Стивен Эриксон - Врата Мертвого Дома

• Название: Врата Мертвого Дома
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80251-7

В то время как на континенте Генабакис Малазанская империя столкнулась с неожиданным сопротивлением, в другой части света, в Семи Городах, зреет бунт. Грядёт давно обещанный пророчествами Вихрь — восстание, в котором захлебнутся кровью имперские захватчики. Восставших поведёт таинственная Ша’ик — но кто она и чего хочет?..

И вот в самом сердце Вихря сходятся дороги наёмного убийцы Калама, вечных странников Икария и Маппо, а также ищущих путь к Восхождению древних оборотней. И отступает, защищая гражданских, войско полководца Колтейна, на которого враги уже накинули Собачью цепь…

Второй роман из величественного эпического полотна «Малазанская Книга Павших» — впервые в новом, выверенном и откомментированном переводе.

---

Неподалёку от центра двора возвышалась одинокая колонна из розового мрамора, покрытая выбоинами и подточенная там, где по ней неустанно хлестали ветры, что летели из Рараку к холмам Пан’потсун. На противоположной стороне колонны ещё сохранились спиральные ложбинки, вырезанные давно умершим каменщиком.

Как только путники вошли во двор, Икарий тотчас направился к шестифутовой колонне и стал рассматривать её со всех сторон. Он хмыкнул, и Маппо понял, что его друг нашёл то, что искал.

— И что на этой? — спросил трелль, сбрасывая с плеч кожаный мешок.

Икарий вернулся, отряхивая песок с рук.

— У самого основания — россыпь отпечатков, крошечные когтистые ладошки. Искатели на Тропе.

— Крысы? Больше одной пары?

— Д’иверс, — кивнул Икарий.

— И кто же это, хотел бы я знать?

— Вероятно, Гриллен.

— Хм-м, неприятно.

Икарий окинул взором плоскую равнину на западе.

— Придут и другие. Одиночники и д’иверсы. Те, кто уже близок к Восхождению, и те, кто от него далёк, но всё равно ищут Тропу.

Маппо вздохнул, глядя на своего старого друга. Призрачный ужас шевельнулся в его душе. Д’иверсы и одиночники, два проклятья оборотничества, неизлечимая хворь. Собираются… здесь. Идут сюда.

— Мудро ли это, Икарий? — мягко спросил трелль. — В поисках твоей вечной цели мы сейчас направляемся в самый центр пренеприятнейшего схождения. Если врата откроются, дорогу нам преградит армия кровожадных созданий, объединённых верой в то, что врата ведут к Восхождению.

— Если такой проход существует, — проговорил Икарий, не сводя глаз с горизонта, — возможно, я найду за ним ответы на свои вопросы.

Эти ответы не принесут тебе облегчения, друг. Поверь мне. Пожалуйста.

— Ты мне так и не объяснил, что собираешься делать, когда их получишь.

Икарий обернулся к другу и едва заметно улыбнулся.

— Я сам себе проклятье, Маппо. Я прожил сотни лет, но что я знаю о своём прошлом? Где мои воспоминания? Как я могу судить о собственной жизни без этого знания?

— Многие сочли бы твоё проклятье великим даром, — сказал Маппо, и по его лицу пробежала тень печали.

— Но только не я. Это схождение для меня — возможность. Оно способно дать мне ответы. Надеюсь, что сумею получить их, не прибегнув к оружию, но возьмусь за него, если придётся.

Трелль снова вздохнул — и поднялся.

— Боюсь, эту твою решимость скоро будут испытывать, друг. — Он взглянул на юго-запад. — По нашему следу идут шесть пустынных волков.

Икарий развернул роговой лук и одним текучим движением натянул тетиву.

— Пустынные волки не охотятся на людей.

— Точно, — согласился Маппо. До восхода луны оставался ещё целый час. Он увидел, как Икарий выложил перед собой шесть длинных стрел с каменными наконечниками, а затем прищурился, глядя во тьму. Холодный страх пополз вверх по шее. Волков ещё не было видно, однако трелль их чувствовал. — Их шестеро, но он один. Д’иверс.

Лучше бы это оказался одиночник. Превращаться в одного зверя — само по себе неприятно, а уж в нескольких сразу…

Икарий нахмурился.

— И — могучий, раз сумел принять облик шестерых волков. Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Есть подозрение, — тихо проговорил Маппо.

Оба замолчали и стали ждать.

Полдюжины рыжеватых тел появились из неестественного сумрака в тридцати шагах от них. На расстоянии двадцати шагов волки рассыпались полукругом, не спуская глаз с Икария и Маппо. Пряный запах д’иверса заполнил ночной воздух. Один из поджарых зверей шагнул вперёд, но остановился, когда Икарий поднял лук.

— Не шестеро, — пробормотал Икарий, — но один.

— Я его знаю, — заявил Маппо. — Жаль только, он того же не может сказать о нас. Он не уверен, но принял охотничий облик. Сегодня ночью кровь в пустыне проливает Рилландарас. Интересно, он охотится за нами или за кем-то другим?

Икарий пожал плечами.

— Кто будет говорить первым, Маппо?

— Я, — ответил трелль и шагнул вперёд. Тут потребуется хитрость и коварство. Ошибка может стоить жизни. Он заговорил низким и хриплым голосом: — Далеконько от дому убежал, а? Твой брат, Трич, думал, что убил тебя. Где там была эта пропасть? В Дал-Хоне? Или в Ли-Хэне? Ты тогда был д’иверсом шакалов, помнится.

Рилландарас заговорил в сознании каждого из них голосом срывающимся и нетвёрдым, он очень давно им не пользовался:

— Меня мучает искушение посостязаться в острословии, прежде чем убить тебя, Н’трелль.

— Не стоит, — легко откликнулся Маппо. — Я странствую в такой компании, что, как и ты, давно не упражнялся в этом, Рилландарас.

Ярко-голубые глаза вожака метнулись к Икарию.

— Я не силён в острословии, — мягко проговорил яггут-полукровка едва слышным голосом, — но я теряю терпение.

— Глупо. Только обаяние и может спасти тебя. Скажи мне, лучник, ты вверяешь жизнь хитроумной лжи своего спутника?

Икарий покачал головой:

— Разумеется, нет. Я разделяю его мнение о себе.

Рилландарас был сбит с толку.

— Значит, вы странствуете вместе только ради выгоды. Спутники без доверия, без уверенности друг в друге. Ставки, должно быть, высоки.

— Мне становится скучно, Маппо, — заметил Икарий.

Шесть волков вдруг оцепенели, как один.

— Маппо Рант и Икарий. Ага, теперь мы понимаем. Знайте, что мы не питаем вражды к вам.

— Вот и сравнялись в острословии, — заявил Маппо, и его ухмылка на миг стала шире, а затем вовсе исчезла. — Ищи добычу в другом месте, Рилландарас, иначе Икарий может оказать Тричу непрошеную услугу. — Иначе он обрушит на мир всё то, что я поклялся предотвратить. — Ты меня понимаешь?

— Наши дороги… сходятся там, — сказал д’иверс, — где пролёг след демона Тени…

— Уже не Тени, — возразил Маппо. — Это демон Ша’ик. Священная пустыня пробудилась.

— Похоже на то. Вы запретите нам охотиться за ним?

Маппо взглянул на Икария, который опустил лук и пожал плечами.

— Если хочешь скрестить клыки с аптором, это твоё дело. Наш интерес он привлёк лишь случайно.

— Значит, наши клыки вопьются в горло демону.

— Хочешь сделать Ша’ик своим врагом? — спросил Маппо.

Вожак склонил голову набок.

— Это имя мне ничего не говорит.

Оба путника смотрели, как волки отошли восвояси и вновь исчезли в магическом сумраке. Маппо осклабился, затем вздохнул, а Икарий кивнул и произнёс вслух то, что оба они подумали:

— Скоро скажет.

Виканские кавалеристы верещали и дико кричали от восторга, когда сводили своих крепких коней по трапу с грузового корабля. В имперской гавани Хиссара воцарился хаос: всюду толпились буйные кочевники обоих полов, тут и там поблёскивали над заплетёнными в косицы чёрными волосами и остроконечными шлемами железные наконечники копий. Со своего наблюдательного пункта у парапета припортовой башни Дукер[1] смотрел на эту диковатую иноземную армию с большой долей скепсиса и растущей тревогой.

Рядом с императорским историком стоял представитель Первого Кулака, Маллик Рэл; он сложил на пузе толстые мягкие руки цвета промасленной кожи и распространял вокруг сильный запах арэнских духов. Маллик Рэл был совершенно не похож на главного советника командира всех малазанских войск в Семи Городах. То, что жрец-джистал Старшего бога морей, Маэля, должен был официально передать приветствие от Первого Кулака новому Кулаку Седьмой армии, было именно тем, чем казалось: хорошо рассчитанным оскорблением. Впрочем, поправил себя Дукер, этот человек очень быстро занял высокое положение среди имперских игроков на этом континенте. Среди солдат из уст в уста передавались тысячи слухов о гладком, спокойном жреце и власти, которую он приобрёл над Первым Кулаком Пормквалем, но всё это говорилось исключительно шёпотом, поскольку путь Маллика к должности советника Пормкваля сопровождался таинственными и необъяснимыми несчастьями, которые постигали всякого, кто мешал ему, и несчастья эти, как правило, приводили к смерти.

Политическая трясина, в которой увязли малазанцы, оккупировавшие Семь Городов, была непроглядной и смертельно опасной. Как Дукер подозревал, новый Кулак мало что поймёт в принятых здесь завуалированных знаках презрения, поскольку недостаточно разбирается в нюансах этикета, принятого среди более приспособившихся граждан Империи. Таким образом, перед историком стоял один вопрос: как долго Колтейн из Вороньего клана проживёт на новом посту.

Маллик Рэл сложил пухлые губы и медленно вздохнул.

— Историк, — тихо проговорил он со своим пришепетывающим гедорско-фаларским акцентом. — Рад твоему присутствию. Равно и заинтригован. Далеко же от двора в Арэне ты теперь… — Жрец улыбнулся, но не показал выкрашенные зелёной краской зубы. — Осторожность, порождённая дальней отбраковкой?