознавать, кто именно достался мне в мужья, — она взглянула в сторону Вильгельма. — Ему и сейчас нужен покой, я чувствую это.

Словно ощутив на себе взгляд Изабель, Вильгельм посмотрел на нее и улыбнулся такой знакомой улыбкой, от которой у нее по-прежнему все таяло внутри.

Позже, на пурпурном закате, она шла рядом с ним вдоль укреплений. В зале начались танцы, но Вильгельм остался только на обязательную часть торжества, чтобы не обидеть свою новообрученную дочь, а потом удалился. Он объяснил, что не хочет мешать молодежи беззаботно развлекаться, не смущаясь его присутствием, но Изабель поняла, что он ушел, потому что нуждался в уединении. Подумав, она пошла за ним и молча шагала рядом, чтобы он мог поговорить с ней, если захочет.