Людмила Астахова - Знающий не говорит. Тетралогия

• Название: Знающий не говорит. Тетралогия
• Автор: Людмила Астахова
• Издательство: АРМАДА. «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0168-0

Есть удивительный волшебный дар видеть суть вещей, событий, людей, знать их Истинные имена. Но тот последний, в ком жив этот дар, менее всего подходит на роль героя. Он прожженный циник и прагматик, он жесток и не сентиментален, он наемник и Воин Судьбы, он — Познаватель, а значит, знает больше, чем все остальные. Но не спрашивай его ни о чем. Знающий не говорит. Он делает.

---

Прошло шесть дней. Народ на Выселках сидел по домам, помаленечку молясь всем богам, а упырь в голос выл за околицей, с каждой ночью все громче и громче. Страх один да и только. Однако явился-таки из крепости чародей, и великое сидение кончилось. Будущий спаситель сельчанам не сильно приглянулся. Больно молод и выглядит несолидно, и говорит, как по писаному, да что поделаешь, хоть какой, а чаровник настоящий. С цеховой звездой, серебряным мечом и взаправдашними колдовскими амулетами, все чин по чину. Колдуна звали Шон. Просто Шон, без прозвищ и благородных приставок. Ну, Шон, так Шон, решили местные, накормили, напоили и определили на постой к вдовой Лине. Мужик в доме завсегда пригодится.

Шону пришлось вдоволь набродиться по окрестностям Выселок, диким и неприветливым к чужакам. Приграничье одним словом не опишешь. Но, если возле оплота закона и порядка – Твердыни, как немудрено называлась крепость, земля была более-менее приручена, раскроена на аккуратные лоскутки полей, украшена садами и выглядела вполне цивилизованно, то Выселки жили бок о бок с дремучим лесом, полным не только дикого зверья, но и существ более вредоносных. Лес на две неравные части делила река Танааль, и большая его половина, по ту сторону реки, могучей шкурой Лежала на склонах Ши-о-Натай. Граница с Фэйром проходила по вершинам гор, что мало кто рисковал высаживаться на правом берегу Танааль. Шон тоже не стал этого делать. Побродил туда-сюда, вглядываясь в густую стену зарослей, да и вернулся к своим делам.

Найти среди коряг, густого подлеска и высокого разнотравья одинокую могилу оказалось делом непростым даже для лучшего колдуна из последнего поколения клана Пилигримов Облачного Дома. Шон изорвал штаны, в кровь исцарапал лицо и весь изошел на матерные проклятья, прежде чем вышел к нужному месту. Что это был за человек, отчего помер и какой злой волей был после смерти превращен в упыря, Шон интересоваться не стал. Делу не поможет, а времени оставалось мало. Раз днем могила была пуста, значит, чудовище уже не боится солнечного света. А, стало быть, упырь вполне набрался силы и готов вот-вот покинуть свое подземное прибежище навсегда, чтобы сделаться смертным ужасом всей округи.

Мало надеясь на успех, Шон все же не поленился и совершил полный обряд, соблюдя все возможные тонкости ритуала закрытия могилы. Память у него была великолепная, и целые главы из чародейских книг всплывали в голове сами по себе без всякого напряжения. Там, где прочие Пилигримы потели днями и ночами, стараясь запомнить невообразимо сложную последовательность слов староаддаля, Шон схватывал на лету, поражая наставников чтением сложнейшего «Свода правил» с любого места по памяти. И никогда не ошибался. По его приблизительным прикидкам, «ужасть» должна уже вырасти до размеров взрослого кабана-секача, и справиться с ней одним лишь мечом Шон, при всей своей самоуверенности, не надеялся. Вернее, мечом колдун упыря поразить может, а вот для окончательного и бесповоротного развоплощения надобен еще особым образом заговоренный нож с костяной или деревянной рукоятью. Рукоять найти не проблема. Подходящих деревьев Шон по дороге обратно на Выселки высмотрел целых семь. Одно лучше другого. Вся сила в лезвии ножа – вот в чем задача.

Колдун вернулся в деревню и, отказавшись от законного ужина, прямиком отправился к кузнецу. И как пришел, так и ушел. Не понравился Шону кузнец, не понравились вещи, которые тот делал. Не слишком любил свое дело здоровила и первый задира в поселке, не слишком лежала его душа к огню и металлу, а лишь досталось ремесло от отца и деда с прадедом, и ничего сверх того. Шону же требовался мастер. Хотя какой мастер в приграничье? Тут всякого сброда набежало с пяти королевств: полукровки да метисы, нэх’имлан – нарушители брачного уложения, бывшие рабы и настоящие разбойники. Будь у Шона силенок побольше и какой-никакой навык, он бы и сам чего-нибудь подходящее соорудил под присмотром выселковского кузнеца.

Смурной и раздосадованный, заявился он к вдове Лине. Как ни потчевала она чародея щедро сдобренной маслом кашей, как ни подливала медовухи, Шон гнев на милость не менял и добреть лицом отказывался напрочь.

– Что за беда-то стряслась? – спросила, не выдержав тягостного молчания постояльца, словоохотливая Лина. – Неужто нету управы на чудовище?

– Есть, но мне нужен кузнец получше, чем ваш Каррил.

– А чем наш-то тебе не угодил?

– Дурак и бестолочь, – кратко и емко пояснил Шон.

Вдова не на шутку призадумалась и долго сидела с полуприкрытым, ртом, выдавая недюжинную работу мысли.

– Есть, говорят, хороший мастер, только живет он далече.

– Далече – это где? – поинтересовался Шон.

Он-то думал, что Выселки и есть край земли.

– В Низинах он живет. Выше по реке. Самое глухое место во всем приграничье, но, говорят, земли там даже получше наших будут. Там наделы вообще бесплатно дают, бери земли сколько хошь. Но житье там опасное и нелегкое. Мы тут, почитай, безбедно живем.

– И далеко эти самые Низины?

– Дня три в один конец, ежели по дороге лихих людей не повстречаешь.

– Значит, с утра я в Низины и отправлюсь.

– А мы как же? А упырь? – охнула перепуганная баба.

– Не переживай, упырь покамест занят сильно будет, ему не до вас.

– Ой ли?!

– Точно, точно тебе говорю.

Однако же староста, злой и въедливый дед Ярвен, выспросил колдуна доподлинно и про совершенный ритуал, и про чародейский нож, и, пока в его скрипучих мозгах не забрезжил тонкий лучик понимания, Шону с места сдвинуться не довелось. Так он потерял все следующее утро и принужден был здорово подогнать своего гнедого, чтоб не ночевать прямо в лесу, а до заката поспеть в поселок Данна, где с наступлением темноты за частокол чужих ни под каким предлогом не пускали. А что? Шон данновцев очень даже мог понять.

В Данне он переночевал со всеми удобствами и сумел взглянуть на работу низинского кузнеца. У одного из поселенцев имелся в хозяйстве сделанный им серп. Этого достало, чтоб колдун убедился в правильности своего решения. В Низинах он получит то, что нужно.

Следом за Данной он побывал в Бродах, где все лошади были подкованы у искомого мастера. Там же Шон узнал, что кузнеца звать Ириен, а подмастерье его – Итан-Хромоножка. На хуторе у семьи тэннри с труднопроизносимым именем колдун полюбовался на роскошный набор кухонных ножей с рукоятками в виде разных рыб, отлитых из бронзы. Спрашивать об их происхождении смысла не имело, хозяйка, рослая полукровка сама рассказала об Ириене. И тут только чародей узнал, что кузнец и не человек вовсе, а самый настоящий эльф. Разумеется, он метиске не поверил. Не из предубеждения, а зная особую любовь со стороны хуторян к несусветным выдумкам. Живя в оторванности от мира, трудно удержаться от лишних фантазий.

К вечеру четвертого дня Шон оказался на берегу Танааль. Здесь лес внезапно кончался, переходя в роскошные луга, часть из которых, стараниями переселенцев, превратились в поля, в это время года вызолоченные зреющим урожаем. Низины оказались поселком небольшим, дворов на десять. Правда, сельчане не спешили возвести частокол, а дома отделялись друг от друга и от проезжей дороги лишь плетеным тыном. Появление чужака заметили сразу. Женщины побросали свои дела и провожали Шона внимательными взглядами. Детишки семенили следом, но ближе чем на десять шагов не подходили, в любой момент готовые броситься врассыпную. Шон дружелюбно помахал им рукой. Он любил детей. Как заведено старинным обычаем, кузня и дом кузнеца стояли чуть на отшибе. Из кузни доносился равномерный звон молота, гудел горн, а горячий воздух над крышей дрожал от жара. Шон спешился, привязал гнедого к покосившейся коновязи и вежливо постучал в стену возле распахнутой двери, прежде чем переступить порог.

– Простите, добрые люди…

Внутри было нестерпимо жарко и душно. В этой обжигающей дыхание преисподней трудились двое. Невысокий парень с неестественно широкими, чуть скособоченными плечами мерно качал мехи. Его могучие, блестящие от пота руки бугрились мышцами. Второго Шон видел лишь со спины. Высокий худой мужчина, с головой, повязанной платком, сосредоточенно бил молотом по белому от накала металлическому пруту.

– Кого там демоны принесли? – спросил он, не поворачивая головы.

Парень отпустил мехи и воззрился на Шона.

– Какой-то хмырь, – сказал он после почесывания лохматой макушки и некоторого раздумья.

– Мне нужен мастер Ириен, – поторопился с ответом Шон.

Прозвание «хмырь» ему не особенно пришлось по вкусу.

– Подожди снаружи. Я сейчас занят, – не терпящим возражения тоном приказал кузнец. – Итан, чего остановился? Давай, продолжай работать.