Raptor - Тенебрариум

• Название: Тенебрариум
• Автор: Raptor
• Жанр: Научная Фантастика

В поисках вдохновения, писатель отправляется в далёкий город-призрак, уничтоженный загадочной катастрофой.

---

— А? — откликнулась Тинка.

— Да я не тебе, а ножу своему… Впрочем, и ты тоже давай-ка иди сюда.

Тинка бросила матрас, подошла и плюхнулась на колени с противоположной стороны от Райли.

— Хочешь резать?

— Ну а что делать?

— Эй, погоди-погоди. Что резать? Мой палец?

— А есть варианты? Ну, если хочешь, могу что-нибудь другое…

— З-зачем резать-то?

— Чтобы ты не мучился. Отрежу его нафиг, и дело с концом. Сразу полегчает, вот увидишь.

— Ты же говорила, что всё в порядке будет!

Райли и Тинка рассмеялись.

— Ага, испугался?!

— Да ну вас!

— Ну и чего ты вскочил? Садись обратно. Да давай свою руку, не бойся! Не буду я тебе ничего отрезать. Просто посмотрю, — поднеся нож к моей руке, она перевернула его лезвием кверху и осторожно срезала завязку на бинте.

— Острожнее только, хорошо?

Очень аккуратно, Райли начала разматывать повязку. Было не очень больно, но всё-таки иногда мне приходилось морщиться, а когда она отлепила последний виток, приклеившейся к засохшей крови, перемешанной с лекарственной мазью, то пришлось ойкнуть.

— Давай без воплей только, ладно? — охотница осмотрела бордовый нарыв с бледным вздувшимся бугорком гнойника. — Отли-ично.

Глядя на свой палец, распухший как сарделька, я не понимал, чему она так радуется. Наоборот, смотреть на него было жутковато. Притом казалось, что боль возникает даже от простого взгляда на нарыв. Не говоря уже про касание.

— Ух, ты! Хорошо назрел, — прошептала Тинка.

— Так, — Райли осмотрела лезвие ножа, не выпуская моей руки. — Тащи сюда аптечку из моего рюкзака.

— Сейчас принесу, — девочка бросилась выполнять поручение.

— Будешь вскрывать? Уверена, что уже можно? — я нервно сглотнул слюну. — Не слишком ли рано? Прошло меньше суток. Обычно нарывы так быстро не созревают. Помню, у моего друга как-то вскочил нарыв. Так он неделю с ним проходил. Может не стоит спешить? Пусть он сам дозреет, и лопнет.

— Я обработала его целебной болтушкой Водзорда. Она обладает увлажняющими и вытягивающими свойствами. Ускоряет созревание нарывов раз в десять. Поэтому неделю терпеть не обязательно. Меня волнует другое. Укус был довольно глубоким, и я боюсь, что нагноение может распространиться вглубь раны, и вызовет заражение крови. Тогда отрезанным пальцем уже не отделаешься. И даже отрезанной рукой.

— Значит ампутация вполне реальна?

— Вероятность есть. Но не отчаивайся раньше времени. Судя по виду, гнойник выпирает наружу. Я вскрою его, и очищу рану.

— Уф-ф-ф…

— Да, будет больно. А обезболивающего у нас с собой нет. Но ты же мужик? Вытерпишь?

— Вот, аптечка, — вернулась к нам Тинка.

— Хорошо. Доставай йод, вату, и-и-и… Зажигалка у тебя есть?

— Только спички.

— Подойдут. Ну что, Писатель? Ты готов?

— Не знаю. Не уверен.

— Ты главное не дёргайся. И не ори.

— На вот, — Тинка протянула мне кусок деревяшки. — Сожми зубами.

Пропитав вату йодом, Райли начала аккуратно обрабатывать нарыв. Она едва прикасалась к нему, но всякий раз у меня дух перехватывало от боли. Затем, она попросила Тинку зажечь спичку и хорошенько пройтись пламенем по кромке лезвия. Я видел, как на раскалённой стали тает энерген, и на клинке извиваются причудливые узоры.

— Всё, достаточно. Теперь давай какую-нибудь плошку. Не хватало нам тут всё заляпать.

Когда Тинка умчалась за плошкой, я с ужасом посмотрел в глаза своей мучительнице, и сжал зубами щепку.

— Скоро всё закончится, — пообещала девушка.

Я кивнул, уронив со лба несколько капелек пота.

Операция длилась не больше минуты. Когда Райли рассекла нарыв, я буквально всех святых увидел. Из многострадального пальца брызнул гной, и боль тут же утихла. Она не исчезла, но по крайней мере стала терпимой. Сжимая зубами деревяшку, я дышал как сумасшедший, пока врачевательница выдавливала остатки гноя, а затем, при помощи свёрнутого кусочка бинта, обработанного дезинфицирующим средством, деликатно прочистила мне рану. Было больно, и очень. Но по сравнению с той бесчеловечной болью, которая была при целом нарыве, эти муки казались мне уже не столь значительными, и я стоически их терпел.

— Надо бы зашить, — наблюдала за процессом Тинка-ассистентка.

— Не надо. Не такая уж и большая рана. Замажу биоклеем, зафиксирую повязкой, и зарастёт без всяких швов, — Райли достала из аптечки странный порошок, который я принял за очередное местное врачевство, и начала посыпать им больной палец.

Боль уже не застилала мой разум, и потихоньку вытеснялась любопытством.

— А это что такое? — спросил я, выплюнув изгрызенную щепку. — Очередное таинственное колдунство Водзорда?

— Ага, — кивнула подруга. — 'Стрептоцид' называется… Писатель, на тебя уходит слишком много драгоценных медикаментов. Если так и дальше пойдёт, то тебя будет дешевле убить.

— Не жадничай, Райличка, лучше пожалей. Вы, изгнанники, боли не чувствуете. Ну, я имею в виду, боли в привычном её понимании. У вас там какие-то свои ощущения. А вот мне, простому человеку, сейчас пришлось испытать настоящую пытку. Чуть сознание не потерял.

— Я знаю, что тебе было больно. Такие скороспелые нарывы гораздо больнее обычных, — Райли наложила на поверхность раны клейкое вещество. — Но всё уже позади. И даже палец не пришлось отрезать.

— Спасибо. Ну-у, за операцию. Знаешь, о чём я думал, когда ты меня резала?

— О чём?

— Об экрофлониксах, мать их. Об этих суках, чтоб они сдохли! Чем больнее мне было — тем я больше их ненавидел! И я клянусь, тебе, Райли, и тебе, Тинка, что буду самым последним козлом, если не раздобуду сущность, и не вытравлю при помощи неё всех этих сволочей с нашей территории! Всех до единого! У-у, ка-ак я их ненавижу…

Подруги расхохотались.

Моё лечение подошло к финалу. Разрез на злосчастном пальце был покрыт биоклеем — органической массой, как по виду, так и по действию напоминавшей обычный медицинский клей БФ-6, которая, стягивая рану способствовала её заживлению. Спустя какое-то время плёнка этого биоклея полностью застекленела, превратившись в твёрдую, сухую корку. Я долго терзался вопросом, как буду её отдирать, когда рана под ней заживёт. Но всё обошлось. Когда пришло время, Райли просто намочила её водой, от которой корочка тут же размякла, отвалившись легко и совершенно безболезненно.

Опухоль спала буквально за одну ночь, но палец начал шевелиться лишь к ночи следующего дня, а до этого я ходил с забинтованной рукой, и когда пытался сжать пальцы в кулак, то средний оставался торчать, словно изображая неприличный жест. Это было забавно и нелепо одновременно.

Наложив свежую повязку, Райли потрепала меня по щеке, и сообщила: 'Всё, мученик! Свободен!' Я поглядел на забинтованный палец, затем перевёл взгляд на неё, и раскрыл рот от удивления. Даже в потёмках, едва просвечиваемых убогим люминофором, мне удалось разглядеть мелкие росинки пота на её лбу. Райли вспотела? Вот это — да! Если она даже во время диких заруб продолжает следить за экономичным расходом влаги, оставаясь сухой, как в назойливой рекламе антиперспирантов, то что же заставило её сейчас изменить своему правилу?

— Ну и ну. Это что, пот?

— Где? — она подняла глаза, словно пыталась рассмотреть собственные брови, вытерла лоб тыльной стороной ладони, и криво улыбнулась. — Хм. Действительно. Надо же.

— Хех! Такое впечатление, Райли, что ты страдала от этой операции не меньше моего.

— Ничего удивительного, — она убрала медикаменты в аптечку, закрыла её, и поднялась с матрасов, чтобы убрать обратно в рюкзак. — Мне тоже пришлось немного понервничать.

— Нервничать? Тебе? Да брось. Тебе-то уж точно не впервой кого-нибудь резать.

— Когда режешь врага — это одно, а когда режешь друга — совершенно другое. Ты уж мне поверь. Друга я не резала ещё никогда. Поэтому для меня это дело в новинку. Вот и пришлось попотеть.

— Ты права. Я сразу вспомнил, как тебя заштопывал после разборки с Грязным Гарри. Такое впечатление, что протыкаешь иглой самого себя. Только при этом ещё больнее.

— Вот-вот, значит ты меня понимаешь.

Перспектива спать на полу меня не прельщала. В палате было холодно. К тому же, лежать придётся недалеко от окна, из которого, несмотря на уцелевший стеклопакет, ощутимо тянуло сквозняком. Дома у Райли по ночам тоже было не жарко, но там я, по крайней мере, спал под огромным пуховым одеялом, которое отлично меня согревало. И не на полу, а на нормальной кушетке. Здесь же было только два слоя тощих матрасов, да тоненькое одеяльце. Спартанские условия.

— А может я всё-таки на кровати лягу? — спросил я.

— Будем спать на полу, — твёрдо ответила Райли.

— Втроём?

— Втроём.

— Да я же замёрзну к лешему. Я не такой морозоустойчивый, как вы.

— Ты главное в куртке спать не ложись. А то взопреешь, и утром отхватишь пневмонию.