Галина Романова - Роман Галицкий. Русский король

• Название: Роман Галицкий. Русский король
• Автор: Галина Романова
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023691-3, 5-271-08914-2

Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть. У тебя железные кольчуги Под шлемом латинским, от них дрогнула земля, и многие страны - Литва, Ятвиги, Деремела и половцы - сулицы свои побросали и головы склонили под мечи харалужные…»

---

Бывший Остамиров дружинник служил на конюшне. Высоко он пробовал взлететь, да падать пришлось больно. Не отдал его князь Роман боярину Остамиру на расправу, отнял у боярина права на Андрея вместе vco всеми вотчинами и угодьями. Распалась боярская дружина -одни подались к другим князьям, другие остались на подворье. Андрей снова стал чистить коней.

Он знал, что к ним в усадьбу зачастил князь, - несколько раз подбегал придержать стремя, седлал и кормил его серого в яблоках коня. Но не ждал он, что в тот день десяток всадников ворвётся к ним на подворье.

Опраска, вертевшаяся возле бретьяниц, всплеснула руками, узнав князя, и с криком бросилась к службам:

- Матушка-боярышня! Боярышня, гости!

Анна слышала конский топот и уже спешила навстречу. Выскочила к Роману просто одетая, в переднике поверх летника и туго увязанном платке. Лицо её занялось румянцем.

- Романушко! - ахнула она.

На глазах у всех Роман подхватил её в объятия, стиснул, тяжело дыша запахом её волос. Чувствуя, что что-то случилось, Анна замерла в его руках, склонила голову на плечо.

- Романушка, - прошептала она.

- Анна, - он оторвался, взглянул в серые, тревожно и счастливо распахнутые глаза. Хотелось сказать очень много, но он отвык от нежностей, жизнь приучила к другому. Как князь, воин и мужчина, он воспитывался на том, что мужу негоже выказывать к жене излишней привязанности, что лишь детям и бабам прилично проливать слёзы. Но горькая поздняя любовь, о которой он не думал, на которую не надеялся и которой всетаки дождался в сорок с лишком лет, сладко щемила грудь. Глядя в глаза Анне, он бережно провёл рукой по её платку, стаскивая его и обнажая туго заплетённую косу. - Аннушка… лада…

- Что-то случилось? - молвила она.

Нежен и чуток был с нею Роман, жарко обнимал во тьме летних коротких ночей, зачастую зорьку встречали они, не сомкнув глаз, задыхаясь, шептали друг другу что-то ласковое, но днём был князь сдержан. И лишь сейчас не сдержался:

- Война, Аннушка.

- Ой, - покачнулась она, вцепившись обеими руками в его плечи. - Ой! Что же это…

- Погодь голосить, - Роман обхватил её за плечи. - За тобой я. Дружины в поход готовы, через два дня ухожу. А покамест хочу, чтобы ты уехала во Владимир. Безопаснее тамо, за стенами.

- Да неужто так худо? - Анна попробовала заглянуть ему в глаза, но Роман отстранился.

- Собирайся! Я провожу.

Он последний раз обнял её, коснувшись губами виска, и отпустил - приказывай. Анна несколько секунд стояла молча, опустив руки, а потом сжала кулаки и обернулась.

- Опраска! - резко прозвенел её голос. - Явдоха! Галка!.. Андрей, - стрельнула взглядом в молодого конюха, - тиуна сюды, живо!

Андрей сорвался с места, кинулся разыскивать тиуна Макара. Ключница Явдоха уже гоняла холопок. Роман оставался на дворе, а когда обоз был собран, вскочил на подведённого коня и занял своё место рядом с возком, в котором ехала Анна с тёткой Забавой. Старая боярыня настороженно поглядывала на князя. Одно дело - княжья милость, да вряд ли быть её племяннице княгиней, наиграется и бросит. А дальше?

Анна не думала о будущем. Подавшись вперёд, она не сводила тревожно-влюблённых глаз со своего князя. Роман гарцевал вровень с возком, твёрдой рукой сдерживая горячащегося коня, и то и дело поглядывал на девушку. Они расставались надолго, и перед отъездом он хотел убедиться, что его любимая в безопасности.

Опраска ехала в том же возке, что и боярышня с тёткой, устроившись в ногах и обеими руками прижимая к груди ларчик, доверенный ей Анной. Она тоже то и дело оборачивалась - позади, сбоку обоза, скакал Андрей. Но он ни разу не посмотрел на Опраску. Взгляд его неотступно следил за князем Романом.

В дружине был ещё один человек, который не спускал глаз с князя. Он скакал следом за ним.

* * *

Предслава давно уже догадывалась, что Роман нашёл ей замену. Бабьим своим чутьём понимала - не только из-за важных и срочных дел забывает её Роман, не только потому стынет одиноким её ложе, что нет у князя сил идти в супружескую ложницу. Уже давно отдалился от неё Роман, кабы не дочери, вовсе забыл, что есть у него жена. Последнее время пристрастился он ездить на охоту - уезжал с малой дружиной, никого не упредив, ворочался пустым иль с десятком уток или перепелов и через день-другой снова срывался вон из города.

Нашлись умные люди, открыли княгине глаза. Нашли, чем удивить! Многие князья имели наложниц - одни тискали по углам блудливых девок, другие не брезговали холопками, третьи у дружинников своих отбивали жён. Так издавна повелось, от чуров-пращуров - одна жена венчанная, а другие для утех. Галицкие князья вон с поповнами путались, что отец, что сын.

Многие княгини знали об изменах мужей, знали и терпели. Не такова была Предслава. Выдавая её за Романа, Рюрик Ростиславич наставлял дочь зорко следить за мужем, подслушивать его тайные речи, выведывать тайные Мысли и доносить во Вручий. Она не плакала, не рвала на себе волосы, не ходила к мужу, не позорилась в попытке образумить. Она следила, копила злобу и ждала.

В дверь поскреблись. Предслава встрепенулась: - Кто там?

- Матушка-княгиня. Это я, Нечай.

- Входи.

Вошёл дружинник, остановился на пороге, опустив глаза. Предслава стояла перед ним, сжав руки.

- Ну? - не выдержав молчания, воскликнула она. -Ты узнал?

- Да, матушка, - молвил Нечай, не поднимая головы. -Был князь сегодня у неё. У излучины Гучвы её деревенька. Ныне он её во Владимир перевёз - дескать, война, неспокойно.

- Война… неспокойно, - с придыханием воскликнула Предслава. - А с чего спокойными-то быть? - Но она тут же овладела собой и строго посмотрела на Нечая: - Дом, где живёт она, показать сумеешь ли?

- А чего тут уметь? Хошь с закрытыми глазами проведу! Предслава прикрыла глаза, задержала вздох. Вон оно!

Услышала Богородица её молитвы!

- Добро, - она хрустнула пальцами, стянула кольцо с камнем, протянула Нечаю. - Ступай, да никому ни слова. Проговоришься - со дна моря найду!

Дружинник поклонился и вышел. Ему самому выгодно было молчать.

3

Ушла к Каменцу княжья дружина. Потекла в городе своим чередом привычная жизнь. На деревьях желтел лист, тянулись к югу птичьи стаи, летела по ветру паутина. Тёплое, доброе бабье лето неспешно катилось по земле.

Анна тосковала в городе, хотя и родилась в нём. Отец, Исаакий Захарьич, часто увозил её в Визну - ещё жива была мать, ещё в девках бегала тётка Забава. В Визне тётка вышла замуж и овдовела, в Визне схоронили матушку. Полгода Анна жила в Визненской слободе, на берегу Наревы, полгода во Владимире. Привыкла она к просторам, не скучно ей было вдали от города. А когда зародилась их с Романом любовь, и вовсе по-особому милы стали ей лесостепные дали и извилистый берег Гучвы. Сидя у окна долгими вечерами, она смотрела в окно на улицу и скучала. Даже перестала с обычным своим рвением управляться с хозяйством. Тётка Забава уже начала беспокоиться, не захворала ли девушка.

Опраска сразу поняла, что гнетёт боярышню. Набравшись храбрости, она однажды проскользнула к ней в светёлку. Анна сидела у окна, и Опраска, не встретив в её взгляде упрёка, присела рядом.

- Аль неможется, боярышня? - молвила она. - Аль сердечко болит?

- Тяжко мне, Опраска, - поджала губы Анна. - Но тебе того не понять.

- Да как же не понять-то? Нешто я слепая? Нешто не вижу, как ты, матушка, убиваешься! Вестимо - война! Ну, да ведь она скоро кончится!

Анна опустила глаза, погладила пальцем колечко с синим камнем. Это кольцо надел ей Роман в день отъезда - уже когда дружина была готова к походу, он заскочил на её подворье, надел на палец кольцо, сказал: «Жди!» - и ускакал.

- Улетел наш ясен сокол, осиротели мы, - вздохнула Анна.

- Ништо, - Опраска погладила боярышню по руке. - Как улетел, так и прилетит. По доброй воле кто ж от такой красоты откажется-то? А ты, прежде чем печалиться, развейся! Хоть по улице пройдись! Вона как побелела вся! Ино захвораешь!

Анна взглянула в окошко. Яркое, совсем летнее солнце заливало улицу. Шелестела листвой старая берёза. Сквозь её зелёно-жёлтые ветви мелькало синее небо. Щебетали птицы.

- И то, - задумчиво молвила Анна. - Нешто к реке сходить, на исады?[51]

- А и сходим, матушка, - с готовностью вскочила Опраска. - Я кликну кого ни на есть, чтоб проводили, - и сходим. А мы тебя ещё и нарядим, чтоб всех красивее ты была!

Уверенная, что это поможет ей развеяться, Анна загорелась, с готовностью помогла Опраске подобрать наряд новую рубаху, поверх неё весёлый синий летник, передник с вышивкой, душегрейку, в косу алую ленту, расшитый венчик, в уши вдела серьги. Опраска вертелась рядом, подавала советы.