Майя Тугушева - Под знаком четырёх

• Название: Под знаком четырёх
• Автор: Майя Тугушева
• Издательство: Книга
• Жанр: Языкознание
• Год: 1991
• ISBN: 5-212-00416-0

В книге живо и увлекательно рассказывается о судьбе произведений Э. По, А. К. Дойла, А. Кристи, Ж. Сименона. Читатель познакомится с историей создания детективов, встретится с любимыми литературными персонажами — О. Дюпеном, Шерлоком Холмсом, Пуаро, Мегрэ.

---

Восприятие упрямая вещь. Оно консервативно, любит привычное, привязчиво к стереотипу. Наверное, этим объясняются своеобразные хождения по мукам американского сценариста Артура Уэйнгартена, который восемь лет убеждал американские телекомпании снять сериал о Мегрэ, но ему, как правило, отвечали: «А кто такой Мегрэ?» Так привычен американским режиссерам и зрителям собственный образ сыщика, сыщика типа Спейда (Д. Хэмметт) или Арчера (Р. Макдональд), который любит пускать в ход кулаки и сначала действует, а потом уж соображает. Но Уэйнгартен добился-таки своего, и телекомпания «Коламбия синдикейшн» решила начать съемки сериала, правда, в Англии. Роль Мегрэ исполняет актер Ричард Харрис. Однако интересно, найдет ли американский Мегрэ дорогу к сердцу американского телезрителя? Ведь Мегрэ действительно как все, и в то же время — особенный.

В свое время Конан Дойл убедил читателей, что Холмс — гений, и никому в голову не придет сомневаться в этом даже в наш век научно-технической революции. Сименон, как мы знаем, не пытался представить нам гения, наоборот, всячески подчеркивал обыкновенность Мегрэ. И в этом — один из секретов непреходящего обаяния сыщика.

Мегрэ такой же, как я, — думает читатель или зритель. Вот так же я спешу после работы домой. И мой отец тоже носил пальто с бархатным воротником. Но при этом «обыкновенный» Мегрэ — несомненно герой. А человеку вообще и читателю в частности необходимы герои, с которыми он мог бы в чем-то себя отождествлять, «ведь кто знает, — думает читатель, — и я, при случае, мог бы стать Мегрэ…». Но главное в том, что Мегрэ, следуя по стопам Холмса, упорно стремится утвердить добро, добиться справедливости или хотя бы разоблачить зло, а там уж следователи Комельо или Боннэ проявят примерную расторопность. А Мегрэ опять раскурит трубку и, наконец, позвонит жене: «Вернусь, скажем, через час, — что на обед?»

Взорванная Галактика? Разговор автора со взыскательным критиком

Критик: Итак, книга у вас называется «Под знаком четырех». Броско, не спорю. Но вы всерьез полагаете, что и современный детектив существует под этим же «знаком», влиянием созвездия «четырех»?

Автор: Безусловно. Хотя классический детективный роман очень изменился и породил другие разновидности.

Критик: Криминальный, полицейский и шпионский романы. Это всем известно! Где-то я даже вычитал такое красочное сравнение, что классический детектив — как бы взорвавшаяся галактика, и вот результат взрыва — «беззаконные» кометы «в кругу расчисленных светил», но Агата Кристи и после второй мировой войны продолжала создавать романы классической детективной формулы.

Автор: То же можно сказать о Марджери Эллингем и Нгайо Марш, Энтони Беркли и Рексе Стауте, которые оставались верны классической паре — умница-сыщик и друг-тупица. У Стаута его «Холмс» и «Уотсон» — толстый флегма Неро Вулф и прыткий Арчи Гудвин. Правда, Неро еще и гурман, такой же любитель поесть, как Мегрэ.

Критик: Сдается мне, что Эллингем и Марш бунтари против традиции.

Автор: Но в чем же? Разве не переняли они манеру неспешного повествования, разве не главное у них — загадка-головоломка, расследование и довольно пространное объяснение? Да если хорошенько приглядеться к роману Чандлера, то и там можно углядеть влияние «знака четырех».

Критик: Вот тут уж я категорически не согласен! Что общего у Дойла и Чандлера, или, например, Агаты Кристи и Патриции Хайсмит, или у Кристи и тех современных королев убийства, о которых рассказывала как-то «Литературная газета», — Филлис Джеймс и Рут Рендалл? Что общего у этих лжекоролев с королевой настоящей?

Автор: Да хотя бы то, с какой тщательностью выстроен у них сюжет и как упруго разворачивается интрига. А Джеймс, кстати, «заняла» у Кристи и пару сыщиков, мужчину и женщину. Хотя Эдам Далглиш и Орделия Грей мало похожи на Пуаро и мисс Марпл, но главный принцип выдержан: тайна убийства, сыщик, расследование. Кстати, Эдам Далглиш — инспектор полиции, как и Уэксфорд у Рут Рэндалл.

Критик: И Око Континента у Хэмметта.

Автор: Зато у Чандлера выступает сыщик-любитель Филип Марло.

Критик: Нет, что ни говорите, детектив сбился с классической орбиты.

Автор: И тем не менее не прекратил существования.

Критик: Однако приобрел равноправных спутников.

Автор: Ну, знаете, так можно уравнять Агату Кристи с Микки Спиллейном! Пуаро на стороне добра, а о Майке Хаммере этого никак не скажешь, хотя он ловит гангстеров и воспитывает, конечно кулаком, «этих» женщин.

Критик: Вы берете крайний случай.

Автор: Но представьте, что будущий историк станет судить о нравах нашего времени по Спиллейну, чего доброго, он решит, будто справедливость, порядок и нравственность в наш век утверждались исключительно ударом каблука в лицо поверженного противника. Нет, такие «герои» — монстры…

Критик: Тоже знак времени, а роман насилия отразил, и вполне закономерно, этот прискорбный факт.

Автор: Увы! Как тут не вспомнить слова Кристи: «Насилие столь же ежедневно употребительно, как хлеб с маслом». Впрочем, она имела в виду, конечно, не романы Спиллейна, вряд ли их и читала. Ее скорее могли бы встревожить талантливые детективы Эмблера и Патриции Хайсмит, у которой насилие самодовлеет и осуждения конечного не получает.

Критик: Но зато она, несомненно, талантлива и, кажется, лауреат Премии Эдгара По?

Автор: И столь же несомненно у нее отсутствует нравственный императив. Как-то она сказала: «Мне общественная страсть к справедливости кажется ужасно скучной и ненатуральной, потому что и жизни, и природе безразлично, существует справедливость или нет».

Критик: Но может быть, она вроде Мегрэ, просто не желает судить?

Автор: А также и жалеть? Ведь Мегрэ жалеет. Да и мир Хайсмит — уже не просто опасный мир Агаты Кристи. Это какая-то вакханалия насилия.

Критик: Ну, тут лучше Грэма Грина не скажешь: «Она создала свой собственный мир, мир клаустрофобии, мир иррациональный, и каждый раз мы входим в него с нерешительностью и опасением, невольно оглядываясь на входную дверь…»

Но вы, однако, попались. Причем здесь «под знаком четырех»? Ваше неизбывное влияние мэтров детектива? И знаменитой формулы Эдгара По? И с Хэмметтом и Чандлером у вас неувязка: у них насилия предостаточно тоже, но никому в голову не придет равнять их с Микки Спиллейном.

Автор: Сказано: времена меняются и мы с ними, — и детектив не исключение. Предположим, что Агата Кристи родилась бы не в 1890 году, а в 1920-м и творческой зрелости достигла в конце 50-х и настольной книгой у нее был бы какой-нибудь роман о Джеймсе Бонде Иэна (он же Ланкастер) Флеминга? Интересно, кто бы тогда был Агатой Кристи? Скорее, существовали бы две Патриции Хайсмит.

И все же есть нечто незыблемое в детективе, что делает его вечным жанром, — его моральная первооснова. Он изначально за справедливость и добро против зла и несправедливости. Поэтому роман насилия — это аномалия, вырождение детектива. Здесь просто используется старый принцип детективной игры, но суть иная. И общего у Хайсмит и Кристи (настоящей, не фантастической) только и получается что формула.

Критик: А ведь вы противоречите себе. Коль скоро мир меняется и детектив к переменам отнюдь не безразличен, то почему же не предположить, что насильственный мир Хайсмит — продолжение «опасного мира» Кристи? Ведь это как раз укладывается в концепцию вашей книги?

Автор (подумав): Конечно, связи сохраняются, и как бы ни хотелось многим писателям все начать с белого пустого листа — традиция продолжалась. Но разумный мир Кристи и «иррациональный» Хайсмит действительно антиподы, ведь герои у Хайсмит — преступники.

Критик: Тогда будьте последовательны и признайте, что и у Чандлера с Дойлом очень мало общего. Я, например, не вижу ничего. Недаром Чандлер в статье «Двенадцать примечаний к роману тайны» так ядовито иронизировал над классическим детективным романом.

Автор: Статья прелюбопытная. То, что он скромно назвал примечаниями — это его собственные правила «игры». Он считал, что По и Дойл устарели. Он так и говорит: по отношению к современным мастерам По и Дойл — то же самое, что Джотто в сравнении с Леонардо да Винчи…

Критик: Вот видите! Но что же вызывало его возражения?

Автор: Ну, во-первых, он считал, что детектив жанр реалистический, то есть персонажи, обстановка и атмосфера должны быть правдоподобны, а роман — повествовать о реальных людях в реальном мире, поэтому он обрушивается на «Пеструю ленту» Конан Дойла: зачем он изображает такой экзотический способ убийства — с помощью ручной змеи, проникающей через отверстие в стене и спускающейся по шнурку от звонка в изголовье кровати.