Виктория Клейтон - Дом подруги

• Название: Дом подруги
• Автор: Виктория Клейтон
• Издательство: Мой Мир ГмбХ & Ко. КГ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 3-86605-137-9

Написанный с большой долей иронии роман американской писательницы Виктории Клейтон помогает по-новому взглянуть на отношения людей. Любовь, дружба, семья… какие они в постоянно меняющемся мире? «Дом подруги» — это история выпускницы Оксфорда, которая ищет любви, но в то же время бежит от нее.

---

— Слышала? Появился покупатель на Майлкросс-парк, хочет посмотреть поместье. Не знаю, говорил ли я тебе, что решил продать его? Прости, Диана. Мне так хотелось провести с тобой все утро.

— Мне тоже.

Я нисколько не покривила душой — мне действительно было жаль, что Чарльзу нужно уезжать. Обняв меня, он снова принялся меня целовать. Потом вдруг неожиданно резко отодвинулся.

— Нет. Было бы ошибкой снова заняться с тобой любовью. Лучше подождем до следующего раза.

У него едва хватило времени принять душ и выпить чашку кофе, когда возле дома остановилась машина.

— Пока, дорогая, — пробормотал он. Легкий поцелуй — и Чарльз исчез.

Я жевала тоненький ломтик тоста и думала о Чарльзе. Наслаждение, пережитое прошлой ночью, еще не успело покинуть меня. Я была в состоянии, близком к эйфории, и никак не могла заставить себя мыслить хоть сколько-нибудь разумно. Телефон снова зазвонил. Я машинально бросила взгляд на часы — десять тридцать. Это никак не мог быть Чарльз.

— Алло, можно попросить Чарльза?

Голос Сюзанны я узнала сразу.

— Он уже уехал. Позвоните ему домой, в Майлкросс-парк.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более приветливо и непринужденно. На другом конце провода повисло молчание.

— Держу пари, он вас трахнул…

Я едва не швырнула трубку. Но в голосе женщины была такая черная тоска, что во мне проснулось любопытство. Наверное, это стыдно, но тут уж ничего не поделаешь.

— Простите, а вам не все равно?

— Только не воображайте, что это что-то значит! Чарльз готов трахнуть любую женщину на расстоянии вытянутой руки.

— Почему бы вам тогда не забыть о нем? — мягко спросила я. — Тем более если этот человек сделал вас несчастной?

— Потому что он для меня — единственный! Конечно, я пыталась, а как вы думаете?! Но все напрасно — я влюбилась в этого сукиного сына и буду любить его, даже когда он состарится и больше не сможет трахать других женщин. И потом… детям нужен отец.

— Это дети Чарльза?!

Я была потрясена. На мгновение все поплыло у меня перед глазами.

— Конечно. Ах да, вы ничего не знаете. Естественно, он вам не сказал. У нас мальчик и девочка. Им сейчас семь и пять.

— А вы… вы с Чарльзом женаты?

— Нет. Видите, я откровенна с вами. Сама не знаю, почему. Честно говоря, я бы с удовольствием выцарапала вам глаза, если бы могла. Да только зачем?

— Простите. Мне очень жаль.

— Это еще почему?

— Ну-у… у вас такой несчастный голос.

— Да. Тут вы правы — так оно и есть. Дура я… самая настоящая дура — вот вам вся правда, как на духу. Хотите добрый совет? Бросьте вы его, пока не поздно. И найдите себе хорошего парня, такого, что станет являться домой в семь часов, а по воскресеньям будет уговаривать вас поиграть с ним в гольф.

В трубке вдруг что-то щелкнуло, и разговор оборвался. Я обхватила голову руками. И почувствовала себя такой же несчастной, как вчера. «Интересно, может, у меня просто начинается депрессия»? — с вялым любопытством подумала я.

В конце концов, привычка к самодисциплине, которую я вырабатывала годами, пришла мне на помощь. Решив перекусить, я поболтала немного с миссис Бакстер, здравый смысл которой сейчас действовал особенно успокоительно на мои вконец раздрызганные нервы. Впрочем, женщина она была на редкость тактичная, и о том, что Чарльз оставил в душе свою бритву, я узнала, только когда она ушла. Взяв ее в руки, я смотрела на нее, пока не почувствовала, как у меня внутри раскручивается тугая пружина желания. Тут зазвонил телефон. Ринувшись в спальню, я одним прыжком метнулась к кровати и схватила трубку. Это была Мин.

— Привет, Дэйзи. Ты откуда-то бежала?

— О господи! Я подумала, что это, возможно, Чарльз. Черт, что я несу? Конечно, я рада тебя слышать. Честно говоря, я счастлива, что ты позвонила. Именно ты мне и нужна.

— А что — Чарльз звонил? Он уже вернулся?

— Если бы только звонил, — мрачно буркнула я. — Он уже успел побывать тут.

— Дэйзи! Уж не хочешь ли ты сказать?.. И когда же он?.. О нет, Господи, спаси и помилуй! Я сейчас просто лопну от любопытства! А ну, выкладывай!

— Ну… прихожу я вчера из библиотеки, а он уже тут. Из аэропорта приехал прямо ко мне. — Я вспомнила, как увидела его стоявшим у окна в студии, и почувствовала, как ноги у меня стали ватными.

— Ну, а дальше что?! Что ты молчишь? Рассказывай же! — теребила меня Мин.

— Мы съездили в один местный паб пообедать. Разговаривали… только не спрашивай, о чем, потому что я не помню. Ах да, он рассказывал мне об одной своей женщине, с которой он жил в Южной Африке. Насколько я помню, они прожили вместе чуть ли не десять лет.

— Да-а? Понятно. Ну, а что дальше? Что там насчет этой женщины?

— Во-первых, все это — уже давно дело прошлое. Он признался, что спал с ней в этот свой приезд, но добавил, что уже много лет назад понял, что любовь давно прошла.

— Ну, и что тут такого? — Мин тут же ринулась в атаку, готовая до последней капли крови защищать своего любимчика. — Возможно, ему просто неудобно было ей отказать. Вот он и решил, так сказать… эээ… оказать ей услугу.

Кажется, совсем недавно я слышала то же самое. Почему-то мне было это неприятно.

— Ну, как бы там ни было, когда мы вернулись домой из паба, он сказал, что Горас заказал ему номер в отеле. — Вспомнив, как любовалась в полумраке его загорелым, красивым лицом, я с трудом подавила вздох. — Тогда он спросил, не может ли он провести эту ночь со мной.

— Ух ты! Вот это да! Где мои нюхательные соли? Ох, умру, честное слово! В крайнем случае хлопнусь в обморок прямо возле телефона. Ну, а дальше?

— Ну… мы занимались любовью.

— Господи, сейчас лопну от зависти! — взвизгнула Мин. — Только не говори мне, что тебе не понравилось!

— Эээ… вообще, если честно, понравилось, — призналась я. — В чисто физическом плане это было самое большое наслаждение, которое мне довелось испытать. — Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, настолько диким казался контраст между тем, что я испытала прошлой ночью, и теми жалкими словами, которыми я стремилась это описать. — Боже правый, вот поговорила с тобой, и мне уже легче.

— Ничего не понимаю! — рассердилась Мин. — Я-то считала, ты на седьмом небе от счастья!

— Понимаешь, ему пришлось уехать очень рано. Чарльз сказал, что собирается продать Майлкросс-парк, поэтому ему нужно мчаться домой — дескать, нашелся покупатель. А едва он уехал, снова позвонила та женщина… кстати, ее зовут Сюзанна. Попросила позвать его к телефону. Мы немного поговорили. Знаешь, оказывается, у них с Сюзанной двое детей. А еще она обругала его самовлюбленным подонком и сказала, что он старается затащить в постель любую женщину, если она оказывается от него на расстоянии вытянутой руки.

Я замолчала — к глазам подступили слезы.

— Не надо путать сексуальное удовлетворение и любовь. Впрочем, не ты первая, не ты последняя, — философски добавила Мин.

— Ох, Мин, боюсь, так и случилось. Вообще-то я жутко измучилась за эти дни — с того самого дня, как вернулась в Кембридж, меня почему-то грызет тоска.

— Милая Дэйзи, почему бы тогда тебе не приехать и не пожить тут какое-то время? Если бы ты знала, как мы скучаем по тебе! Разве ты не можешь привезти сюда свои книги?

— Наверное, могу. Но это значит признать, что моя жизнь стала пустой. По-моему, пришло время что-то изменить, но я просто не знаю, что.

Конечно, я уже не первый год жила на этом свете и хорошо понимала разницу между любовью и желанием. Я не любила Чарльза. И чувствовала, что рассказ Сюзанны по большей части был правдой. Жизнь покатилась обычной чередой — я работала над книгой, встречалась с нужными мне людьми. Вечерами я слушала Вагнера, слушала так, как никогда не слушала его раньше… с напряженным вниманием, пока музыка не стала для меня чем-то вроде наркотика, без которого я уже просто не могла обойтись.

Мы с Мин подолгу разговаривали по телефону. Она похвасталась, что отослала рукопись издателю и получила восторженный отзыв. Никогда не слышала, чтобы Мин чему-то так радовалась. Только теперь я поняла, что для нее значило убивать год за годом на возню по хозяйству. Представив себе, как она пытается сделать что-то, как положено, догадываясь при этом, что вряд ли ее жертва будет оценена, я расстроилась окончательно.

Постепенно я с головой погрузилась в работу и даже стала находить в этом некоторое удовольствие. Я заказала новый коврик в ванную и провела пару дней в Лондоне, пополняя свой гардероб.

Потом позвонил Питер — сообщить, что Рим ему надоел и он возвращается домой, в Англию. Не могу ли я приютить его на несколько дней? Вскоре за звонком появился и он сам — коричневый от загара, потолстевший и в великолепном настроении. Жаль только, что он непрерывно болтал. Слова лились из него бурным потоком, и остановить его было невозможно. Он привез мне кучу великолепных, хотя и довольно экстравагантных, подарков… шелковую блузку, крошечную мраморную статуэтку дворца в Афинах и роскошную пару туфель. После ужина мы уселись у камина, лакомились шоколадом, который он привез с собой, и запивали его вином. Я рассказала ему о Роберте. Как же здорово, когда есть кому поплакаться в жилетку! Питер слушал, не пропуская ни единого слова. На лице у него было написано искреннее сочувствие. Я немного успокоилась и почувствовала себя почти счастливой.