Элизабет Чедвик - Алый лев

• Название: Алый лев
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058574-8, 978-5-403-01115-0

История истинного «рыцаря без страха и упрека» Вильгельма Маршала, преданного друга и верного соратника самого славного из английских королей — Ричарда Львиное Сердце, — продолжается.

История пышных турниров и славных подвигов на поле брани, изощренных придворных интриг и тяжких крестовых походов.

История страстной и пламенной любви Вильгельма к прекрасной и знатной Изабель — и его вражды с жестоким и хитрым принцем Джоном, который очень скоро станет королем Иоанном Безземельным.

Любовь и война — что может быть важнее для храброго рыцаря?

Война и любовь — чем еще жить настоящему мужчине?

Времена меняются — но легенда о великом мужестве и высокой страсти остается в веках!

---

У него на коленях сидела Сайбайра, ей было уже почти четыре года; ее головка покоилась на сгибе его локтя. А Ева использовала его второе колено в качестве опоры, чтобы вставать. Остальные их отпрыски были рядом, ожидая своей очереди получить его внимание. Трипс улегся ему на ноги.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Изабель, когда он ответил ей усталой, но красноречивой усмешкой.

— Я подумал, что Иоанна его королева первым делом спросила бы: «Что ты мне привез?». А ты такая же, только вместо того чтобы рыться в моих сундуках в поисках шелков и драгоценностей, требуешь рассказов.

Она сложила руки.

— Ты рискуешь, говоря так, — предупредила она. — Я могу и обидеться, а тебе потом придется заглаживать свою вину ниткой жемчуга не дешевле пятидесяти марок.

— Понял. В следующий раз я привезу тебе и рассказы, и украшения, — он помрачнел. — Король Филипп по-прежнему отказывается вести какие-либо переговоры с Иоанном, пока тот не предъявит ему Артура, а этого никогда не случится, — он задумчиво взглянул на нее: — Но, по крайней мере, что касается наших нормандских владений, он согласился принять мою присягу, это хорошо.

Хорошо знавшая его Изабель почувствовала напряжение под внешним спокойствием.

— Да, — ответила она, — но это не все, так ведь?

Оруженосец принес блюдо горячих, хрустящих вафель с корицей и сахаром.

— Эти новости могут испортить аппетит, — он взял вафлю, разломил ее и отдал половину Сайбайре. — Мне пришлось принести Филиппу присягу вассала, и Иоанн этим совсем не доволен… Осторожно, сладкая, она горячая.

Изабель недоверчиво взглянула на него.

— Но у тебя же было его письменное согласие.

Аппетит Вильгельма, который прикончил свою половину вафли и потянулся за следующей, не мог убедить ее в том, что с ним все в порядке, потому что переживания и раньше никогда не сказывались на его аппетите. Это у нее желудок от тревоги прилепился бы к спине, а он с удовольствием мог в такие моменты опустошать подносы с закусками.

— Да, но он предпочитает считать, что не давал его, а при дворе всегда найдутся недоброжелатели, которые станут раскачивать дерево, чтобы увидеть наше падение.

— Так что же он тогда тебе дал, по его мнению? — Изабель чуть не кричала от возмущения. — У тебя же есть его письменное согласие в качестве доказательства?!

Вильгельм проглотил кусок и потянулся за третьей вафлей.

— Похоже, что Иоанн считает, что это было согласие на то, чтобы я дал Филиппу обычную присягу, передал ему Лонгевиль, а также по его требованию отдал в его распоряжение войска, находящиеся в Нормандии.

— И чем это отличается от присяги вассала?

— А тем, что сейчас, если Иоанн с армией отправится через море воевать против Филиппа, я не могу встать на его сторону, потому что я теперь вассал Филиппа на том берегу моря и должен оставаться верным ему до конца.

Изабель испуганно вскрикнула.

— А что я должен был делать? — огрызнулся он. — Оставить все как есть? Это все равно, что танцевать на остриях сабель. И бежать быстро, и молиться.

Он ссадил Сайбайру с колена, отцепил ручки Евы, державшейся за другую его ногу, встал и подошел к окну; сквозь открытые ставни заглядывал поздний весенний вечер.

— Я не запятнал своей чести ни перед Иоанном, ни перед Филиппом, что бы Иоанн ни говорил.

То, как поднимались и опускались его плечи, и его тон говорили Изабель, что, несмотря на свои слова, он чувствует себя так, будто от его чести не осталось и следа. Иоанн был обидчив и злопамятен. Ее волновало, что иногда, сколько бы ты ни молился и как бы быстро ни бежал, этого было недостаточно.

Глава 17

Портсмут, июнь 1205 года

На небе не было ни облачка, и солнце палило бы нестерпимо, если бы не свежий ветер, дувший с моря. Свет заливал все пространство до самого горизонта, и глубокая синева моря была украшена галерами и маленькими рыболовными суденышками, болтавшимися на якоре у берегов. Другие плоскодонные суда были вытянуты на усыпанной галькой берег, а солдаты сновали по ним туда-сюда с оружием и военным снаряжением в руках. Парусинщики склонялись над своими полотнищами с иголками, не поднимая головы, а корабельные плотники чинили старое и выстругивали новое снаряжение с поистине огромным размахом. Над берегом висел запах горячей смолы от заново заделанных корабельных швов, и к постоянному реву и плеску волн примешивался такой же настойчивый и непрерывный звук топоров, ударяющих по дереву.

Иоанн готовился к высадке в Пуату, откуда намеревался выступить против Филиппа французского, и поэтому созвал своих вассалов в Портсмуте. Развалившись на груде мехов на берегу, он со своими молодыми рыцарями обедал холодной жареной петушатиной и наблюдал за тем, как продвигается работа, на его лице застыло беспокойное, нетерпеливое выражение; он часто поворачивался в сторону Вильгельма. Маршал сидел неподалеку с Болдвином де Бетюном, не совсем вместе с королем, но достаточно близко для того, чтобы участвовать в беседе. У Вильгельма болел желудок, но не от ожидания морской болезни. Хотя он и вынужден был послушаться призыва прибыть в Портсмут, он знал, что не имеет права ступить на корабль, отправляющийся во Францию для войны с ее королем.

Не допив свою четвертую чашу, Иоанн поднялся на ноги и прошел по гальке к Вильгельму; его рыцари следовали за ним, словно охотничьи псы за вожаком.

Вильгельм встал и поклонился.

Иоанн принял воинственную позу.

— Маршал, — обратился он к нему, — я все еще не понимаю, как ты мог за моей спиной стать союзником Филиппа французского. Мне это кажется совершенно бесчестным поступком, а ты, тем не менее, везде треплешь о том, какой ты честный человек, — в его тоне была легкость, насмешка… и угроза.

Вильгельм чувствовал, что рыцари пожирают его глазами, потому что чуют кровь. Неприязнь Иоанна была почти осязаема.

— Сир, я не заключал никаких союзов за вашей спиной. Вы сами дали согласие на то, чтобы я вел переговоры с королем Филиппом. Все, что я сделал, я сделал с вашего разрешения.

— Господи Иисусе, разумеется, нет! — вена на шее у Иоанна вздулась — настолько он был разгневан. — Я не давал тебе разрешения приносить ему присягу вассала. Ты последуешь за мной в Пуату, Маршал, а когда я тебе прикажу, ты выступишь против короля Франции с оружием, ты это сделаешь, понятно?!

Стояла жара, но Вильгельм знал, что ладони у него вспотели и пульс участился не от этого.

— Сир, я не смогу этого сделать. Я нарушу клятву, данную королю Франции, если выступлю против него с оружием.

Иоанн обратился к своим рыцарям:

— Я всех вас призываю в свидетели: здесь и сейчас, перед всеми нами, Вильгельм Маршал признает себя виновным и выносит себе приговор, — прорычал он. — Я объявляю его предателем!

Почувствовав, что происходит что-то необычное, другие лорды собрались вокруг спорящих. Некоторые, как и Вильгельм, не хотели плыть в Пуату, но не потому, что поклялись в чем-либо королю Филиппу, а потому что не понимали, зачем им участвовать в войне на чужой территории, если у них там нет собственного материального интереса.

Понимая, что они его единственная надежда, Вильгельм набрал побольше воздуха в грудь и обратился к ним:

— Милорды, взгляните на меня! Сегодня я являюсь для вас примером и отражением вашего будущего. То, что происходит сейчас со мной, завтра будет с вами. У меня было разрешение на то, чтобы попытаться договориться с королем Филиппом о своих нормандских владениях. У меня есть письменное согласие короля, записанное с его собственных слов, однако он теперь говорит, что никогда его не давал.

— Господи Боже Всемогущий, я этого не потерплю! — повернувшись к Вильгельму спиной, Иоанн подошел к группе своих рыцарей и встал рядом с ними. Сорвиголова по имени Иоанн де Бэссингборн отделился от группы и подошел вплотную к Вильгельму.

— Всем известно, что всякий, кто подведет своего хозяина, теряет право распоряжаться землями, полученными от него, — прошипел он с ненавистью, брызгая слюной в лицо Вильгельму.

Выругавшись себе под нос, Болдвин де Бетюн протолкнулся вперед и сгреб де Бэссингборна за ворот.

— Попридержи язык! — приказал он. — Не таким выродкам, как ты, судить рыцарей вроде Маршала, — он свободной рукой указал на боевой лагерь, где солдаты прекратили работу и наблюдали за происходящим: — Среди всех этих людей не найдется ни одного, готового головой поручиться за то, что лорд Маршал подвел своего хозяина. Хотите ли вы бросить вызов человеку, который стоит двух таких, как вы, и который находится здесь сейчас из верности, а не из-за трусости? — Он отпихнул де Бэссингборна и договорил дрожащим от отвращения голосом: — Не льстите себе, не вам судить человека, чьего мизинца вы не стоите.