Анжела Тайхом - Пути любви

• Название: Пути любви
• Автор: Анжела Тайхом
• Жанр: Любовные романы

---

Этот кто-то был Мейдстон - лучший друг Энтони. О них часто говорили, что Мейдстон - был красив как бог, а Ричфилд - как дьявол.

И правда, в облике Энтони было что-то дьявольское. Смуглый, черноволосый, да к тому же с прожигающими насквозь синими глазами. От таких глаз ничего не скроешь - они вытягивают душу, видят самую твою суть и заставляют колотиться бедное женское сердце. Селина, как сейчас помнит тот момент, когда впервые среди множества по щенячьи влюбленных в нее глаз, заметила эти - все понимающие, и слегка насмешливые. Впервые, мужчина смотрел на нее без привычного для нее восхищения, но как ни странно, это не обидело ее, скорее наоборот, заинтересовало. Неприступный лорд прочно запал ей в душу, но как она и не старалась, ему она была безразлична.

Джослин же производил совсем обратное впечатление, но Селина не обманывалась на его счет. Да, казалось, что ему нравиться всеобщее обожание, что он открыт для всех, и любит побеседовать, но это тоже была маска. Селина любила Джослина, но вовсе не той любовью, которую принято понимать под этим словом. Если сталкиваешься с такими мужчинами, как Энтони и Джослин - то необходимо выбрать кого-то одного из них, второго же воспринимать как друга. Иначе нельзя - иначе ты просто сойдешь с ума. Так что половина женского населения Лондона была влюблена в Джослина, половина вздыхала по Энтони.

Как это ни странно, она ведь никогда не была солидарна с остальными женщинами, но сейчас, как и та, вторая половина - оплакивала эту злосчастную помолвку.

Ну, почему, Энтони?! Почему ты все-таки решил жениться?!!!

Нет, он никогда не давал ей повода думать, что между ними может быть что-то кроме дружбы. Скорей, будь она простодушна, этого можно было ожидать от Джослина, но никак не от Энтони.

Да, пару раз он сопровождал ее на прогулках; как и все остальные приглашал на танцы; а иногда, о, это было самым приятным! - случайно столкнувшись с ней на каком-либо рауте, предпочитал вести с ней длинные беседы, игнорируя остальных собеседников, так что она порой даже обманывалась на его счет, воображая того, чего не было. Безусловно, Энтони каждый раз с видимым удовольствием приветствовал ее и всегда был рад их "неожиданным" встречам. Однако, никогда, не при каких обстоятельствах, он не выходил за рамки необременительной дружбы. Даже сейчас - празднуя собственную помолвку, он включил ее в список приглашенных, как давнего друга...

- Кажется, мисс Монтегью, вы совсем не слушаете меня...

Селина вздрогнула, поняв, что смысл сказанной фразы дошел до нее лишь спустя тридцать секунд и ее "собеседник" молча ждет, заметила ли она это или нет.

- Даже не знаю, что и сказать вам на это, Джон. - Селина тут же опустила ресницы, зная, что он воспримет это как смущение и зная, что он залюбуется тем, какие они пушистые, черные, как красиво в их обрамлении смотрятся ее глаза.

- Ты ей наскучил, Реймонд! - засмеялся стоявший рядом другой поклонник. - Даже я устал слушать об этом Шекспире и твои неловкие попытки продекламировать что-нибудь из его пьес.

- А вот вы и ошибаетесь, мистер Хенли, - она намеренно обратилась к Хенли официально, в то время, как Реймонда - ее давнего поклонника, она вот уже как год позволяла себе называть просто по имени. - Мне нравится Шекспир!

- Тогда вы просто не можете отказаться от моего предложения! - Быстро произнес мистер Реймонд, явно обрадованный, что она встала на его защиту и уже успев позабыть, что не далее как минуту назад, она не обращала на него никакого внимания. - "Гамлет" в "Друри-Лейн" на следующей неделе - у меня там абонирована ложа.

- Но вы же понимаете, что я не могу пойти туда с вами одна, без маман и...

- Ну что вы, я имел в виду не только вас, моя очаровательная мисс Монтегью, но и конечно же и миссис Монтегью и мисс Уолден...

Селина опять перестала слушать, зная, что за этим опять последуют перечисления ее достоинств, уверения в уважении к ее матери, Гейл и... О, Боже!!! Неужели это Гейл танцует с Мейдстоном?!

Она постаралась скрыть собственное изумление, одарив Реймонда самой обещающей улыбкой, так что он даже застыл, мгновенно забыв, о чем он ей только что говорил. И пока он приходил в себя, она намеренно скромно отвела от него взгляд, словно застеснявшись своего поступка, хотя на самом-то деле, это была всего лишь уловка, для того чтобы она спокойно смогла рассмотреть танцующих.

Сомнений быть не могло - да, это была ее сестра. Именно ее шелковое белое платье с зелеными лентами, ее маленькую фигурку и обнимал своими руками "золотистый Бог Лондона". И сейчас, в эту минуту, Гейл вовсе не казалась несчастной.

Прибыв в Лондон, она очень изменилась. Из жизнерадостной кузины, которая вечно придумывала различные проказы, она превратилась в безразличную, угрюмую девушку, так что Селина и не знала, что с этим поделать. Она как могла, пыталась развлечь ее - таскала за собой на приемы и рауты, посещала с ней знакомых, вместе с ней встречала своих, ходила вместе по магазинам, совершала прогулки, но ничего из этого не помогало.

Ей было и невдомек, что рядом с ней, Гейл чувствовала себя невидимой. Теперь она была всего лишь дополнением к несравненной Селине. Неким приложением, нагрузкой, с которой не надо считаться, но надо терпеть, ибо по странной прихоти этой красавицы, она явно любила ее.

Никто и не подозревал, что будучи детьми, обе девочки воспитывались в провинциальном Хемпшире. И что из них обеих, более красивой считалась именно Гейл. В то время, Селина была слишком высокой - она быстро росла, и какой-то слишком худой. Острые коленки и локти, выступающие скулы и угрюмый характер - она самой себе казалось состоявшей из одних углов. Тогда как Гейл была очаровательным ребенком, которого все обожали брать на руки, сюсюкаться и предрекать ослепительное будущее. Маленькая, круглощекая, со светлыми кудряшками (ее мать денно и нощно накручивала эти тяжелые непослушные локоны), с большими доверчивыми серыми глазками и проказливой улыбкой ангелочка.

Но время шло, Селина расцветала, а Гейл так и осталась очаровательным ангелочком, разве что стала стройнее, да пропали ее округлые щечки. Селина после смерти отца переехала в Лондон, и к ней пришел долгожданный успех, а Гейл так и осталась в провинциальном Хемпшире...

Танцы прекратились и Джослин раскланявшись с ее матерью направился к Энтони. Тот что-то сказал ему и Джослин весело расхохотался. Ему в унисон заулыбалась Беатрисс и Энтони склонил к ней свое лицо...

Ну почему, Энтони?! Почему?!

Глава 2

- Я вас любил когда-то.

- Действительно, принц, мне верилось.

Джослин оторвался от лицезрения актрисы, которая играла Офелию и взглянул на противоположную от него ложу, туда, где, сжав перила балкона, сидела мисс Уолден. Он уже знал следующую реплику Гамлета, ему неоднократно приходилось смотреть сие бессмертное произведение Шекспира, но он хотел посмотреть, какое впечатление произведут эти слова на впечатлительную мисс Уолден.

Она очень напряженно смотрела на разыгрываемый перед ней спектакль. Чуть нахмурив лоб и сдвинув свои изумительно красивые брови. И, пожалуй, была единственной, кто так напряженно следил за сюжетом.

Нет, в "Друри-Лейн" играли великолепно, недаром этот театр получил привилегированное право ставить на своих подмостках Шекспира. Подобной чести удосужился только более современный "Ковент-Гарден". Но собравшаяся сегодня публика, казалось, была не расположена смотреть спектакль. Почему-то именно сегодня, все предпочитали обмениваться сплетнями, обсуждать своих соседей или показывать себя. Может оттого, что они уже не раз смотрели "Гамлета", или оттого что состав актеров был все тот же... Но как бы то ни было, чтобы привлечь внимание публики, актерам, наверное, надо было бы выбежать на эту сцену голыми.

- А не надо было верить. - Мисс Уолден вздрогнула. Но Джослин так и не понял, кого ей было жаль - принца, Офелию или их обоих. - Сколько ни прививай нам добродетели, грешного духа из нас не выкурить. Я не любил вас!

- Тем больней я обманулась. - С горечью сказала псевдо Офелия.

- Ступай в монастырь . - Безжалостно отвечал ей "принц Датский". - К чему плодить грешников? Сам я - сносной нравственности. Но и у меня столько всего, чем попрекнуть себя, что лучше бы мря мать не рожала меня. Я очень горд, мстителен, самолюбив. И в моем распоряжении больше гадостей, чем мыслей, чтобы эти гадости обдумать; фантазии, чтобы облечь их в вплоть, и времени, чтоб их исполнить. Какого дьявола люди вроде меня толкутся меж небом и землею? Все мы кругом обманщики. Не верь никому из нас.

Мисс Уолден по-прежнему внимательно смотрела на сцену и переживала. Это куда больше кричало о ее провинциальности, как если бы она сама во всеуслышание заявила об этом. И если бы сидящая в зале публика, удосужилась взглянуть в ее сторону, ее бы тут же обсмеяли. Лондонцы довольно часто посещали театр - он перестал быть для них "святилищем". Так что хорошо, что кроме него на нее никто не обращал внимания. Его "провинциалка" стала бы предметом ядовитых сплетен.