Владимир Ленин - ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 2

• Название: ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 2
• Автор: Владимир Ленин
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Политика
• Год: 1967

---

«В заключение мы находим достаточные основания высказать, – читаем в конце описания кирпичного промысла, – что в кирпичном промысле среди крестьян интересы хозяев и наёмных рабочих до такой степени обобщаются, что хотя формально артелей в этом промысле и не зарегистрировано, но фактически в нём существует крепкая товарищеская связь между хозяевами и их наёмными рабочими» (305).

Отсылаем читателя к выше данной статистической картинке этих «товарищеских связей». Курьёзно также, – как образчик путаницы в народнических экономических понятиях, – что «Очерк» в одно и то же время защищает и подкрашивает наёмный труд, утверждая, что кулаком является отнюдь не хозяин с наёмными рабочими, а обладатель денежного капитала, который «эксплуатирует труд в лице хозяина-кустаря и его наёмных рабочих» (!), и наряду с этим пускается самым неразумным и неумеренным образом защищать кулачество:

«кулачество тем не менее, в каких бы мрачных красках его ни малевали, есть необходимое пока колесо в механизме обмена кустарного производства… Кулачество по отношению к успехам кустарной промышленности, без сомнения, следует признать благом, сравнительно с тем положением, когда без кулака, без всяких денежных средств, кустарь вынужден оставаться без работы» (с. 8)[306].

Доколе же это пока? Если бы было сказано, что торговый и ростовщический капитал есть необходимый момент в развитии капитализма, необходимое колесо в механизме малоразвитого капиталистического общества (как наше), тогда это было бы верно. При таком толковании слово «пока» надо понимать так: пока бесчисленные стеснения свободы промышленности и свободы конкуренции (особенно в крестьянстве) поддерживают у нас самые отсталые и самые худшие формы капитализма. Боимся только, что это толкование не понравится пермским, да и другим народникам!

Перейдём к артелям, этим ближайшим и важнейшим выразителям тех якобы общинных принципов, которые народники хотят непременно видеть в кустарных промыслах. Интересно посмотреть на данные подворной переписи кустарей в целой губернии, переписи, прямо ставившей в программу регистрацию и изучение артелей (стр. 14, п. 2). Мы можем, след., не только познакомиться с разными типами артелей, но и узнать, как широко они распространены.

Маслобойный промысел. «Бытовая артель в строгом значении этого слова»: в с. Покровском и в дер. Гаврятах двумя маслобойнями владеют пятеро братьев, которые разделились между собой, но маслобойнями пользуются по очереди. Эти факты представляют «глубокий интерес», потому что «ими освещаются контрактные условия общинно-трудовой преемственности кустарных промыслов». Очевидно, что подобные бытовые «артели представляют значительный прецедент в вопросе о распространении в среде кустарничества на кооперативных началах производств заводского типа» (с. 175–176). Итак, артель в строгом значении слова, как прецедент кооперации, как выражение общинности, состоит в общей собственности неразделённых наследников!! Очевидно, настоящим палладиумом «общинности» и «кооперации» является, если так, римское гражданское право и наш X том с институтами condominium'a[307], общей собственности наследников и ненаследников![308]

«В мукомольном производстве… всего ярче выразилась в своеобразных бытовых формах артельная предприимчивость крестьян».

Много мельниц находится в общем пользовании товариществ или даже целых селений. Способы пользования мельницами: самый распространённый – по очереди; затем деление чистого дохода на паи пропорционально затрате каждого совладельца; в «подобных случаях хозяева-товарищи редко принимают личное трудовое участие в производстве, которое и ведётся обыкновенно наёмным трудом» (с. 181; то же самое об артельных смолокурнях – стр. 197). Удивительная своеобразность и артельность в самом деле – общая собственность хозяйчиков, которые сообща нанимают рабочих! Тот факт, что кустари по очереди пользуются мельницами, смолокурнями, кузницами, свидетельствует, наоборот, о поразительной раздробленности производителей, которых даже общая собственность не в силах побудить к кооперации.

«Один из видов артельной организации» – «артельные кузницы» (239). Кузнецы-хозяева для экономии в топливе собираются в одну кузницу, нанимая одного поддувальщика (экономия в рабочих!) и арендуя у хозяина кузницы как помещение, так и молоток за особую плату. – Итак, отдача вещи, принадлежащей одному лицу на праве частной собственности, другому лицу в аренду за плату есть «артельная организация»! Положительно римское право надо назвать кодексом «артельной организации»!..

«В артельной организации… мы находим новое указание на отсутствие классовой кристаллизации в производстве среди кустарей, – указание на то же слияние расслоений в земледельческой и кустарной среде, какое мы видели и в артельных мельницах» (239).

И смеют ещё какие-то злые люди говорить после этого о разложении крестьянства!

До сих пор, следовательно, ни одного случая соединения кустарей для закупки сырья, сбыта продукта, не говоря уже о соединении в самом производстве! Есть, однако, и такие соединения. Подворная перепись кустарей Пермской губернии зарегистрировала их целых четыре, причём все устроились при содействии кустарного банка: три в экипажном промысле и одна в производстве земледельческих машин. Одна из артелей имеет наёмных рабочих (2 ученика и 2 наёмных «подсобных» работника), в другой двое товарищей пользуются кузницей и мастерской, принадлежащей третьему товарищу, за особую плату. Сообща закупают сырьё и сбывают продукт, работают же по отдельным мастерским (кроме отмеченного случая найма за плату кузницы и мастерской). Все эти четыре артели объединили 21 семейного работника. Пермский кустарный банк действует уже несколько лет. Допустим, что он будет теперь «объединять» (для найма соседской кузницы) в один год не по 20-ти семейных рабочих, а по 50-ти. Тогда все 15 000 семейных рабочих кустарей будут «объединены» «артельной организацией» ровно через 300 лет. А покончив с этим делом, начнут уже «объединять» и наёмных рабочих у кустарей… И пермские народники торжествуют:

«Столь важные экономические концепции, созданные самостоятельною работой мысли кустарной среды, служат прочным залогом экономического прогресса производства в этой среде на началах независимости труда от капитала, так как в данных фактах сказывается не стихийное только стремление кустарей к трудовой самостоятельности, но и в полной мере сознательное» (с. 333).

Помилосердствуйте, господа! Конечно, нельзя себе и представить народничества без маниловских фраз, но ведь надо же знать и меру! Ни одна из артелей, как мы видели, не выражает «начала независимости труда от капитала»: все – артели хозяев и хозяйчиков, многие – с наёмными рабочими. Кооперации в этих артелях нет, даже общая заготовка сырья и продажа продукта встречается до смешного редко, объединяя поразительно ничтожное число хозяев. Можно с уверенностью сказать, что не найдётся ни одной капиталистической страны, в которой бы регистрация почти 9-ти тысяч мелких заведений с 20-ю тысячами рабочих обнаружила такую поразительную раздробленность и одичалость производителей, среди которых нашлось лишь несколько десятков случаев общей собственности и менее десятка случаев объединения 3–5 хозяйчиков для закупки сырья и сбыта продукта! Эта раздробленность служила бы вернейшим залогом беспросветного экономического и культурного застоя, если бы мы не видели, к счастью, как капитализм с каждым днём подрезывает под корень патриархальное ремесло с его местной ограниченностью самодовлеющих хозяйчиков, с каждым днём разрушает мелкие местные рынки (которыми держится мелкое производство), заменяя их национальным и всемирным рынком, заставляя производителей не одной какой-нибудь деревни Гаврята, а производителей целой страны и даже разных стран вступать в союзы между собой, выводя эти союзы за пределы одних только хозяев и хозяйчиков, ставя перед этими союзами вопросы более широкие, чем вопрос о более дешёвой закупке лесного материала и железа, или вопрос о более выгодной продаже гвоздей и телег.

VIII. Народническая программа промышленной политики

Так как практические предположения и мероприятия стоят всегда в связи с тем, что находят «отрадного» и обнадёживающего в действительности, то понятно уже a priori, какие пожелания насчёт кустарной промышленности имеются в «Очерке», который свёл все «отрадные явления» к подкрашиванию наёмного труда в мелком хозяйстве и к превознесению весьма малочисленных и односторонних соединений мелких хозяев. Повторяя собой обычные народнические рецепты, эти пожелания поражают своей противоречивостью, с одной стороны, и безмерным преувеличением дюжинных «мероприятий», превращённых посредством фраз в решение великих вопросов, – с другой. В самом начале «Очерка», во введении, ещё до изложения данных переписи, мы встречаем велеречивые рассуждения о «задаче кустарного кредита» – «устранить (sic!) безденежье», о «кооперативной организации обмена между производством и потреблением» (с. 8), о «распространении артельных организаций», устройстве кустарных складов, технических консультаций, технических школ и т. п. (с. 9). Эти рассуждения повторяются много раз в книге. «Нужно реорганизовать экономику промысла так, чтобы у кустаря завелись деньги; проще сказать, освободить кустаря от кулака» (119). «Задача нашего времени» – совершить «кустарную эмансипацию путём кредита» и т. д. (267). «Необходимо рационализировать меновые процессы», заботиться «о проведении в недра крестьянского земледельческого хозяйства рациональных основ кредита, обмена и производства» (362), необходима «экономическая организация труда» (sic!! с. 363), «рациональное устроение экономики народного хозяйства» и т. д. и т. п. Как видите, это – знакомая народническая панацея, приклеенная к данным переписи. И как бы для окончательного подтверждения своего народнического правоверия составители не преминули осудить денежное хозяйство вообще, поучая читателя, что ремесло