Ю. Куликов - Сподвижники Чернышевского

• Название: Сподвижники Чернышевского
• Автор: Ю. Куликов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского — революционных демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.

Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.

---

У больного Николая похитили деньги Он остался без всяких средств. Написать в те дни отцу он не мог. Письмо могло навести полицию на его след. Он не добрался еще ни до одной из стран, укрывавших в то время политических эмигрантов. То были Англия, Бельгия и Швейцария. Срок, на который Утин имел разные паспорта, истек. Но Утин не терял уверенности. «Я оставался тверд, — писал впоследствии он отцу, — я не верил, что после стольких приключений сорвется, и не сорвалось».

К нему на помощь явились друзья. Они разыскали его, снабдили деньгами, паспортом, окружили заботой и уходом. Николай поправился и в начале июля явился в Брюссель. Отсюда он отправил отцу телеграмму, а затем письмо с описанием своего путешествия. Здесь его ожидала счастливая весть.

Он скоро сможет увидеть Надежду Корсини!

Надежда сумела выбраться за границу. В начале августа 1863 года она уже была в Лондоне. Она стала постоянной посетительницей дома Герцена. Девушка произвела на Герцена очень хорошее впечатление. Ему было бесконечно жаль умную и смелую подругу Утина. В Петропавловской крепости во время студенческих волнений она заболела туберкулезом. Теперь ее жизнь была в опасности.

Николай горел нетерпением увидеть ее и, едва оправившись после болезни поспешил в Лондон.

И вот он наконец, с волнением стоит у дверей ее квартиры. Из комнаты послышался знакомый милый голос. Дверь открылась. Она смотрела на него, ласково улыбаясь.

Вечером они отправились к Герцену. Входя в двери его дома вместе с любимой девушкой, Николай с волнением подумал, что это для него доброе предзнаменование. Он вместе с ней вступает впервые в обитель знаменитого мыслителя и борца, увидеть которого он мечтал с детства. Пусть же они пройдут рядом через всю жизнь дорогой борьбы.

В «Колоколе» от 15 августа 1863 года на первой странице было помещено сообщение Герцена об успешном побеге Утина. На последней странице того же номера было напечатано письмо Николая Центральному комитету общества «Земля и воля».

«Прибыв, наконец, в Англию, считаю первым и главным своим делом уведомить печатно Комитет общества «Земля и воля» об успешном исходе моего путешествия, длившегося так долго вследствие моей случайной тяжелой болезни. Благодарю публично Комитет за своевременное предупреждение меня о грозившей мне гибели; благодарю за снабжение меня всем нужным для выхода из России; за средства как денежные, так и все другие; за пути, которые были мне указаны.

Считаю нужным заметить здесь для сведения Комитета, что все лица, к которым я должен был обращаться во время своего пути по указанию Комитета, вполне оправдали его доверие».

Письмо из Брюсселя и телеграмму отец отправил к генерал-губернатору Суворову, извинившись за употребленные его сыном резкие выражения в адрес правительства. Суворов переслал эту корреспонденцию в следственную комиссию.

Да, Утин теперь мог писать смело.

Председатель комиссии Огарев бледнел, читая строки о правительстве: «Вы думаете, — так говорил Николаю член тайного общества, убеждая бежать за границу, — что теперь правительство станет стесняться чем-нибудь! Оно осмеяно и опозорено тем, что, несмотря на все его преследования, у него под носом образовалось тайное общество, выпускаются тайные листы; ему надо показать, что виновник найден, и теперь вы избраны жертвой…»

Огарев запнулся. Далее шли слишком уж дерзкие выражения.

Письмо и телеграмма Утина не охладили пыла следственной комиссии. Не веря, что он за границей, она продолжала искать его в Петербурге. Лишь в конце августа до Петербурга дошел № 169 «Колокола», сообщавший о прибытии Утина в Лондон.

«Колокол» принес избавление старому Исааку Утину. 6 сентября, убедившись, наконец, что сын за пределами России, следственная комиссия освободила отца от домашнего ареста, взяв с него подписку о невыезде из Петербурга.

Но царские чиновники не успокоились. Следственное дело о побеге Николая Утина было отправлено в Вильно. Оно потребовалось суду в связи с мариенгаузенским делом, а также для заключения об Исааке Осиповиче Утине. В Вильно были отправлены Степанов и Вейде. Следствие тянулось почти два года.

Резиденция генерал-губернатора Западного края наводила ужас на жителей Вильно. Люди избегали проходить мимо. Ощетинившаяся копьями чугунная ограда, за которой возвышалась мрачная громада дворца, напоминала о тюрьмах, казнях, расстрелах, о крови, которой залил Польшу и весь Западный край Муравьев-вешатель.

В начале ноября 1865 года Муравьев поздно вечером сидел за массивным письменным столом, заваленным бумагами. Он просматривал дело петербургской организации «Земля и воля». Здесь показания обвиняемых, свидетелей, переписка и т. д. Документы составили 17 томов. В показаниях Огрызко и Коссовского, арестованных в Польше, говорилось о связях Центрального комитета «Земли и воли» в Петербурге с польским революционным правительством через Николая Утина.

Читая показания, Муравьев силился вспомнить, где он встречал имя Утина. И совсем недавно…

Вспомнил! Муравьев позвонил. Перед ним вырос чиновник особых поручений.

— Немедленно принесите приговор по делу в Мариенгаузене.

Чиновник бесшумно исчез. Через минуту на столе раскрылась знакомая папка. Муравьев торопливо просматривал пункты приговора, вынесенного 29 сентября 1865 года по делу о подготовке восстания е Мариенгаузене.

Вот! Николай Утин… Признан виновным в том, что составил враждебную правительству партию. Издавал возмутительный журнал «Земля и воля». Для печатания его послал Степанова и Вейде в Мариенгаузен, где готовилось восстание (следовательно, принимал участие в польском мятеже). Узнав о предстоящем аресте, бежал за границу, а по прибытии в Лондон поместил статью в «Колоколе». В своих сочинениях старается поколебать верность подданных России. За это вынесен приговор: «Хотя следовало бы. казнить смертью, но как он бежал за границу, то по лишении его всех прав состояния считать вечно изгнанным из пределов государства и, буде имеет имение, конфисковать оное в казну».

Что же касается отца, то суд предоставляет рассмотрение его дела гражданскому начальству по месту жительства. Муравьев совсем недавно подписывал этот приговор. Он утвержден императором.

Теперь он уже не нравится вешателю. Это не приговор! За такие дела, как связь с Центральным революционным комитетом в Варшаве и подготовка восстания в России, нужно не такое наказание. Недаром этот Утин бежал за границу.

И перед владыкой Западного края снова изгибается чиновник особых поручений. Муравьев диктует новый приговор:

— «Николая Утина лишить всех прав состояния и казнить смертью расстрелянием, каковое наказание исполнить по поимке или явке его в отечество. Имущество же его, Утина, как бежавшего за границу и не явившегося по вызову начальства, взять в опекунское управление, а имущество, которое принадлежит ему в Западном крае или достанется по наследству, взять в казну».

Военный суд послушно проштамповал волю Муравьева-вешателя. Новый приговор был вынесен 27 ноября 1865 года. Теперь палач обрушился на отца «государственного преступника».

До чего приятно сознание собственного могущества! Один росчерк пера — и через день-два у ворот судебного присутствия в Динабурге конвойные высадят старого банкира.

Самодур просчитался. За последние годы он настолько возомнил о себе, что забыл о существовании других сильных мира сего. Требование Муравьева о доставке старого Утина было направлено в канцелярию столичного генерал-губернатора, минуя самого Суворова.

Князя взорвало. Это уже слишком! Не думает ли Муравьев командовать им, хозяином Петербурга? В дело вмешались высшие власти. В правящих сферах вообще недолюбливали Муравьева.

Слишком много власти забрал себе! Над ним стали язвить при дворе, а это уже дурной признак.

А главное, столичным вельможам не нравилось, что диктатор Западного края взялся указывать на их промахи. Они, мол, не заметили опасной деятельности Николая Утина в столице, упустили «преступника». В Петербурге заговорили, что дело Утина вообще не имеет большой важности Специальная комиссия нашла, что распоряжение Муравьева об отце Утина совершенно изменяет утвержденное им же заключение.

Распря между вельможами избавила Исаака Утина от новой опасности.

У К. Маркса в Интернационале

За границей Николай Утин отдал все силы революционной деятельности. Поселившись в Лондоне, он занялся переправкой герценовских изданий в Россию.

Ему пришлось на время расстаться с Корсини, которая уехала лечиться. Его собственное здоровье становилось все хуже. Он также был вынужден серьезно заняться лечением. С этой целью лето 1865 года Николай провел в Страсбурге, а на зиму переехал в Монтре. Здесь он снова встретился с Надеждой. 17 февраля 1866 года в Женеве была скромно отпразднована их свадьба. Они поселились в Швейцарии. Здесь, в городе Веве, весной 1868 года образовалась небольшая колония русских революционеров-эмигрантов во главе с Утиным.