Шандор Тар - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Шандор Тар
• Жанр: Проза

---

Енё сегодня пил немного, с утра - полстопки всего, чтоб оттаять, да еще полстопки - вместо завтрака, но от этого у него вдруг аппетит появился, он что-то такое поел, а от еды, как известно, в сон клонит, так что он выгнал румына из кладовки и покемарил немного. Румын этот все равно наглеть начал, даже днем в кладовке болтается, среди ящиков с пивом да канистр с палинкой, и, хотя клянется, что ничего не трогал, к полудню обычно совсем косой. Это - от запаха, объясняет он всем, и, может, это в самом деле так, потому что в кладовке все вроде на месте; в общем, все только руками разводят. К обеду Енё проснулся от шума: в пивном зале гвалт, ругань, вроде даже до драки дошло; он, Енё, чего ни под каким видом не выносит, так это ссор, а потому вышел он из кладовки через черный ход и побрел мерзнуть к себе в гараж, чтобы потом, когда в корчме снова будет тихо, вернуться, перечитать газеты, какие найдутся, выпить кофе - ничего больше, - а там вскорости можно и отправляться.

Сколько он в свое время вкалывал, чтобы был наконец у них этот гараж! Сутками известь, краску глотал, ацетоном дышал, чтобы денег собрать - на квартиру, на мебель, на гараж этот, а теперь и гараж уже не его, бывшая жена разрешила, правда, на время там приютиться, пока найдется какое-нибудь жилье. С тех пор прошел почти год. Как дурной, страшный, нескончаемый сон. Сначала Енё вообще поверить не мог, что жена всерьез хочет разводиться, ладно, измена - штука суровая; нет, конечно, это не он изменял, у него ни времени не нашлось бы, ни сил; у жены был какой-то старый дружок, у которого и одежда всегда была чистой, не в краске, как у него, и который не таскался вечно с ведрами, кистями, стремянкой, расхристанный, грязный, как черт из трубы. И все же Енё не на жену был сердит. Сердит он был на весь мир, потому что нет правды нигде, даже на небе, о Боге уж и говорить нечего:

Ворота гаража открывались с трудом, бетон перед ними льдом приподняло, в прошлый раз, как открывал он их, одна створка упала с петель прямо на Енё, а соседи смотрят и ржут, чтоб им пусто было. Енё только с Мики дружил, соседом по гаражу; Мики же на сегодняшний вечер одолжил ему брюки и куртку; ботинки, правда, у него свои есть, есть и одежда чистая, но она не в таком виде, чтобы праздник в ней встречать, потому что на ночь он всю одежду на себя натягивает и на пол стелет, чтобы продержаться до утра. Из квартиры он взял один только холодильник и то потому, что тот не нужен жене: Габор Дери, нынешний муж, купил ей новый, хороший, с морозильной камерой. Странно выглядел Енё в гараже с холодильником, особенно когда зима наступила, да ведь дурачье это, конечно, понятия не имеет, что спинка у холодильника, когда он работает, теплая; и вообще, Енё было наплевать на других: пускай на него смотрят как на чокнутого, ведь в конце концов половина квартиры принадлежит ему, часть мебели тоже, но он заявил, что ему ничего не надо. Пускай пропадает. Половину квартиры он записал на сына, а сам в гараж переехал - с инструментом, кое-какой одежонкой да палкой, иногда поясница у него болела, и он только с палкой мог ходить. А потом в гараже мало-помалу накопилось окурков, хлебных корок, пустых бутылок и всякого прочего мусора, который откуда-то набирается даже в самом отчаянном убожестве и одиночестве.

Когда его спрашивали, зачем он ушел из дома, Енё только хмурился и молчал. Шаллаи объяснял так: Енё, дескать, обиделся и думает, что жена его пожалеет и все вернется обратно; только зря он так думает. Из окна квартиры, где она теперь с Габором и с сынишкой живет, виден и гараж, и Енё, конечно. Леваи же сказал: Енё - он все равно что кошка, разве что от него воняет сильнее; словом, кошка, та тоже к одному месту привыкает; а вообще без корчмы мы все равно покойники, так что от этого и подохнем. Это, конечно, так, рассудил Буродыр, но Енё подохнет не от этого: он у себя в гараже замерзнет, от гордости. И то и другое, наверно, правильно, как правильно и то, что Енё в самом деле считал себя не совсем таким, как другие; впрочем, так о себе думали все завсегдатаи "Мушиной радости", это он и сам знал - но он насчет себя все правильно понимал. В свое время он даже в гимназии поучился, недолго, правда, потому что как раз отец у него умер и Енё пришлось идти работать; а все-таки можно заметить: он и говорит по-другому, культурно, особенно если следит за собой - только в последнее время следит он за собой все реже. Но не потому он не такой, как все это отребье, что культурный, а потому, что уверен: все равно жена вернется к нему с ребенком, она его любит, только сейчас она не в себе немного, но это пройдет. Не может иначе быть, ведь и он ее любит, и сына любит, которому он дал имя; он его первым в руки взял, прямо такого, в крови, в слизи, и расцеловал всего, и ерунда, что акушерки и нянечки орали на него там, в холодной родильной палате. Он им в благодарность все побелил бесплатно, любо-дорого было смотреть, но и малыш такой рос красавец, веселый, здоровенький - все, кто видел, ахали от восторга, ну кукла, а не ребенок.

Теперь сыну уже двенадцать, но он и сейчас - красивый, проворный, складный такой мальчуган; жена Енё пообещала, что к вечеру отпустят сына к нему ненадолго, поговорить, только чтобы Енё в корчму его не водил. Вот для чего нужны ему чистые штаны и куртка; сосед Мики даже ключи дал от машины - вдруг куда-нибудь захотят поехать; Мики - парень добрый, да ведь и он, Енё, добрый, кухню ему побелил бесплатно: В гараже Енё сегодня навел порядок какой-никакой: пол подмел старой кистью, пожитки свои затолкал в холодильник, а что не вошло, повесил на гвозди; вот только - холод. У Енё никого не было в городе, даже приятелей мало - одна только эта, глубоко зарытая в сердце, сумасшедшая любовь; да еще ожидание. Так хорошо это - ждать; он перевернул два пустых ведра из-под краски, на них они будут сидеть, на доску он поставит бутылку с пепси, положит подарок, он и маленькую елку получил от одного клиента, не елку даже, а ветку, но всю ее увешал конфетами в ярких бумажках. Конфеты тоже ему дали так, бесплатно, Енё - маляр хороший, у клиентов нарасхват; когда трезвым его заставали, он много не запрашивал, и больше едой, питьем, одеждой, теперь вот - конфетами; но самое главное - подарок для Балажа.

В полдень Енё пошел в корчму, прочитал газеты; там уже было спокойно, он красовался в праздничной одежде, штаны и куртка Мики были ему почти впору, Енё даже побрился; народ над ним подсмеивался: чего это ты при параде-то, повеситься собрался, что ли? Но Енё на них внимания не обращал: сидел себе за чашкой кофе и ждал. Потом все же не выдержал, попросил полстопки водки, потому - рот от волнения пересох и вообще. После этого взял бутылку колы с собой, обозвал всех, как обычно, дураками и двинулся в путь. Уговор был такой: он позвонит с улицы в домофон, они выглянут и, если увидят, что он в норме, отпустят к нему мальчика. Что верно, то верно, иной раз Енё выглядел так, что даже Медард, пес из "Мушиной радости", принимался скулить и куда-нибудь прятался от него; но сейчас он и вправду был в норме, целый день почти не пил, и даже рука у него не дрожала, когда он на кнопку жал, только сердце билось чуть-чуть с перебоями, но это - дело не новое: у Енё, если он волнуется, всегда появляются эти сбои, ничего, выдержать можно.

Аранке, бывшей жене, он тоже купил подарок, какие-то дорогие духи, но вот чего он не думал, так это что жена сама спустится к нему с сыном с третьего этажа; но, в общем, он рад был, даже чуть не обнял ее, так был растроган, но она не позволила. Зайди, пожалуйста, сказала она Енё, держа мальчика за руку; тот улыбался, но как-то криво; хочу сказать тебе кое-что, продолжала жена. Видно было, что она нервничает. Енё подумал было, она в квартиру его пригласит, но нет, ничего подобного, они остановились на лестничной площадке. Красивая она была все же, и в целом, и все по отдельности: лицо, глаза, взгляд и эти мягко вьющиеся волосы на затылке; у сына на головке они вились так же мягко, и вообще он на нее был похож, и формой носа, и темными цыганскими тенями у глаз. Жена немного помолчала, словно чего-то ждала, глядя на Енё, потом заговорила.

Сердце, бывает, и у здорового человека иной раз пропустит один такт, зато потом застучит сильнее; вот и у Енё - так ахнуло после паузы, что у него даже голова мотнулась. Не может этого быть, сказал он без уверенности, чувствуя, что сейчас хорошо бы сознание потерять или чтобы случился инфаркт и он бы очнулся в больнице - или совсем не очнулся бы, никогда. Аранка, с трудом подбирая слова, сообщила ему, что Балаж - вовсе не его сын, а Габора, потому она и вышла за него. Так что насчет квартиры надо все заново обсудить; в конце концов, если Енё не отец Балажу, тот не может быть его наследником. С Габором они все обдумали, лучше, если ребенок тоже об этом узнает. Половина квартиры принадлежит Енё, это так, но они ему выплатят деньгами. За эту сумму он сможет купить жилье поменьше, где-нибудь в другом месте; а гараж ты освободи, и, пожалуйста, поскорей. И ребенку лучше, если оставишь его в покое... Енё смотрел на мальчика; тот отвернул голову, но все равно смотрел на него широко раскрытыми глазами, словно боялся его. Енё вдруг заметил, что жена плачет; он никак не мог сообразить, давно ли она ему объясняет, что она - всего лишь раз, один-единственный раз, потому и не хотела иметь больше детей, но никак не могла собраться с силами во всем признаться ему. Габор же ее все настойчивее уговаривал, особенно после того, как ребенок появился, ну что она могла поделать? Что? И этот засранец тебя прислал со мной говорить, у самого-то что, не хватило духу прийти, и: Енё ухватился за радиатор, голова у него шла кругом, и жарко было невыносимо, и впервые за долгое время он ясно почувствовал, что все видит и понимает. Все.