Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

• Название: Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-300-00299-2

Георг Борн - величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой человеческих самолюбий, несколько раз на протяжении каждого романа достигающей особого накала.

---

— Но не забывайте и нас, ваше величество, — улыбнулась маркиза. — Мы с нетерпением будем ждать вас и маркиза.

Но король, словно что‑то вдруг вспомнив, твердо сказал:

— Я хочу, мой друг, чтобы при дворе пока ничего не знали о том, что здесь произошло. Я намерен по возвращении дать в Версале большой праздничный прием, на котором все и прояснится.

— Я уже и так счастлив сверх всякой меры, ваше величество, — с благодарностью проговорил Марсель. — Вы и дофин так щедро осыпали меня милостями, да и госпожа маркиза так благосклонна ко мне, что мне просто больше нечего желать.

— Такова моя воля — оказать маркизу высшие почести в присутствии всего двора, — твердо сказал король. — Генуэзский дож подтвердил, что Марсель получил свой высокий титул за собственные заслуги. Это высочайшая честь и награда. И тем не менее моя воля непоколебима. Я хочу на празднике перед лицом всего двора оказать моему сыну достойные его почести. А вам, госпожа маркиза, я обязан до гробовой доски! Вы снова доказали мне, какое благодетельное участие вы принимаете во всех делах, касающихся меня. Если бы не вы — я до сих пор не мог бы и предположить, что, принимая маркиза Спартиненто, на самом деле принимаю собственного сына. Еще раз благодарю вас!

— Помочь вашему свиданию состояться — было для меня великой радостью, — ответила маркиза. — У меня теперь только одно желание — чтобы это стало радостью для всех. Я желаю вам обоим истинного счастья и горячо надеюсь, что долгая череда ударов и превратностей судьбы теперь для господина маркиза окончилась раз и навсегда.

Простившись, маркиза уехала в Версаль, где все уже терялись в догадках, не понимая, по какой причине король мог так долго задержаться в каком‑то маленьком уединенном дворце.

Рана Марселя совсем затянулась и почти не беспокоила. Король радовался этому и подолгу не отпускал Марселя от себя, находя удовольствие в долгих беседах с сыном. Кротость Марселя и одновременно благородное достоинство, мужественные‚ красивые черты лица, высокий рост, гордая поступь, а более всего — твердость убеждений‚ производили на короля огромное впечатление.

Но еще более глубокое впечатление все эти совершенно неожиданные события произвели на самого Марселя.

Как могло прийти ему в голову, кто его отец? Он ведь знал только собственную несчастную мать, сведенную в раннюю могилу кознями и происками ее коварного брата. Мог ли он надеяться, что когда‑нибудь эта тайна откроется ему?

И вот она открылась. Его отец — сам король!

Марсель был так потрясен этим невероятным поворотом своей судьбы, что провел памятную ночь, не сомкнув глаз. А последующие дни, наполненные беседами и прогулками в полном уединении, без назойливых свидетелей и придворных соглядатаев, на тихих аллеях парка и живописных лесных полянках, поселили в душе Марселя ясное и непривычное спокойствие. Временами же он испытывал истинное блаженство.

Из слуг при короле оставался только Бине. Этот любопытный и пронырливый лакей наблюдал за всем исподтишка, подмечая каждую мелочь и не упуская ничего. Он внутренне ликовал от того, что первым узнал ошеломляющую новость и заранее предвкушал, какой фурор произведет она при дворе.

Марсель, часами беседуя с королем, тем не менее ни разу не обмолвился и словечком о своем коварном враге. План отмщения герцогу оставался его тайной. Он не хотел как сын обращаться за помощью ко всесильному отцу. Он хотел сам справиться с этой опаснейшей задачей, добиться цели, которую поставил перед собой, — отомстить подлому врагу за все унижения, оскорбления и преследования. В этом Марсель был тверд и непоколебим.

— Меня привело сюда воспоминание о твоей незабвенной матери, — сказал как‑то Людовик. — Я не хочу сейчас расспрашивать о тех тяжелых испытаниях, которые выпали на твою долю. Я не хочу омрачать эти первые дни нашего долгожданного свидания мрачными воспоминаниями. У нас еще будет время поговорить обо всем. А сейчас расскажи мне, Марсель, только то, что ты знаешь и помнишь о своей матери.

— К сожалению, ваше величество, мой рассказ будет краток, — грустно проговорил Марсель. — Прошлое представляется мне сном. Отчетливо я помню только то, что ребенком играл во дворце, что моя мать часами просиживала в уединенной жасминной беседке и часто плакала.

Король задумчиво промолвил:

— Она плакала… Я понимаю, ей так тяжко было на белом свете без всякой защиты…

— Потом наступили годы, — продолжал Марсель, — которые я провел в монастыре, где меня воспитывали уважаемые, но чужие люди. Мать я редко видел, и только много позже узнал ее настоящее имя. Меня ведь назвали Марсель Сорбон по имени родового дворца… А потом были долгие годы военной службы и такая же долгая разлука с матерью. Но она ждала меня, забывая собственные страдания. И мне только однажды удалось повидать ее. Судьба бросала меня в разные передряги, ваше величество, пока я не оказался здесь, чтобы испытать неожиданное и великое счастье!

— Которое ты заслужил всей своей жизнью, сын мой, — растроганно промолвил король.

А Марсель с некоторой печалью заключил:

— Но дух моей матери всегда был рядом со мной. Воспоминание о ней ни на мгновение не покидало моего сердца.

— Пойдем, посетим то место, Марсель, где она любила сидеть, — предложил король. — Оно дорого и для меня.

По аллее погрузившегося в сумерки сада они не спеша вышли к берегу пруда.

— Завтра мы поедем в Версаль, — проговорил король. — И ты будешь гостем у меня. Разумеется, ты по–прежнему, если захочешь, можешь жить у себя во дворце.

— Дворец Роган и часть сумм, которые я считаю своими, я намерен оставить себе. Всеми остальными богатствами я распоряжусь иначе, получив на это ваше разрешение.

— А кому ты обязан своим состоянием, если, конечно, это не секрет? — поинтересовался король.

— Завещанию одного несчастного грека, — с грустью проговорил Марсель. — Когда несколько лет назад я был брошен в Бастилию, в соседней камере сидел старый грек. Вырвавшись из Бастилии и претерпев разные невзгоды, я попал в лапы разбойников, где, к своему удивлению, встретил старого грека, который вновь подтвердил мои права на клад. Звали его Абу Коронос. Он лишился своей единственной дочери и, ожидая скорой и неминуемой смерти, решил довериться мне. Чтобы уберечь свои сокровища, он спрятал их… Так я стал его наследником.

Король с любопытством спросил:

— Значит, тебе удалось достать этот необычный клад?

— Да, ваше величество, — подтвердил Марсель. — После множества трудов, хлопот и опасностей‚ сокровища старого грека оказались в моих руках.

Послышался легкий шорох. Король обернулся, всмотрелся и неуверенно предположил:

— Кажется, идет твой слуга…

— Да, ваше величество, — сказал Марсель, издалека узнав негра. — Видимо, Гассан хочет мне что‑то сообщить.

— Разве ты снова принял его к себе на службу? — с некоторым удивлением спросил король.

— Он дурно поступил, ваше величество, но раскаялся, и я простил его, — пояснил Марсель. — А сейчас позвольте узнать у Гассана, что ему надо.

Король благосклонно кивнул.

Негр, приблизившись, опустился на колени у края дороги и, поклонившись, застыл в ожидании приказания.

— Говори, Гассан, — велел Марсель. — В чем дело?

— Там, в жасминной беседке, господин, сидит привидение, — дрогнувшим голосом проговорил Гассан и добавил: — Белый дух…

— Что за чепуха! — рассердился Марсель. — Мало ли что тебе почудилось!

Но Гассан упрямо повторил:

— Какая‑то женщина, господин, вся белая…

Марсель внезапно подумал, что утверждение Гассана, неправдоподобное на первый взгляд, может оказаться правдой. Вполне вероятно, что таинственная подопечная старухи–кастелянши снова могла ускользнуть из‑под ее надзора и пробраться в беседку. И если это так, то тайна, которую он обещал хранить, откроется сама собой. Пытаясь избежать этого, Марсель хотел было предложить свернуть в другую аллею, но король, указав рукой на противоположный берег пруда, проговорил:

— Надо посмотреть, кто там в беседке. Если, конечно, твоему негру и в самом деле не просто что‑то почудилось.

Марсель вынужден был подчиниться воле короля.

Луна заливала светом извилистую тропинку, ведущую по берегу к беседке, так густо заросшей кустами жасмина, что вход в нее был почти незаметен.

Вся эта часть сада выглядела очень живописно. В некотором отдалении от берега высились громадные деревья, уносившие свои кроны, казалось, к самому небу. Между гигантскими стволами стоял непроницаемый мрак, который не могло рассеять слабое сияние лунного света, таявшее в густой листве. Старинный пруд, чье волнующееся серебристое зеркало было обсажено по берегу гибкими кустами ивы, колеблющимися под слабыми порывами ветерка, представлял фантастическое зрелище, — невольно чудилось, что вот–вот появятся грациозные русалки.