Виталий Калгин - Виктор Цой

• Название: Виктор Цой
• Автор: Виталий Калгин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03751-9

Виктор Цой был обыкновенным ленинградским мальчишкой, но на пике 1980-х именно он стал совестью и голосом своего поколения. А в августе уже далекого 1990 года он в одно мгновение превратился в легенду. Виталий Калгин рассказывает о Викторе Цое — художнике и музыканте, лидере ленинградской рок-группы «КИНО». Более двадцати лет назад Цой погиб в автокатастрофе, но по-прежнему остается звездой по имени Солнце. Смерть Цоя воистину стала его вторым рождением. В книге показан мир ленинградской рок-тусовки 1980-х годов, использованы некоторые ранее не опубликованные свидетельства и материалы из личных архивов, уникальные фотографии, позволяющие создать правдивую картину жизни, творчества и трагической смерти кумира советской молодежи.

---

Федор Лавров: «В рок-тусовке было явственное расслоение даже по возрасту. Люди, которые были всего на несколько лет старше, хипповали. А для панков хиппи были вчерашним днем. Для нас “Аквариум”, заявлявший, что они играли панк на фестивале в Тбилиси, был унылой хиппанской музыкой. Удивительно, что когда “КИНО” вступило в рок-клуб, хотя Рыба и Цой были панками, к ним тоже стали относиться с ревностью»[70].

Алексей Рыбин: «В Ленинграде теперешние “лучшие друзья” Цоя нас вообще не воспринимали! Кроме “Аквариума” и “Зоопарка”, нас все считали гопниками. И в рок-клубе мы были какими-то отщепенцами. Нам устроили всего два концерта, в порядке общей очереди. И вся околомузыкальная тусовка нас презирала»[71].

Владимир Рекшан, музыкант: «Весной 1982 года, когда я пришел в рок-клуб на концерт, о будущих потрясениях и речи не шло. Зал Дома народного творчества предназначался для театральных постановок, и отличались клубные концерты отвратительным звуком. Половину концертов народ проводил в буфете, где продавались пиво, кофе и мелкая закуска. Я обычно приходил на Рубинштейна, чтобы встретить знакомых и поболтать, проявив таким образом причастность к определенной социальной группе. Постоянно появлялись новые люди, и если ты планировал продолжать сценическую деятельность, следовало держать нос по ветру. Никого не встретив в буфете, я отправился в зал и сел в партере, услышал, как объявили дебютантов: “Группа ‘КИНО’!” Несколько человек в зале вяло захлопали в ладоши. На сцене появился сухопарый монгол в рубахе с жабо, сделал сердитое лицо и заголосил. Монгол оказался Цоем. Рядом с ним на тонких ножках дергался славянин, и оказался он Алексеем Рыбиным, Рыбой. Откуда-то из-под сцены периодически вылезал БГ с большим тактовым барабаном и исчезал обратно. “И что они этим хотели сказать?” — несколько надменно подумал я, забыв, что и сам двенадцать лет назад выбегал на университетские подмостки босиком…»[72]

Олега Валинского вскоре забрали в армию, и Цой с Рыбиным остались вдвоем. Валинский сначала был направлен в учебку в Павловск, а через полгода — на дружескую Кубу, и всё общение друзей свелось к редкому обмену письмами, которое впоследствии практически сошло на нет.

Цой постоянно что-то сочинял, пел, занимался шлифовкой своих песен. Как вспоминал впоследствии Алексей Рыбин, некоторые песни рождались у Виктора очень быстро, но над большей частью того, что было написано им с 1980 по 1983 год, он работал подолгу, меняя местами слова, проговаривая вслух строчки, прислушиваясь к сочетаниям звуков, отбрасывая лишние и дописывая новые куплеты… Так же ответственно Цой относился и к музыкальной гармонии, он всегда добивался того, чтобы новая песня полностью удовлетворяла бы его, и в ранних его песнях практически нет сомнительных мест, изменить в них ничего невозможно.

Алексей Рыбин: «Выражаясь фигурально, Цой был гениальным фотографом — схватывал ситуацию, а потом показывал ее нам в песне в том свете, при котором она была сфотографирована, ничего не прибавляя и не отнимая»[73].

Виктор Цой: «Первый концерт в рок-клубе, в восемьдесят первом году, мы играли в таком составе: я и Рыба, барабаны — звучала фонограмма электрической ударной установки, Миша Васильев (из “Аквариума”) играл бас, а Дюша (Андрей Романов, также “Аквариум”) — клавишные. Концерт прошел ровно, понравился и нам, и публике»[74].

После бурной встречи Нового, 1982 года и довольно удачных концертов в Москве, устроенных московским музыкантом Сергеем Рыженко, о которых можно прочесть в многочисленных воспоминаниях и рассказах очевидцев, Виктор с Алексеем, с подачи БГ, решили записать свой первый альбом.

Алексей Рыбин: «После поездки в Москву к Троицкому и Липницкому о наших удачных гастролях в Питер дошли слухи, на Цоя стали обращать внимание. Так что столица нас оценила первой… Мы искали какие-то пути… Все записывали свою музыку дома на магнитофон, по счастливому стечению обстоятельств мы познакомились с БГ и группой “Аквариум”… И по-моему, именно Борис инициировал эту запись, убедил Тропилло и убедил своих друзей»[75].

Решено было и сменить название группы, поскольку старое — «Гарин и Гиперболоиды», — как этого и следовало ожидать, перестало устраивать музыкантов, тем более что применительно к дуэту (Цой — Рыбин) оно звучало довольно странно. «Вы же новые романтики — вот и исходите из этого», — отечески наставлял их Гребенщиков.

С рождением названия «КИНО» связано много разнообразных легенд. К примеру, Алексей Ди-дуров утверждал, что такое название закрепилось за группой после новогодних гастролей в Москве. Кто-то из гостей, увидев, как молодые, разогретые красным вином Алексей и Виктор плещутся в ванной голышом, произнес в восхищении: «Ну, вы даете, ребята, просто кино какое-то!»

Сам же Алексей Рыбин вспоминал, что название «КИНО» пришло после того, как они с Цоем провели целый день за перебиранием всевозможных слов. Толкового на ум ничего не приходило (рассматривались даже «Ярило» и «Пионеры»).

В итоге — внимание ребят, шагавших по Московскому проспекту, привлекла надпись «Кино», одиноко светившаяся на крыше кинотеатра «Космонавт», и именно в тот момент изможденный Цой произнес сакраментальную фразу: «Хрен с ним, пусть будет “КИНО”».

Так группа обрела новое имя, под которым и вошла в историю русского рок-н-ролла. «Во всяком случае, ничем не хуже, чем “Аквариум”», — решили Цой с Рыбиным.

Борис Гребенщиков, услышав песни акустического дуэта Виктор Цой — Алексей Рыбин, проникся симпатией к молодой группе и загорелся желанием помочь «КИНО» записать первый альбом. Поскольку потенциал цоевских песен был виден невооруженным глазом, Гребенщиков решил рискнуть. Как только «Аквариум» завершил запись «Треугольника», он договорился с Андреем Тропилло и пригласил «КИНО» в Дом юного техника на первые студийные пробы. Тропилло, отнюдь не лишенный здорового авантюризма и уже имевший счастье принимать поздравления и наблюдать выступление Цоя с Рыбиным на безумной панк-вечеринке в кафе, согласился записывать «КИНО» даже без предварительного прослушивания.

Борис Гребенщиков: «Я примерил рубашку продюсера в первом альбоме “КИНО”. По необходимости пришлось это делать, потому что не было никого другого — Тропилло группа “КИНО” не интересовала, их запись была целиком моей инициативой»[76].

В марте и апреле 1982 года группа «КИНО» с помощью музыкантов группы «Аквариум» записывала альбом в студии Андрея Тропилло.

Хочется немного рассказать об этом человеке и его вкладе в русскую рок-музыку.

В 1979 году талантливый звукорежиссер Тропилло, при технической и организационной поддержке Владимира Васильевича Кашинского, одного из руководителей и организаторов Дома пионеров и школьников Красногвардейского района, организовал в этом Доме пионеров кружок звукозаписи, в котором использовалась аппаратура, списанная фирмой «Мелодия». В конце 1970-х и начале 1980-х в своей неофициальной студии, названной им «Антроп», Тропилло записывал альбомы таких групп, как «Машина времени», «Аквариум», «Зоопарк», «КИНО», «Алиса», «Ноль», и даже организовывал концерты. Иногда Андрей выступал в качестве музыканта и бэк-вокалиста на записываемых им альбомах. Как правило, всё происходило без какой-либо оплаты, то есть и Тропилло не платил музыкантам, и музыканты не платили ему за запись в его студии.

Дмитрий Левковский: «Тогда всё было на жопя-ном пару — от техники до методов продвижения. Это же был “совок”, не надо забывать. Копимаши-ны были все под идентификационными номерами…

И так далее. Поэтому любой реальный технический прибамбас использовался на полную. Оттуда и появилась подпольная студия Тропилло, к примеру…»[77]

Юрий Каспарян: «Была одна студия доступная, находилась она в Доме пионеров и школьников, учебная студия звукозаписи, которой руководил Тропилло… Там был фейс-контроль, и кого Тропилло хотел, того и писал. Это была единственная студия, похожая на настоящую. То есть там были и магнитофон, и какие-то приборы. Всё остальное было в кустарных домашних условиях…»[78]

Как вспоминал Алексей Рыбин, в те годы 99 процентов аппаратуры, что использовали ленинградские рок-группы на концертах и в домашних полу-подпольных студиях, были самодельными — ибо у советской фабричной техники, на которую рокеры могли наскрести денег, не хватало необходимой мощности, а та, у которой хватало, была очень дорогой и практически недоступной бойцам рок-н-ролла. Потому и использовали что придется, всякое музыкальное барахло. Мало того что такую аппаратуру приходилось постоянно ремонтировать, звук в залах, как правило, был просто ужасный. Хрипели и дребезжали динамики, барабаны звучали где-то вдали, голосов вокалистов вообще не было слышно, не хватало микрофонов и усилителей для подзвучки.