Гельмут Гюнтер - Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940–1941

• Название: Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940–1941
• Автор: Гельмут Гюнтер
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9524-5149-0

Участник Второй мировой войны Гельмут Гюнтер вспоминает о том, как служил посыльным в мотоциклетном батальоне дивизии «Дас Райх». Живо и ярко автор рассказывает о том, как практически «на ходу» в боевых условиях он и другие молодые новобранцы осваивали технику вождения мотоцикла, как воевали, праздновали победы и переживали поражения. Описывает состояние эйфории, в котором германские войска шагали по Европе, и какой ожесточенный отпор получили в сражениях с русскими, а потом, обмороженные, голодные, отступали по заснеженным российским дорогам.

---

– Ну, как тебе машинки? По-моему – то, что надо! – не скрывая восхищения, воскликнул веснушчатый уроженец Померании.

Я полностью был с ним согласен. И все же мне казалось, что выжатые нами 120 км в час далеко не предел для наших BMW.

Батальон мы нагнали уже в Пресбурге (с 1919 г. Братислава) в Словакии.

Дальше ехали по Венгрии. Чудно выглядела венгерская жандармерия – плюмажи на цилиндрических головных уборах. Жандармы стояли на каждом перекрестке, на каждой развилке и всякий раз при приближении нас брали ружья на караул. Будто мы генералы.

Было очень жарко. Устали мы изрядно – еще бы! Тысячу километров отмахала наша колонна. А мы, мотоциклисты связи, и того больше – у меня на спидометре пробег составлял уже 1800 километров.

Двигатель басисто напевал свою однообразную песню. Вдруг монотонность нарушил рев позади. Не успел я оглянуться, как между нами буквально впритирку пронесся Вагнер. Возьми я чуть вправо, и столкновения не миновать.

– Ты что, совсем одурел, идиот? – выкрикнул я ему вслед.

Вагнер даже никак не отреагировал, скорее всего, просто не услышал из-за шума и тут же стал сзади приближаться к Бахмайеру. Совсем, что ли, тронулся? Я изо всех сил надавил на тормоза, чтобы не врезаться в них. Но тут словно по мановению незримой волшебной палочки Вагнер дал резко влево, едва не врезавшись в машину Бахмайера, и машину Вагнера стало заносить. Из-под царапнувших по асфальту металлических частей брызнул сноп искр. Взревев, мотор заглох. Вагнер свалился на землю. Я уже успел остановиться, соскочил с мотоцикла и бросился к Вагнеру. Тот лежал как труп.

– Где я? Что со мной? – пролепетал он.

– Ты свалился с мотоцикла. Болит где-нибудь? – озабоченно спросил я.

Но тут Вагнер, глубоко вздохнув, поднялся на ноги. Надо сказать, ему крупно повезло – он отделался царапинами.

– Я, кажется, заснул. Не помню, хоть убей, как я оказался на земле!

Вот такие происшествия тоже случались. Видимо, промчавшись между нами, он уже спал или балансировал на грани сна и яви. Машина пострадала ненамного серьезнее, чем он, – помятая фара, разбитое стекло, сорванная левая подножка, пожалуй, и все. Но для таких случаев существовали ремонтники. А что касается самого Вагнера, ему исключительно повезло – слева от дороги, по которой мы следовали, был тридцатиметровый обрыв. То есть еще от силы метр, и Вагнер кормил бы дунайских рыбок, а его мотоцикл лежал бы на дне великой европейской реки. В этом смысле у ремонтников было бы забот меньше.

Уже при подъезде к Будапешту, навстречу нам подъехало несколько по виду штабных машин. Из них вышли офицеры венгерской армии и вытянулись по стойке «смирно». Ну, разумеется, и наш Старик тоже выбрался из командирского авто.

– Вроде как большое начальство пожаловало, – констатировал Бела.

И действительно, генеральские лампасы на форменных брюках, позолоченные фуражки, увешанные медалями мундиры – как на параде! Нас ничуточки не смутило это прибытие важных персон. Напротив, многие из наших мотоциклистов демонстративно стащили с головы каски и уселись со скрещенными на груди руками и клевали носом от хронического недосыпания. Я и сам внезапно почувствовал, как слипаются веки. Но, преодолев себя, я все же извлек из потайного места свой фотоаппарат и, пробравшись позади нашего Старика, щелкнул несколько кадров. А венгры, вооружившись картами, скорее всего, разъясняли нашему командиру, как целесообразнее проложить маршрут продвижения через столицу Венгрии.

Бахмайеру приказали прибыть на передвижную радиостанцию и установить связь со штабом дивизии. В конце концов, это совещание на дороге закончилось.

Нам предписали подогнать форму и вообще придать себе более-менее ухоженный вид в связи с проездом через Будапешт. Смотр в Будапеште должен был проводить сам командующий дивизией группенфюрер Хауссер. И по всей дороге, куда ни глянь, весь до единого человека личный состав срочно наводил марафет: счищал грязь с сапог, отряхивал от пыли обмундирование – не подобало представать перед генералом замухрышками.

Дивизия двигалась вперед – незабываемое, захватывающее зрелище! Во главе колонны командующий, чуть позади три мотоцикла с колясками, за ними – мотоциклисты связи, выстроившиеся в колонну по три машины. Включая вестовых рот, нас было в общей сложности двенадцать человек. За нами следовали передвижные радиостанции, за ними размещенные на транспортных средствах роты. В воздухе стоял неумолчный и радовавший сердце гул двигателей. Все взбодрились, от прежней усталости и следа не осталось. Я быстро оглянулся на довольно крутую дорогу. Увиденное впечатляло: 180 мотоциклов, машина к машине впритык, словно связанные незримой нитью, приближались к Будапешту. Позади них следовали полковые грузовики и техника типичной моторизованной дивизии.

Было очень непросто держать дистанцию и интервал, следуя в колонне на малой скорости, в особенности на поворотах. Идти на первой передаче не было смысла – слишком сильна перегрузка двигателя. Удобнее было перейти на вторую, хотя это было связано с постоянными перегазовками и торможениями – только так можно было удержаться в строю. Голова колонны следовала со скоростью около 20 км в час, чтобы не позволить остальным растянуться и нарушить порядок марша.

Мы с интересом смотрели на десятки людей, высыпавших к дороге и махавших нам в знак приветствия. Нас буквально закидывали апельсинами, сигаретами, шоколадками, и мы, мотоциклисты связи, от души жалели, что передвигаемся на мотоциклах без колясок. Поэтому если что и падало между бензобаком и коленями, то по чистой случайности. Ну а те, которые ехали на мотоциклах с колясками, были счастливчиками – им все и перепало. Для всей нашей дивизии этот проезд через Будапешт стал главным событием всего марша.

Вскоре город был позади, и мы с явным облегчением перешли на повышенные передачи. Скорость увеличивалась, то есть теперь мы следовали в обычном режиме. По-видимому, где-то между Будапештом и Кечкеметом машина нашего командира вдруг резко свернула влево, врезалась в столб и перевернулась. Все сразу же остановились и подбежали к месту аварии. Командирская легковушка лежала вверх колесами. Стали вытаскивать пассажиров – те, слава богу, отделались легким испугом и, самое главное, остались в живых. Выяснилось, что авария произошла по вине уснувшего водителя. И вот этот бедолага-водитель, адъютант, командир поднялись и без промедления проследовали к другой машине. Марш продолжался. Один из мотоциклистов связи остался на месте аварии – дожидаться ремонтников.

День клонился к вечеру, а солнце к закату. Началась работа. При поддержке ротных мотоциклистов связи мы носились взад-вперед вдоль колонны сообщая о всякого рода сложностях, возникавших в ходе марша. Получив приказ следовать в хвост колонны батальона, я мчался до последней машины проверить, с какой она движется скоростью. Если голова колонны передвигалась со скоростью 40 км в час, можно было не сомневаться, что хвост мог следовать и со скоростью 80 км в час. Проезд по застроенным участкам, повороты и тому подобное вынуждали наш конвой то растягиваться подобно гигантской змее, то, напротив, сжиматься, как меха аккордеона.

Минут двадцать я тащился за последней машиной. Скорость – 70–80 км в час. А между тем совсем темнело, а мне предстояло еще добраться в голову колонны и сообщить об обстановке. Следование вдоль колонны было делом очень непростым и опасным. Стоило мне начинать обгонять грузовик, как он тут же сворачивал вправо – в Венгрии движение было левосторонним. Подача звуковых сигналов была запрещена! А это означало: выждать благоприятного момента, поддать газу, перейти на повышенную передачу и обогнать грузовик до того, как он войдет в очередной поворот.

Водителям мотоциклов с коляской приходилось ничуть не легче. Эти ребята вынуждены были чаще сворачивать влево, чем вправо. Время от времени какой-нибудь водила вдруг нажимал на тормоза, очнувшись от полудремы, чтобы не налететь на кого-нибудь, ехавшего впереди. Нечего было и думать о дисциплине вождения, и все происходило не по вине водителей. Просто к ним предъявляли слишком уж строгие требования. Разве можно было сохранить ясную голову, если ты целый день мчишься по жаре и в пыли? Где там! Хорошо было тем мотоциклистам, кто ехал на машине с коляской, – их, по крайней мере, хоть подбадривали разговорами, пением, шутками пассажиры, что хоть как-то отвлекало от жуткого, вгонявшего в сон однообразия дороги. Но каково приходилось нам, одиночкам?

Но случалось и так, что сидевшие в коляске в первую очередь дремали, и уже некому было подбадривать водителей. А если уж водитель начинал клевать носом и в конце концов мотоцикл «целовал в зад» следовавшую впереди машину, тут уж в выражениях не стеснялись. К счастью, в большинстве случаев все обходилось вмятинами на крыльях мотоциклов, и до серьезных аварий дело не доходило.