Евгений Жидилов - Мы отстаивали Севастополь

• Название: Мы отстаивали Севастополь
• Автор: Евгений Жидилов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1960

Двести пятьдесят дней длилась героическая оборона Севастополя во время Великой Отечественной войны. Моряки-черноморцы и воины Советской Армии с беззаветной храбростью защищали город-крепость. Они проявили непревзойденную стойкость, нанесли огромные потери гитлеровским захватчикам, сорвали наступательные планы немецко-фашистского командования. В составе войск, оборонявших Севастополь, находилась и 7-я бригада морской пехоты, которой командовал полковник, а ныне генерал-лейтенант Евгений Иванович Жидилов. В книге «Мы отстаивали Севастополь» Е. И. Жидилов рассказывает о людях седьмой бригады, раскрывает образы мужественных моряков-черноморцев, сражавшихся с фашистами до последнего патрона, до последней капли крови.

---

Знакомлю командира батальона с создавшейся обстановкой, и приказываю занять оборону фронтом к Темешу. Врач батальона наскоро забинтовывает мне руку. В это время на мотоцикле подъезжает начальник разведки бригады полковник Красников. Сажусь к нему на заднее сиденье, и мы направляемся навстречу нашим частям, чтобы развернуть их в боевой порядок.

На полпути нам встречается штабная «эмка». Из нее выходит высокий худой генерал в пенсне.

— Вы — полковник Жидилов?

— Так точно, — отвечаю, недоумевая, откуда он меня знает.

— Что с вами? — спрашивает генерал, заметив, что я запачкан кровью и весь в пыли. Рассказываю ему о своей встрече с немцами. [51]

— У вас есть карта?

Достаю из полевой сумки карту. Генерал предлагает подробно доложить обстановку. Выслушав меня, он прямо на моей карте пишет приказ:

«Командиру 7 БМП, полковнику Жидилову.

Вверенной Вам бригаде к утру 31 октября занять рубеж: Княжевичи, Старые Лезы, перехватывая дороги, идущие от Саки. 510-й и 565-й артполки к утру 31 октября выйдут на рубеж Софиевка.

Генерал-майор Петров. 16 ч. 45 м.»

— Вы теперь переходите в мое распоряжение. Артполки, которые я указал, будут поддерживать вашу бригаду.

Генерал жмет мне на прощание руку и усаживается в машину. А я все смотрю на него во все глаза. Так вот он какой, генерал Петров, командующий прославленной Приморской армией!

Теперь у меня забота, как оповестить подразделения о новой задаче. У Сарабуза встречаем наш третий батальон. Посылаю его в новый район обороны — к селению Кульчук. Красников остается встречать наши подразделения и направлять их к Сарабузу.

Что там с нашим КП под Темешем? В полдень штаб бригады на трех автомашинах со взводом охраны подошел туда с востока. Их заметил вражеский самолет-бомбардировщик и, спикировав, сбросил бомбы, но промахнулся на добрых триста метров. У восточной окраины Темеша наши товарищи обнаружили знакомую штабную танкетку. В разбитой машине лежали бездыханные тела политработников Сергеева и Карпова. А от группы связистов, которые ехали сюда первыми, чтобы оборудовать командный пункт, и следа не осталось. По-видимому, они тоже все погибли. Возглавляли эту группу начальник связи бригады майор Бекетов и его заместитель старший лейтенант Белозерцев.

Нашему штабу и несколько минут не удалось провести в Темеше. С севера к селению подходила колонна вражеских бронемашин. Заметив наши штабные машины, немцы открыли огонь из пулеметов. Наши товарищи покинули Темеш.

Короткие бои с врагом вспыхивают то тут, то там. Первый и четвертый батальоны столкнулись с немцами в районе Такил-Салтаба. Труднее всего досталось правофланговой [52] роте, одиннадцатой роте четвертого батальона. Вражеские бронемашины и автоматчики отсекли и окружили ее. Моряки залегли и стали отстреливаться. Положение ухудшалось с каждой секундой. Выручила инициатива политрука роты лейтенанта Василия Гордеевича Дудника. С гранатами в руках он вскочил на ноги и кинулся к ближайшей вражеской машине.

— Вперед, за Родину!

Вместе с ним бежали пулеметчик краснофлотец Кузьма Клеев, парторг штаба батальона старшина 1-ой статьи Федор Ищенко. За ними поднялись все.

В этот же момент по противнику открыла огонь прямой наводкой артиллерийская батарея четвертого батальона. Наводчик Яков Арсук уничтожил три машины. Несколько автомашин подбили гранатами бойцы роты. Гранатами и пулеметным огнем они разорвали вражеское кольцо и пробились к своим.

Убедившись, что противник уже занял район, где предполагалось сосредоточиться нашей бригаде, командир четвертого батальона капитан Гегешидзе, как старший в колонне, принял правильное решение. По своей инициативе он отвернул влево, на Сарабуз. Вскоре колонну встретил Красников и направил на новые позиции.

Встретился с противником и второй батальон. О приближении вражеской колонны своевременно предупредил командир взвода разведки батальона лейтенант Павликов. Это дало возможность командиру батальона капитану Черноусову развернуть подразделения в боевой порядок. Артиллеристы установили пушки для стрельбы прямой наводкой. Встреченный метким огнем, противник отступил. На поле боя осталась догорать одна из его машин, подожженная нашими артиллеристами:

К вечеру второй батальон подошел к селению Авель и занял здесь оборону.

Командный пункт бригады теперь разместился на склоне кургана, в четырех километрах от деревни Тобе-Чокрак. К ужину примчался сюда комиссар Ехлаков, запыленный, закопченный, как трубочист, только зубы белеют в неизменной широкой улыбке.

— Вывезли боезапас, командир!

Ему, хозяйственнику Будякову и всем, кто трудился на станции Биюк-Онлар, крепко досталось. С утра над [53] станцией висели вражеские бомбардировщики. Взрывы, пламя и дым вокруг. На железнодорожных путях горели порожние составы. Наших людей здесь было немного: шоферы, связисты, санитары и музыканты духового оркестра. Одни вручную выкатывали из разбитых составов уцелевшие вагоны, отгоняли их подальше от станции. Другие наваливали на автомашины ящики со снарядами, к которым уже приближалось пламя. Третьи на открытом месте грузили эти ящики в вагоны. Делать это на станции было невозможно из-за беспрерывных бомбежек. Огромную выдержку и самоотверженность проявили старшина артдивизиона Иван Яшин, шоферы Александр Лукьянцев и Петр Середа, командир взвода связи старшина 1-й статьи Петр Тарасенко, оружейный мастер краснофлотец Георгий Хатунцев, старшина оркестра мичман Щетинин. Одного близкого попадания бомбы хватило бы, чтобы штабеля боеприпасов взлетели на воздух. Моряки понимали это, но никто из них не дрогнул. В эшелоны и попутные машины, следовавшие через станцию, было погружено все до единого снаряда, до последнего мешка с продовольствием. Эшелоны с грузами двинулись к Севастополю.

— На славу поработали матросы! — восторгается комиссар. — С таким народом можно воевать, командир!

Ехлаков хвалит всех. О себе только молчит. Но я знаю, боезапас спасен потому прежде всего, что это опасное дело возглавил комиссар с его неистощимой энергией и умением воодушевить людей.

Солнце уже клонилось к закату, когда нас навестил вице-адмирал Гордей Иванович Левченко, главнокомандующий войсками Крыма:

— Как воюем, Евгений Иванович?

Докладываю ему о важнейших событиях за день:

— Сейчас выполняем приказ генерала Петрова, прикрываем дорогу на Симферополь.

— Он и у вас побывал? Вот вездесущий!

Левченко читает приказ, написанный Петровым на моей карте, одобрительно кивает головой. Просит меня показать, где и как закрепились батальоны.

— Да не по карте, — морщится он. — В натуре хочу посмотреть.

Вместе объезжаем передний край нашей обороны. Адмирал то и дело останавливает машину, советует: [54]

— Вот это место, пожалуй, самое опасное, сосредоточьте здесь побольше артиллерии, а тут, учтите, противник, возможно, будет скапливаться для атаки, пристреляйте сюда минометы.

Прощаясь, адмирал предупреждает:

— Держитесь, моряки, не забывайте: на главное направление вы поставлены.

Генерал Петров сдержал свое слово. Мы получили поддерживающую артиллерию. Правда, вместо двух полков всего лишь четыре пушки. Но мы и им рады. Рядом с нашими трехдюймовками эти 155-миллиметровые пушки кажутся великанами, и матросы поглядывают на них с уважением и завистью.

Ехлаков, Илларионов, начальник поддерживающей артиллерии и я поднимаемся на наш наблюдательный пункт, который мы вынесли на вершину кургана. Отсюда вся окрестность как на ладони. Вон на берегу Евпатория. Мы видим синь моря, в которую погружается огромный красный диск солнца. Каламитский залив пустынен, если не считать нескольких рыбачьих шхун у самого горизонта. По дороге от Сак на Ивановку пылят автомашины и мотоциклы. Там уже враг. На северо-западе еще идет бой: слышны редкие орудийные выстрелы. Возле Сарабуза, у аэродрома, пылает военный городок. Симферополь скрыт от нас холмами. Видим только дорогу, ведущую к нему. По ней движутся автомашины, пешеходы, гурты скота. Это уходит население из угрожаемых районов. Мы долго смотрим на этот нескончаемый поток. За тысячи человеческих судеб мы в ответе.

Очень быстро наступила темнота. Твердо верим, что в такую темень противник не рискнет вести наступление. Все-таки принимаем необходимые меры предосторожности. Я собирался всю ночь провести на наблюдательном пункте, но мне сказали, что на КП меня ждет какая-то женщина, которая настоятельно хочет видеть командира. Пришлось пойти. Женщина, средних лет, оказалась заведующей магазином сельпо из ближайшего хутора. Увидев меня, она возбужденно заговорила:

— Товарищ командир! У меня магазин, много разных товаров. Не оставлять же все это проклятым фашистам. Мне надо эвакуироваться, а товар куда девать? Вот и пришла к вам. Может, вы его заберете? Пусть на пользу нашим бойцам пойдет. [55]