Сергей Исаченко - Где-то в Курляндии

• Название: Где-то в Курляндии
• Автор: Сергей Исаченко
• Издательство: Досааф
• Жанр: О войне
• Год: 1977

   В документальном повествовании «Где-то в Курляндии» рассказывается о боях в Прибалтике в 1944-1945 годах, о действиях наших войск против немецко-фашистской группировки на Курляндском полуострове. Автор - участник событий - знакомит читателей с воинами одного из соединений Советской Армии, описывает подвиги пехотинцев, артиллеристов, разведчиков, командиров и политработников  

---

Аня хотела расспросить об этих зарубках, но Игнат заметил:

- Больше здесь оставаться нельзя. Надо перебираться на запасную позицию.

Они осторожно переползли к намеченной вчера коряге. И вовремя. Только устроились на новом месте, как по их прежней позиции немцы открыли яростный огонь из пулемета, а потом начали обстреливать ее и из миномета.

В этот день больше не удалось поохотиться, гитлеровцы даже носа не высовывали. Вечером вернулись в землянку, поужинали, и, когда стали протирать винтовки, Аня спросила:

- Скажите, Игнат Савельевич, эти зарубки на прикладе - отметки об убитых фашистах?

- Это мой счет мести врагу. А мстить мне есть за что…

Он вынул из кармана гимнастерки потертый конверт и извлек из него небольшую карточку. Долго смотрел на нее, скорбно сжав губы.

- Вот, погляди, - протянул он карточку Ане. - Это была вся моя радость, моя утеха.

Аня взяла фотокарточку. С нее смотрел мальчик с вихрастыми волосами и курносым носом.

- Сын, Костя… единственный, - промолвил Игнат. - Умертвили фашисты. Сожгли его, как и многих жителей нашей деревни. Мне написала об этом жена после освобождения района от оккупантов.

Игнат бережно поцеловал фотокарточку сына и спрятал ее обратно в карман гимнастерки. Глаза его загорелись гневом, он сжал голову руками и проговорил:

- Эх, если бы когда-нибудь увидеть этого фашиста, бросившего в огонь моего Костю, если бы встретить его в бою, я бы покарал его страшной карой, я задушил бы его своими руками…

С раннего утра они снова были в засаде. На этот раз пришлось долго и терпеливо ждать. У Ани замерзли ноги, затекли руки, державшие винтовку. Но шевелиться было нельзя, чтобы не обнаружить себя. Лишь в середине дня Аня заметила, как из блиндажа вылез фашист и, пригнувшись, стал пробираться по траншее. Аня тщательно прицелилась и нажала на спусковой крючок. Гитлеровец рухнул на землю.

- Ну вот и ты, дочка, открыла счет, - сказал Сухов, - Поздравляю.

С этого дня боевой счет у Роговой стал расти. Через некоторое время она начала самостоятельно выходить в засаду, а потом стала обучать солдата Чистякова, пожелавшего быть снайпером.

Спустя две недели в батальоне состоялось совещание снайперов по обмену опытом. Собрались в землянке батальонного медпункта. Пришел и Никандров. Ему интересно было послушать снайперов, а еще хотелось встретиться и поговорить с Аней.

Комсорг коротко рассказал о боевых делах истребителей фашистов. А потом заговорили снайперы.

- Очень важно поразить цель с первого выстрела, - сказала сержант Солодкова. - А для этого нужно точно определять расстояние до цели и правильно устанавливать оптический прицел. Я пользуюсь трассирующими пулями для уточнения расстояния…

- И я тоже так делаю, когда темно, - подхватила Рогова. - Но я хочу вот что сказать. На курсах мы получили хорошую теоретическую подготовку, а здесь теорию проверяем практикой. Оказывается, учеба учебой, но на месте виднее, как лучше действовать. Главное же - надо очень внимательно приглядываться ко всему, наблюдать за повадками врага, хорошо применяться к местности.

- А я считаю самым главным как можно ближе подобраться к противнику, - заговорила ефрейтор Антипкина. - Этим достигаю хорошей видимости и увеличиваю шансы на то, что не промахнусь. Тут, конечно, большой риск. Но без риска в нашем деле не обойтись.

- Бить фашистов по-снайперски можно и из обыкновенной винтовки, - вставил свое слово сержант Симонов.

Подала голос младший сержант Глебова:

- Здесь говорили о риске. Разумеется, риск неизбежен. Но бессмысленно рисковать нет надобности. Я хочу напомнить о важности маскировки. Надо очень тщательно маскироваться, и тогда противнику трудно будет тебя обнаружить. Кроме того, с одного места нельзя долго вести огонь, следует чаще менять позицию…

Снайперы подсчитывали, кто сколько истребил фашистов, замечали комсоргу, что боевые листки редко сообщают об их делах и поэтому они мало знают об успехах друг друга. Разговор шел долгий, оживленный.

Расходились к вечеру. Никандров проводил Аню до расположения роты. На прощание крепко сжал ей руки и сказал:

- Очень прошу, береги себя!

2

Полк вывели из боя во второй эшелон. Разместились на хуторе в уцелевших постройках. Предстояло несколько дней отдыхать, пополняться живой силой и техникой и готовиться к новым боям.

Рота Привалова, как и другие подразделения, занималась боевой учебой, получала оружие и боеприпасы. Бойцы мылись в бане, стриглись, чинили обмундирование. Дел и забот хватало.

В один из таких дней в полк прибыл дивизионный ансамбль художественной самодеятельности. Все собрались в просторном сарае, где наспех оборудовали сцену из досок, а для сидения приспособили лежавшие здесь бревна.

Привалов тоже пришел на концерт. Устроился поближе к самодельной сцене.

Вначале ансамбль исполнил «Кантату о Красной Армии», потом духовой оркестр сыграл «Фанфарный марш». И вот на сцену вышел скрипач рядовой Кузнецов.

Зрители встретили его как-то недоверчиво, в «зале» стоял довольно внятный гул. Но когда Кузнецов заиграл, стало тихо. То плавная, то бурная музыка заполняла все вокруг, зачаровывая слушателей. Скрипка все пела и пела, и казалось странным слушать эту музыку здесь, недалеко от линии фронта, откуда то и дело доносился гул артиллерийской канонады.

Андрей Привалов видел по лицам воинов, как они захвачены музыкой. Он и сам был в полной ее власти. В грустной мелодии ему чудились плач угнанных на каторгу братьев и сестер, рыдания матерей, потерявших детей, стоны жертв фашистов. А когда звуки нарастали, ему слышались в них удары грозных народных мстителей - партизан, пускающих под откос эшелоны противника, взрывающих мосты или швыряющих гранаты в фашистские штабы.

Кузнецову долго аплодировали, кричали «браво».

Затем на сцене появился чтец и исполнитель шуточных рассказов Игорь Губанов.

- Я прочту вам стихотворение, написанное нашим врачом, старшим лейтенантом Татьяной Беловой, - объявил он. - Называется оно «Не выпустим!».

Позарилися подлые ворюги

На край обильный наш, на сытный наш горшок.

Но вместо вкусного и лакомого блюда

Попали сами здесь в курляндский котелок.

И мы не выпустим из этого котла

Ни пушки ни одной, ни автомата,

Ни танкам этим под Берлином не бывать,

Ни генералам, ни солдатам.

«Пространство жизненное» здесь для них найдем,

Его потребуется и не так уж много:

Фашисту два аршина отведем -

По зверю и берлога!

Стихи эти, несмотря на все их несовершенство, слушатели встретили с большим энтузиазмом, поскольку они отвечали злобе дня и выражали мысли и надежды всех воинов.

Веселое оживление среди бойцов вызвали танцевальные номера: шуточный танец в исполнении рядового Гуртовника и старшины Барабанова и сценка «Два арийца» в исполнении старшего лейтенанта Губанова и сержанта Захарьина. Потом ведущий объявил:

- Песню «Огонек» исполняет Тамара Богданова.

Привалову нравилась эта песня, и он любил ее слушать.

Тамара пела задушевно, с какой-то теплотой в голосе. Слушая ее, многие вспоминали, как их провожали любимые и близкие на фронт.

По ходу песни бойцы начали подпевать, и к концу ее уже пели все присутствовавшие.

Вернувшись к себе, солдаты еще долго обменивались впечатлениями о концерте.

После непродолжительного отдыха полк занял прежний рубеж обороны.

Бои против немецкой группы армий «Курляндия» продолжались. В конце февраля наши войска, действовавшие в направлении Лиепаи, прорвали оборону противника на фронте 30 километров и продвинулись вперед.

В последующие дни темп наступления снизился, ибо наши войска натолкнулись на «броневой пояс», созданный противником из вкопанных в землю танков и самоходных установок.

В марте развернулись активные действия юго-западнее и юго-восточнее Салдуса. 10-я гвардейская и 42-я армии взломали первую позицию главной полосы вражеской обороны и нанесли противнику большой урон в живой силе и технике.

198- я стрелковая дивизия, действуя по соседству с 8-й гвардейской Панфиловской дивизией, захватила выгодные позиции. Ее 506-й и 1029-й стрелковые полки разрушили опорные пункты в обороне противника и заняли господствующие высоты, уничтожив до двух батальонов гитлеровцев. На все соединение вновь прогремело имя пулеметчика Николая Ткаченко.

Рота лейтенанта Кутыркина вместе с другими подразделениями ворвалась на вражеские позиции. После нашей сильной артподготовки противник в первой и второй траншеях оказал слабое сопротивление, и рота с ходу захватила их. Двинулись дальше. Соседи же несколько отстали. И вот тут враг силами до батальона из глубины предпринял контратаку. Гитлеровцы ударили по наступавшей роте с флангов, открыли отсечный огонь, чтобы отрезать ей путь назад, и попытались окружить.