Василий Потто - Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях

• Название: Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях
• Автор: Василий Потто
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05635-1

Фундаментальный труд выдающегося военного историка, генерала русской армии В. А. Потто охватывает период Кавказской войны с начала XVI века по 1831 год.

Многие годы автор разыскивал и собирал разрозненные документы и материалы с одной целью – извлечь из забвения и связать в одно стройное повествование драматические и героические события, которые, развиваясь и усиливаясь, определили совершенно особую роль Кавказской войны в нашей истории.

---

Остатки турецкого войска, бежавшие от Каменного брода, были добиты окончательно Кубанским корпусом барона Розена, встретившим их на левой стороне Кубани. В этой экспедиции Нижегородский драгунский полк под начальством князя Щербатова разыскал и сжег все магазины и провиантские склады, заготовленные в аулах для турецкой армии. Горцы, не успевшие предупредить набег, отрезали, однако, драгунам отступление и окружили их в тесном горном ущелье. По счастью, нижегородцы, не потеряв присутствия духа, спешились и проложили себе дорогу штыками.

Впоследствии Герман, указывая причины поражения турок, писал в своих записках следующее: «Первая и главная ошибка Батал-паши состояла в том, что он остановился на Кубани и без всякой надобности потерял целых три дня, в продолжение которых мог бы быть у самого Георгиевска. Тогда, хотя бы турецкая армия и была разбита в полевом сражении, все-таки большая часть Кавказской линии едва ли была бы спасена от погрома. Во время сражения турки также сделали три важные ошибки: они не употребили всех своих сил, чтобы отбить у нас Тахтамышские горы, пока мы не успели еще на них утвердиться, не заняли высот, лежавших у нас на левом фланге, которых мы не могли занять по своей малочисленности, и, наконец, приняли бой на такой невыгодной местности, где артиллерия их не могла нанести нам значительных потерь…

В свою очередь и мы, – замечает Герман, – не были безупречны в своих распоряжениях. Так, например, мы знали, и знали довольно верно, что Батал-паша стоит на Лабе, а между тем не только не позаботились сосредоточить все свои силы, а, напротив, отправили целый корпус за Кубань, где он простоял без всякой пользы… Мне также, – говорит он далее, – не следовало бы бросать свою позицию у Кубанского редута: я этим открыл Кубань и при других условиях мог подвергнуть нашу границу чрезвычайной опасности».

Блистательная победа над сорокатысячной армией, которую турки собирали два года для нанесения русским решительного удара, имела громадные последствия для края. Она не только загладила дурное впечатление, произведенное неудачным походом Бибикова, но и утвердила надолго среди кавказских племен убеждение в непобедимости русских и подготовила падение Анапы. Императрица Екатерина пожаловала Герману за этот подвиг орден Святого Георгия 2-й степени, даваемый в весьма редких случаях, и пятьсот душ в Полоцкой губернии. Храбрый Луковкин был награжден премьер-майорским чином, а Беервиц, Чемоданов, Буткевич и Муханов получили ордена Святого Георгия 4-й степени.

Умирающий граф де Бальмен имел утешение, получив известие об этой победе за несколько часов до своей кончины. Дрожащей рукой он подписал последнее донесение свое к императрице и в тот же день, 1 октября 1790 года, скончался на сорок девятом году от рождения.

Имя графа теперь почти никому не известно на Кавказе. Но оно заслуживает памяти как имя главнокомандующего в смутное и богатое событиями и результатами время, когда положен был конец горделивым замыслам Порты, стремившейся ниспровергнуть на Кавказе русское владычество. Смерть графа де Бальмена прошла до такой степени незамеченной, что даже могила его, могила главнокомандующего всеми кавказскими войсками, долгое время оставалась неизвестной, и уже нашему поколению принадлежит честь открытия ее.

В Георгиевске, в полуверсте от предместья, называемого Тифлисской слободкой, на юго-запад от крепости есть небольшое, давно покинутое кладбище, состоящее из нескольких могил, почти уже сровнявшихся с землей. Три-четыре надгробных памятника, полуразрушенных временем, уныло смотрят своими остатками, и старое грушевое дерево, тоже иссохшее и покривившееся, одиноко сторожит приют забвения и смерти. На одной из этих могил долго лежала разбитая пополам чугунная плита, не привлекавшая к себе ничьего внимания. Но в 1858 году бывший тогда полицмейстером в Георгиевске М. Ф. Федоров случайно прочитал на этой плите: «Здесь погребено тело командующего Кавказским корпусом графа Антона Богдановича де Бальмена». О своей находке Федоров немедленно сообщил в Тифлис, и князь Барятинский, бывший в то время кавказским наместником, пожелал почтить память своего отдаленного предместника. Он приказал возобновить могилу покойного графа, поставить на ней памятник и устроить вокруг него решетку из старого оружия и чугунных пушек, хранившихся в георгиевском арсенале.

Тогда же возобновлена была и трогательная эпитафия во вкусе XVIII века, которая может служить прекрасной характеристикой личности покойного графа.

«Прохожий! – сказано в ней. – Сей был твой друг, ибо между добродетелями, которые он почитал и которым следовал, благодеяния и человеколюбие занимали в нем первейшую степень; они были столь драгоценны сердцу его, что даже в первом восторге победы он щадил кровь побежденного неприятеля. Почти же и ты сию гробницу, которую супруга, орошенная слезами, воздвигла над ним, и пожелай, чтобы сей друг человечества, сей достойный и добрый гражданин почивал в покое».

Нам остается сказать несколько слов о дальнейшей судьбе главного героя описанных событий, генерала Германа, и о печальных обстоятельствах, незаслуженно омрачивших на склоне дней жизнь одного из лучших генералов суворовского времени.

Оставив Кавказ в 1791 году, Герман, после недолговременной службы в войсках, расположенных в Литве и Польше, назначен был генерал-квартирмейстером всей русской армии. В этом звании он произвел осмотр берегов Черного моря для изыскания мер против враждебных покушений французского флота и заслужил особую признательность императора Павла I. Император предназначал его даже для командования русскими войсками в Италии, но за назначением туда Суворова Герман, произведенный в генералы от инфантерии, получил в команду десантный корпус, которому было поручено вместе с англичанами очистить Голландию от французов, в то время как Суворов должен был очистить от них Италию.

Последнее отделение десантных войск, при которых находился сам Герман, высадилось на берег в месте расположения английских войск, в окрестностях Бергена, вечером 7 сентября 1799 года. На вопрос одного из своих генералов, где остановить полки, Герман лаконично ответил: «На плечах французов!» Приходилось действительно там останавливать их, потому что главнокомандующий союзными войсками герцог Йорский назначил общую атаку неприятельской позиции на другой день, 8 сентября, с рассветом; говорят, однако, что герцог, узнав о поздней высадке русских, предложил отменить диспозицию, чтобы дать время войскам отдохнуть и приготовиться к бою. Герман ответил, что находит это ненужным. И он был прав, как показали последствия; войска дрались с таким увлечением, которое исключало всякую мысль об устали и отдыхе, и если геройские усилия их не увенчались успехом, то причину этого нужно искать, скорее всего, в характере и действии союзников.

Ночь, предшествовавшая кровавому бою, как нарочно наступила темная, ненастная, тучи заволокли небо, шел дождик, а русские, усталые, еще не оправившиеся от трудного морского плавания, вовсе не ложились спать, ожидая рассвета, с которым должна была начаться атака. Герман между тем взвесил все шансы предстоящего боя. Он понимал, что перед ним была не турецкая орда, которую он разбил на Кубани, а опытные, закаленные в боях французские полки. Но так как численность французов не превышала русские силы, то весь вопрос сводился для него к тому, как бы скорее и с наименьшей потерей добраться до неприятельской позиции; о том же, что неприятель мог дать отпор и устоять против штыкового удара, ему не приходило и в голову. Зная далее, что ему предстояло начать движение по двум плотинам под сильнейшим картечным огнем неприятельских батарей, он прежде всего хотел избежать потерь, сопряженных с открытой атакой теснин среди белого дня, и решился произвести внезапное ночное нападение. С этой целью он вопреки диспозиции повел свои войска за два часа до рассвета.

Под покровом ночи войска атаковали неприятеля с таким необычайным мужеством, что выбили его моментально из трех ретраншементов, взяли штыками несколько батарей, завладели тремя укрепленными деревнями и ворвались в самый Берген, ключ неприятельской позиции. Весь бой происходил на протяжении пятнадцати верст. Четырнадцать отбитых пушек, тысяча пленных и более двух тысяч убитых неприятелей служили доказательством предусмотрительного расчета генерала Германа, достигшего столь блистательного успеха с потерей лишь нескольких человек убитыми и ранеными.

В Бергене успехи русских, однако же, остановились. Англичане не приходили на помощь. Так прошло четыре часа. Французы между тем успели стянуть сюда значительные силы и сами перешли в наступление. Тогда в небольшом и тесном городке произошла ожесточенная битва. Французские колонны с разных сторон повели атаку, и им удалось наконец ворваться на площадь. Дело кончилось тем, что из всех трех командовавших генералов Жеребцов был убит картечью, Сутгоф ранен, а сам корпусный командир, отрезанный от войска, внезапно очутился в плену. Потеряв начальников, русские войска смешались и отступили, оставив в руках неприятеля знамя и двенадцать орудий. Только к одиннадцати часам утра подошли наконец англичане, но восстановить проигранную битву для них не представлялось уже возможности.