Ирина Дегиль - Французский с Проспером Мериме. Кармен

• Название: Французский с Проспером Мериме. Кармен
• Автор: Ирина Дегиль
• Жанр: Иностранные языки
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7873-0785-6

В книге представлено одно из самых популярных произведений французской литературы XIX века, новелла «Кармен» Проспера Мериме (1803–1870) – история любви простого испанского солдата и цыганки, рассказ о роковой страсти, предательстве и мести.

Текст произведения адаптирован (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.

Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебной программе. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих французский язык и интересующихся французской культурой.

---

Là, on respire les émanations d’une tannerie qui conserve encore l’antique renommée du pays pour la préparation des cuirs; mais, en revanche, on y jouit d’un spectacle qui a bien son mérite. Quelques minutes avant l’angélus, un grand nombre de femmes se rassemblent sur le bord du fleuve, au bas du quai, lequel est assez élevé. Pas un homme n’oserait se mêler à cette troupe. Aussitôt que l’angélus sonne, il est censé qu’il fait nuit. Au dernier coup de cloche, toutes ces femmes se déshabillent et entrent dans l’eau. Alors ce sont des cris, des rires, un tapage infernal.

Du haut du quai, les hommes contemplent les baigneuses (с высоты набережной мужчины созерцают купальщиц; se baigner – купаться), écarquillent les yeux, et ne voient pas grand-chose (таращат глаза и ничего особенного не видят; écarquiller – широко раскрывать/таращить глаза). Cependant ces formes blanches et incertaines (и все же эти белые нечеткие очертания; forme, f – форма; наружные очертания; certain – определенный) qui se dessinent sur le sombre azur du fleuve (которые вырисовываются на темной синеве реки; dessin, m – рисунок), font travailler les esprits poétiques (заставляют работать поэтические умы), et, avec un peu d’imagination, il n’est pas difficile de se représenter Diane et ses nymphes au bain (и, /добавив/ немного воображения, нетрудно представить себе Диану и ее нимф за купанием; imagination, f; imaginer – воображать; bain, m – баня; купание), sans avoir à craindre le sort d’Actéon (не боясь /при этом/ участи Актеона; sort, m – судьба; участь).

On m’a dit que quelques mauvais garnements se cotisèrent certain jour (мне рассказывали, что несколько повес, однажды, сложились; garnement, m – /уст./ негодяй; повеса; se cotiser – устраивать складчину), pour graisser la patte au sonneur de la cathédrale (чтобы подкупить: «намазать /жиром/ лапу» звонаря собора; graisse, f – жир, сало; patte, f – лапа /у животных/; /разг./ лапа /у человека/) et lui faire sonner l’angélus vingt minutes avant l’heure légale (и велеть ему прозвонить в колокол за двадцать минут до законного часа).

Du haut du quai, les hommes contemplent les baigneuses, écarquillent les yeux, et ne voient pas grand-chose. Cependant ces formes blanches et incertaines qui se dessinent sur le sombre azur du fleuve, font travailler les esprits poétiques, et, avec un peu d’imagination, il n’est pas difficile de se représenter Diane et ses nymphes au bain, sans avoir à craindre le sort d’Actéon.

On m’a dit que quelques mauvais garnements se cotisèrent certain jour, pour graisser la patte au sonneur de la cathédrale et lui faire sonner l’angélus vingt minutes avant l’heure légale.

Bien qu’il fît encore grand jour, les nymphes du Guadalquivir n’hésitèrent pas (хотя было еще светло, нимфы Гвадалквивира не колебались), et se fiant plus à l’angélus qu’au soleil (и, доверяя более колоколу, чем солнцу) elles firent en sûreté de conscience leur toilette de bain (они со спокойной совестью совершили свой купальный туалет; sûreté, f – безопасность; уверенность; conscience, f) qui est toujours des plus simples (который всегда крайне прост: «из самых простых»). Je n’y étais pas (меня при этом не было). De mon temps le sonneur était incorruptible (в мое время звонарь был неподкупным; incorruptible – непортящийся; неподкупный), le crépuscule peu clair et un chat seulement aurait pu distinguer (сумерки – темны: «мало светлые», и только кошка могла бы различить) la plus vieille marchande d’oranges de la plus jolie grisette de Cordoue (самую старую продавщицу апельсинов от самой хорошенькой кордовской гризетки3).

Bien qu’il fît encore grand jour, les nymphes du Guadalquivir n’hésitèrent pas, et se fiant plus à l’angélus qu’au soleil elles firent en sûreté de conscience leur toilette de bain qui est toujours des plus simples. Je n’y étais pas. De mon temps le sonneur était incorruptible, le crépuscule peu clair et un chat seulement aurait pu distinguer la plus vieille marchande d’oranges de la plus jolie grisette de Cordoue.

Un soir, à l’heure où l’on ne voit plus rien (однажды вечером, в час, когда уже ничего не видно), je fumais appuyé sur le parapet du quai (я курил, облокотясь на перила набережной), lorsqu’une femme, remontant l’escalier qui conduit à la rivière (когда какая-то женщина, поднявшись по лестнице, которая ведет от реки; remonter – снова подниматься; идти вверх), vint s’asseoir près de moi (подошла и села рядом со мной). Elle avait dans les cheveux un gros bouquet de jasmin (в волосах у нее был большой букет жасмина; gros – толстый; большой), dont les pétales exhalent le soir une odeur enivrante (лепестки которого источают вечером опьяняющий аромат; pétale, m; exhaler – выделять; источать; ivre – пьяный; enivrer – пьянить, опьянять). Elle était simplement, peut-être pauvrement vêtue (она была просто, пожалуй бедно, одета; vêtir – одевать), tout en noir, comme la plupart des grisettes dans la soirée (вся в черном, как большинство гризеток вечером). Les femmes comme il faut ne portent le noir que le matin (женщины из общества носят черное только утром; comme il faut – воспитанный, с хорошими манерами: «как следует»); le soir, elles s’habillent à la francesa (вечером они одеваются по-французски /исп./).

Un soir, à l’heure où l’on ne voit plus rien, je fumais appuyé sur le parapet du quai, lorsqu’une femme, remontant l’escalier qui conduit à la rivière, vint s’asseoir près de moi. Elle avait dans les cheveux un gros bouquet de jasmin, dont les pétales exhalent le soir une odeur enivrante. Elle était simplement, peut-être pauvrement vêtue, tout en noir, comme la plupart des grisettes dans la soirée. Les femmes comme il faut ne portent le noir que le matin; le soir, elles s’habillent à la francesa.

En arrivant auprès de moi (подходя ко мне), ma baigneuse laissa glisser sur ses épaules la mantille qui lui couvrait la tête (моя купальщица сбросила на плечи мантилью, которая покрывала ее голову; glisser – скользить; épaule, f; mantille, f – мантилья, головной кружевной /или шелковый/ шарф; couvrir), et, à l’obscure clarté qui tombe des étoiles («и в свете сумрачном, струящемся от звезд»; étoile, f), je vis qu’elle était petite, jeune, bien faite (я увидел, что она невысокого роста, молодая, хорошо сложена; petit – маленький; невысокий), et qu’elle avait de très grands yeux (и что у нее очень большие глаза). Je jetai mon cigare aussitôt (я тотчас бросил мою сигару). Elle comprit cette attention d’une politesse toute française (она поняла этот французский учтивый жест; attention, f – внимание; внимательность, забота; politesse, f – вежливость, учтивость; poli – вежливый), et se hâta de me dire qu’elle aimait beaucoup l’odeur du tabac (и поспешила сказать мне, что она очень любит запах табака), et que même elle fumait (и что даже сама курит), quand elle trouvait des papelitos bien doux (когда находит мягкие «папелито»/папиросы). Par bonheur, j’en avais de tels dans mon étui (к счастью, у меня были таковые в моем портсигаре; étui, m – чехол; étui à cigarettes – портсигар), et je m’empressai de lui en offrir (и я поспешил предложить их ей).

En arrivant auprès de moi, ma baigneuse laissa glisser sur ses épaules la mantille qui lui couvrait la tête, et, à l’obscure clarté qui tombe des étoiles, je vis qu’elle était petite, jeune, bien faite, et qu’elle avait de très grands yeux. Je jetai mon cigare aussitôt. Elle comprit cette attention d’une politesse toute française, et se hâta de me dire qu’elle aimait beaucoup l’odeur du tabac, et que même elle fumait, quand elle trouvait des papelitos bien doux. Par bonheur, j’en avais de tels dans mon étui, et je m’empressai de lui en offrir.

Elle daigna en prendre un (она соизволила взять одну), et l’alluma à un bout de corde enflammée (и закурила ее о кончик горящей веревки; allumer – зажигать; enflammer – зажигать; flamme, f – пламя) qu’un enfant nous apporta moyennant un sou (которую принес нам мальчик за один су; moyenner – посредничать; добиваться /для кого-либо/; устраивать; moyen, m – средство). Mêlant nos fumées, nous causâmes si longtemps, la belle baigneuse et moi (смешивая дым от наших сигарет, мы с прекрасной купальщицей беседовали так долго), que nous nous trouvâmes presque seuls sur le quai (что оказались почти одни на набережной). Je crus n’être point indiscret en lui offrant d’aller prendre des glaces à la neveria4 (я счел вовсе не нескромным предложить ей пойти съесть мороженое в неверию; discret – сдержанный, скромный; prendre – брать; есть; glace, f – лед; мороженое). Après une hésitation modeste elle accepta (после колебания = поколебавшись из скромности, она согласилась; accepter – принимать; согласиться); mais avant de se décider, elle désira savoir quelle heure il était (но, прежде чем решиться, она захотела узнать, который час). Je fis sonner ma montre (я поставил часы на бой; sonner – звучать; звонить, бить /о часах/), et cette sonnerie parut l’étonner beaucoup (и этот звон, казалось, очень удивил ее).

Elle daigna en prendre un, et l’alluma à un bout de corde enflammée qu’un enfant nous apporta moyennant un sou. Mêlant nos fumées, nous causâmes si longtemps, la belle baigneuse et moi, que nous nous trouvâmes presque seuls sur le quai. Je crus n’être point indiscret en lui offrant d’aller prendre des glaces à la neveria. Après une hésitation modeste elle accepta; mais avant de se décider, elle désira savoir quelle heure il était. Je fis sonner ma montre, et cette sonnerie parut l’étonner beaucoup.

– Quelles inventions on a chez vous, messieurs les étrangers (каких у вас только нет изобретений, господа иностранцы; inventer – изобретать)! De quel pays êtes-vous, monsieur (из какой вы страны, сеньор)? Anglais sans doute (наверное, англичанин)5?

– Français et votre grand serviteur (француз и ваш большой = покорный слуга). Et vous, mademoiselle, ou madame, vous êtes probablement de Cordoue (а вы сеньорита, или сеньора, вы, вероятно, из Кордовы; probable – возможный)?

– Non (нет).

– Quelles inventions on a chez vous, messieurs les étrangers! De quel pays êtes-vous, monsieur? Anglais sans doute?

– Français et votre grand serviteur. Et vous, mademoiselle, ou madame, vous êtes probablement de Cordoue?

– Non.

– Vous êtes du moins Andalouse (вы, по крайней мере, андалузка). Il me semble le reconnaître à votre doux parler (мне кажется, что я это узнаю = слышу по вашему мягкому выговору; doux – сладкий; мягкий; parler, m – речь, язык; манера говорить).

– Si vous remarquez si bien l’accent du monde (если вы так хорошо отличаете произношение людей; monde, m – мир; люди), vous devez bien deviner qui je suis (вы должны догадаться, кто я).