Михель Гавен - Три дня в Сирии

• Название: Три дня в Сирии
• Автор: Михель Гавен
• Издательство: Вече
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1213-8

2000-е годы. Сирия. В южном приграничном районе, недалеко от города Дар проходят массовые манифестации против правительства Башара Асада. Главная героиня, американка Джин Роджерс, тайно переходит границу с территории Израиля, с Голанских высот и оказывается в Даре под именем русской женщины, вышедшей когда-то замуж за сирийца. Задание Джин — найти тайную базу, на которую, по данным израильской разведки, бывший генерал КГБ и весьма влиятельный политик Леонид Логинов вывез составляющие оружия массового поражения режима Саддама Хусейна перед вторжением американцев в Ирак. Предположительно база находится недалеко от города Дар. Но неожиданно при выполнении задания Джин становится перед серьезным выбором, едва не сорвавшим всю операцию…

---

Снежана уже почти не шла сама, Джин приходилось практически тащить ее на своей спине. Пот градом стекал со лба, катился по спине. Но преодолевая усталость, Джин упрямо спускалась к лощине, за которой находился Израиль. Вот показался и камень-тайник, который выбрал Алекс накануне ее перехода в Сирию, и куда она совсем недавно посылала Ахмета взять секретные сведения от Дэвида. До камня оставалось всего метров пятьдесят, не больше. Джин собрала все силы. Только дойти до камня, довести Снежану, за ним Израиль, спасение.

Опасения Снежаны не оправдались — змеи не попадались. «В одном хоть повезло, что эти твари спят», — думала Джин про себя, но чувство опасности не оставляло ее. И, как оказалось, не напрасно. Случилось то, чего она больше всего боялась. Сирийский дозор увидел их с перевала. Сверху послышались крики, зацокали о камни пули.

— Ой, мамочка, — вскрикнула испуганно Снежана.

— Молчи! Скорее!

Джин подтолкнула Снежану вперед и, практически закрывая ее собой, бросилась к камню, сколько было сил. Когда она почувствовала резкую обжигающую боль в плече, спасительный камень-тайник был уже рядом. Ее как будто толкнуло, она поняла, что падает, буквально бросила Снежану вперед, на израильскую территорию, а сама поползла за ней, обдирая ладони и локти о горячие камни.

— Не двигайся, не шевелись! — крикнула она Снежане.

Пограничники еще вели огонь. Джин доползла до Снежаны, она лежала лицом вниз, закрыв голову руками. Дернув девушку за руку, Джин прижала ее к земле, дожидаясь, пока стрельба закончится. Все стихло минуты через три. Видимо, пограничники потеряли их из вида.

— Зоя, мы живы? — тихо спросила Снежана, подняв голову. — Я что-то не верю.

— Меня зовут не Зоя, меня на самом деле зовут Джин, — она приподнялась, отряхивая пыль. — Я говорила тебе, я подполковник американской армии, военный врач. Что ты так смотришь? — она заметила, что Снежана смотрит на нее широко раскрытыми глазами. — Забыла?

— Я только сейчас, когда мы перешли границу, и ты назвала мне свое имя, — девушка запнулась от волнения, — что ты из армии США, поверила, и что ты сделаешь для меня все, что обещала.

— А так не верила? — Джин удивилась. — И помогала мне? Ради чего тогда?

— Ради себя, — ответила Снежана, пожав плечами, — ради своих родных, хоть я им и не нужна, — она смахнула с глаз накатившиеся слезы. — Разве можно жить, как я жила, скажи? Ведь как скотина, правда. И если мне предоставился случай сделать что-то хорошее, чем-то помочь людям, для меня это только радость, хоть как-то оправдаться, я готова. Пусть меня после всего этого повесят. Ой, Зоя, то есть Джин, у тебя кровь, — Снежана испуганно прижала палец к губам, показав на ее плечо. — В тебя попали? Больно?

— Больно, — Джин пошевелила рукой и поморщилась, — но это ерунда, царапина. Нам с тобой некогда рассиживаться, надо спускаться и откуда-нибудь позвонить Алексу.

— А Алекс это кто? — спросила Снежана и, ойкнув, поднялась на колени. — Чертова нога. Это тот мужчина, о котором говорила Светка?

— Да, это офицер израильской полиции, — подтвердила Джин. — Очень близкий мне человек.

Он встала, протянув здоровую руку, помогла встать Снежане.

— Ты теперь больше прыгай сама, — сказала она с улыбкой, — я тоже покалечена на один бок. Но здесь нам нечего бояться. Держись за меня.

— Зоя, а змеи-то? — Снежана схватилась за ее плечо. — То есть это, Джин, — поправилась она сразу, — они нас не покусают все-таки?

— Ты топай потише и не кричи сильно, они нас и не побеспокоят, — ответила Джин. — Здесь уже близко.

Они осторожно спустились по склону. Все вокруг было тихо, точно спало. Только листья деревьев едва слышно шелестели под ветром. На змею наткнулись только один раз, и то в самом конце. Толстая коричневая гадюка грелась в тени на камне справа от тропинки. Почуяв их приближение, соскользнула в траву.

— Ой, смотри, я боюсь, — Снежана остановилась как вкопанная и чуть не упала, потеряв равновесие, прямо на гадюку, хорошо, что Джин поддержала ее.

— Я сказала, веди себя тихо, спокойно, не пугай их, — Джин даже рассердилась на нее. — Тогда все обойдется. Иди осторожно. Змея сейчас сонная, она готовится к ночной охоте, набирается сил, на нас не бросится, если мы ее сами не напугаем.

— Очень бы не хотелось, б-р-р-р-р.

Ступая так же медленно и осторожно, прошли еще десятка два метров. Сосны внизу поредели. И за ними Джин неожиданно вдруг увидела… израильскую полицейскую машину. Перед ней стоял — Алекс. Она сразу узнала его. Рядом с ним — еще два его подчиненных. Сердце Джин радостно забилось. Неужели — все?!

— Жди здесь, подержись пока за дерево, я сейчас! — приказала она Снежане и побежала вниз.

— Куда ты? А змея?!

— Подожди минуту!

Она не чувствовала боли, она даже вовсе забыла о постоянно ноющем плече. Она обо всем забыла, все ее существо переполняла радость, она точно летела на крыльях.

Алекс с кем-то разговаривал по телефону. Выбежав из-за деревьев, она остановилась, прижав к телу занемевшую от боли руку. Один из подчиненных Красовского заметил ее и тронул Алекса за рукав, показывая в ее сторону. Алекс повернулся, опустил телефон. Через мгновение он уже подбежал к ней. Она повисла на его руках, совершенно без сил, заливаясь слезами. Все, что она смогла сказать ему, задыхаясь, это только о Снежане.

— Там, на тропинке… девушка, та сербская девушка, она пришла со мной. У нее больная нога, и она не может спуститься сама.

— Я понял.

Алекс сделал знак полицейскому, тот сразу же побежал вверх по тропинке.

— Я знал, что ты придешь сегодня, — прошептал он, прижимая к груди голову Джин. — Я это чувствовал, мы надеялись на это, — он с нежностью гладил ее по волосам. — И решили ждать здесь целый день, даже во время обстрела.

— А я думала, меня никто не встретит, — ответила она тихо. — Но все равно была так рада, что вернулась. Был момент, когда перестала надеяться, что это удастся.

Снежану привели через несколько минут.

— Ой, даже не верится, что все закончилось, — девушка всхлипывала и смеялась одновременно. — И что я снова в Израиле, уж не мечтала. Напутешествовалась по Сирии. Слышишь, Джин, а гадюка эта так и лежала в траве, мне казалось, она на меня смотрит, я думала, я с ума сойду, — тараторила Снежана без остановки, видимо, от стресса. — Ой, врагу не пожелаешь такого соседства. Здрасте, — несмотря на все пережитое, Снежана с любопытством смотрела на Алекса, — а вы новенький? Я что-то вас не припомню.

Безмолвно глядя в заплаканное лицо Джин, Алекс не услышал ее вопроса. И Джин не услышала тоже. Снежана смущенно кашлянула, замолчала, потом послушно села в машину при помощи полицейского.

«Вчера в четыре часа дня в нарушение всех достигнутых ранее договоренностей с территории Израиля был нанесен ракетный удар по сирийской военной базе Зейтум. Количество жертв составило около тридцати человек. Сирия заявила протест. Россия и Китай потребовали срочного созыва Совета Безопасности ООН и принятия резолюции с осуждением действий Израиля. Первое заседание назначено в Нью-Йорке сегодня и начнется в восемнадцать часов по местному времени…»

Голос диктора звучал глухо и монотонно. Джин казалось, что он доносится издалека, словно густой и вязкий кисель обволакивая ее сознание. Глаз открывать не хотелось. Она словно парила в этом беловатом, седом хаосе, не понимая толком, откуда и куда движется. Вдруг на фоне бесформенных, вязких потоков перед ней абсолютно ясно предстало лицо Бориса — и все мгновенно обрело совершенно реальные, четкие очертания. Она открыла глаза. Все та же комната в отеле Кацрина, которую она покинула три дня назад, отправившись с заданием в Сирию. Те же прозрачные белые занавески, колышущиеся от прохладного ветерка, проникающего сквозь приоткрытое окно, за которым виднеются окутанные голубоватым туманом Голаны. Все тот же гостиничный стол, и поблескивающий заставкой «Windows» экран лэптопа на нем. Разрозненные, хаотичные мысли, наполнявшие мозг, постепенно собрались в нечто связное. Итак, судя по сообщению диктора, удар был нанесен. Удалось ли выжить Борису? Приехал ли он к Абии, находился ли у нее в момент нападения, как она это планировала. Узнать об этом наверняка Джин не могла. Во всяком случае, сейчас. У Снежаны, конечно, сохранился телефон Абии, но позвонить ей с территории Израиля означало только навлечь на бедную и добрую женщину очень большие неприятности, если учесть, что все звонки на территории Сирии прослушиваются. Даже используя израильского оператора, это было опасно. О судьбе Бориса Джин могла узнать только через Дэвида, наведя справки в посольстве США в Дамаске.

«Канцлер Германии Ангела Меркель выразила неудовольствие совместным вето России и Китая, наложенным на подготовленную Лигой арабских государств при поддержке США и их союзников резолюцию по Сирии. „Сказать, что мы огорчены, — заявила канцлер, — это значит, не сказать ничего. Мы крайне разочарованы. Позиция России представляется нам непонятной и вызывает вопросы. Я буду разговаривать об этом с президентом Медведевым“».