Сергей Исаченко - Где-то в Курляндии

• Название: Где-то в Курляндии
• Автор: Сергей Исаченко
• Издательство: Досааф
• Жанр: О войне
• Год: 1977

   В документальном повествовании «Где-то в Курляндии» рассказывается о боях в Прибалтике в 1944-1945 годах, о действиях наших войск против немецко-фашистской группировки на Курляндском полуострове. Автор - участник событий - знакомит читателей с воинами одного из соединений Советской Армии, описывает подвиги пехотинцев, артиллеристов, разведчиков, командиров и политработников  

---

В глаза бросается отличительная особенность этих мест. Здесь нет больших деревень - обычно разбросанные там-сям хутора. Белые домики с крышами из черепицы, узорчатые наличники на окнах. Крупных лесных массивов мало, преобладают рощицы, перелески. Много озер. Хорошо развита дорожная сеть.

Жители радушно встречают советских воинов. Крестьяне угощают бойцов молоком, сыром, вареными яйцами. Нет недостатка в различной помощи. Построить мост, отремонтировать дорогу, вытащить застрявшую машину - все это местные жители делают охотно. Помогают они нашим частям и в подвозе боеприпасов, эвакуации раненых.

Многие выражают желание принять непосредственное участие в скорейшем разгроме врага. Молодые парни обращаются с просьбами зачислить их в ряды Красной Армии.

К вечеру прибыли на конечный пункт - в маленькую деревню недалеко от станции Жигури. Здесь и разместился артполк.

* * *

2 августа почтовый экспедитор полка Кольцов принес хорошую новость о том, что фашистские войска в Прибалтике потерпели новое серьезное поражение. В доставленных им газетах была опубликована сводка Совинформбюро за 1 августа, в которой говорилось об освобождении городов Тукумс и Добеле, а также более ста других населенных пунктов. Были перерезаны все сухопутные дороги, ведущие из Прибалтики в Восточную Пруссию.

Новость всех обрадовала. Газеты переходили из рук в руки. «Ну, теперь фашистам не уйти отсюда», - слышались возбужденные голоса бойцов. А Нил Кольцов прислушивался к таким разговорам и улыбался. Ему было приятно, что это он доставил такую новость.

Нил Григорьевич Кольцов был интересным человеком. Он страстно любил литературу, печать и был активным ее пропагандистом. Некоторые подшучивали над ним: подумаешь, мол, почтальон; газеты и письма разносить - не у орудия стоять. Однако Кольцов не обижался. Он считал, и справедливо, что на фронте вовремя доставить бойцам газеты и письма - тоже очень важное дело. Случалось ему и под огнем пробираться в подразделения со свежей почтой, даже отстреливаться из автомата от фашистов.

Чтобы первым получать газеты и быстрее узнавать новости, он обычно раньше всех приходил на полевую почту. Оттуда шел в дивизионную типографию и забирал для своего полка только что отпечатанную газету.

Таким же беспокойным был и экспедитор саперного батальона армянин Григорьянц. Тот тоже рано приходил в типографию и ждал, пока печаталась газета. Печатник часто использовал эту дополнительную рабочую силу. На печатной машине «Американке» работали вручную; ее обычно вертели типографские шоферы.

Зимой 1943 года, когда шли бои на Северном Кавказе и наши войска освобождали от врага один за другим кавказские города, Григорьянц приходил в типографию еще ночью и все ждал, когда будет сообщение об освобождении его родного города Пятигорска. Наконец дождался - 11 января советские войска освободили Пятигорск. В ту ночь Григорьянц появился в автобусе, где размещалась типография, в 3 часа, когда дивизионная газета еще только набиралась. Узнав об освобождении Пятигорска, он пришел в такой восторг, что даже заплясал, а потом побежал к себе в батальон поделиться радостью. Снова вернулся, оттолкнул шофера, вертевшего «Американку», и сам начал вертеть, да с такой скоростью, что печатник еле успевал накладывать листы бумаги.

- У меня сегодня такая сила, - говорил сияющий от радости Григорьянц, - что я тебе пять газет отпечатаю.

И отпечатал весь тираж,

Нередко то же приходилось делать Кольцову, и делал он это с большим удовольствием.

Кроме всего прочего, Кольцов был поэтом. Его стихи часто печатались на страницах дивизионки. А когда редакция объявила конкурс на написание «Марша дивизии», Кольцов представил лучший текст марша и получил первую премию.

Однажды Нил Кольцов написал стихотворение «Девушкам тыла» и послал его в Москву.

Туда, где за елью

Край неба алеет,

Невольно бросается взгляд,

В платке иль в берете

Свою бы заметил

Из тысячи тысяч девчат.

Кругом лес, болото,

Лишь ветер с востока

Повеял знакомым до слез.

И ветви, что косы,

Жемчужные росы

Стряхнули с кудрявых берез.

Во всем отделенье

На пне, на колене

Заветные перья скрипят.

От писем, поклонов

У почтальонов

Все время подошвы горят.

Присев полукругом,

Мы друг перед другом

Откроем всю душу свою.

Как вспомнишь о милой,

Прибавятся силы,

Становится легче в бою.

Мы начисто, чисто

Побьем всех фашистов,

И каждый вернется к своей.

Маруси, Наташи,

Пишите почаще,

Нам с письмами жить веселей.

Стихи прочитали по радио. И вскоре Кольцов стал получать десятки писем из разных концов страны. Писали преимущественно девушки, так как стихотворение было обращено к ним, но писали и пожилые женщины, и дети. Они рассказывали о своих трудовых и учебных делах, заверяли воинов, что ждут с нетерпением, когда они разобьют врага и вернутся с победой. Бывали дни, когда Кольцову вручали по триста - четыреста и даже по пятьсот писем сразу. Всего в ответ на свое стихотворение он получил более пяти тысяч писем.

Письма эти Нил читал солдатам. Они согревали им душу и придавали силы в борьбе с врагом. Стихи свои Кольцов тоже читал бойцам. Кольцова хорошо знали в полку и уважали. И когда осенью 1944 года во время боев на подступах к Риге Нил Григорьевич Кольцов погиб, это было для всех большой утратой.

* * *

Части дивизии, находясь в резерве, пополнялись людьми и техникой и готовились к новым боям. На совещаниях и собраниях подводились итоги прошедших боев и обсуждались предстоящие задачи. На одном из таких совещаний в политотделе дивизии Никандров близко познакомился с комсоргом 506-го стрелкового полка старшим лейтенантом Геннадием Рукавишниковым. Скромный, даже несколько застенчивый, Геннадий привлек Алексея умными суждениями о комсомольской работе, о подходе к людям. Алексей узнал, что Геннадий закончил литфак института и пишет очерки, стихи. Он вспомнил, что встречал фамилию Рукавишникова на страницах дивизионной газеты, и это еще больше расположило к нему. Они по-настоящему подружились.

В подразделениях проходили партийные собрания. Многие воины, готовясь к новым боям, подавали заявления в партию. Состоялось собрание и в батарее капитана Береберы.

Когда секретарь парторганизации лейтенант Галиудинов зачитал заявление наводчика Галкина, все присутствовавшие единодушно заявили: достоин быть в партии. Парторг тепло поздравил молодого артиллериста. Тот взволнованно сказал:

- Приложу все силы, чтобы оправдать звание коммуниста. Фашистских захватчиков буду бить еще крепче и беспощаднее.

Скоро враги на себе почувствовали правоту этих слов. В развернувшихся боях по прорыву оборонительной линии «Мариенбург» наводчик Галкин исключительно точно посылал в цель снаряды.

В то утро разгорелась сильная артиллерийско-минометная перестрелка. Орудие Александра Галкина стояло на прямой наводке в 300 метрах от немецких траншей. Расчет имел задачу - уничтожить засеченные накануне огневые точки противника. И вот в сторону врага послан первый снаряд, второй, третий. Расчет Галкина работал неутомимо. Снаряды рвались в районе целей.

Фашисты обнаружили орудие Галкина и открыли по нему огонь. Однако наши артиллеристы продолжали громить врага. Галкин был ранен, выведены из строя другие номера расчета. А орудие било и било по фашистам.

Но вот вражеский снаряд разорвался у самого орудия. Отважный наводчик был сражен насмерть.

Через несколько дней Алексей Никандров зашел на батарею, а там в это время коллективно составляли письмо матери Александра Галкина. Писал лейтенант Галиудинов - командир огневого взвода, парторг. Ему диктовал Беребера.

«Дорогая мамаша! - аккуратно выводил парторг. - Пишут тебе боевые друзья твоего Саши. Ты нас не знаешь, однако мы хорошо тебя знаем со слов твоего сына. Он нам часто рассказывал о тебе, читал твои письма.

…Саша был твоим любимцем, - продолжал Беребера, - и тебе больно будет узнать печальную весть о нем.

Но не надо горевать и убиваться. Мы тоже очень любили его и гордимся его мужеством. Только накануне Сашу приняли в партию…

Похоронили мы Сашу с почестями. Гордись, мать, своим сыном-героем. Он смело сражался за Родину и отдал за нее жизнь. Обещаем отомстить врагам за смерть твоего Саши и драться с фашистами так же отважно, как дрался он…»

5

Рота старшего лейтенанта Привалова уже вторые сутки отбивала яростные контратаки противника. Вражеские автоматчики при поддержке танков с остервенением лезли на высоту, которую захватила рота в ходе наступления и где успела закрепиться. Ее поддерживали артиллеристы капитана Береберы, поставившие огневой заслон перед контратакующими цепями немецкой пехоты и танками.