Гильермо дель Торо - Штамм. Начало

• Название: Штамм. Начало
• Автор: Гильермо дель Торо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10043-5

В Международном аэропорту имени Джона Кеннеди приземляется самолет и застывает на взлетной полосе, не подавая никаких признаков жизни. Сигнальные огни не горят, входной люк заблокирован. Любые попытки связаться с экипажем и пассажирами терпят неудачу. Наконец удается проникнуть в самолет, и оказывается, что все люди на борту мертвы, мертвы без каких-либо видимых причин. Однако эти причины отлично известны старому антиквару с Манхэттена, который подозревает, что в наш мир вернулась древняя угроза, готовая ввергнуть человечество во тьму. Эта ужасающая зараза быстро распространяется, жадная, безжалостная, смертельная. Через неделю она погубит Манхэттен, через месяц – всю страну, через два месяца – весь мир…

Гильермо дель Торо, талантливый кинорежиссер, лауреат премии «Оскар», и Чак Хоган, лауреат премии Дэшила Хэммета, объединили свои усилия для дерзкого обновления вампирской темы. «Начало» – первая книга трилогии, в которой начинается грандиозная битва за выживание между людьми и вампирами. Премьера американского телесериала по трилогии «Штамм» состоялась в июле 2014 года.

---

«Вот так, пожалуй, начнется конец света», – подумал Беннетт, прежде чем вернуться в здание и продолжить перепись мертвецов.

Аэропорт имени Джона Кеннеди

Родственникам погибших пассажиров и членов экипажа рейса «Реджис 753» предложили оторваться от заполнения различных бумаг, отставить кофе, привезенный Красным Крестом (для скорбящих – без кофеина), и выйти на летное поле в закрытую зону позади третьего терминала. Там опечаленные родственники – люди с впавшими глазами и землистыми лицами, не имевшие между собой ничего общего, кроме горя, – собрались вместе и принялись наблюдать за солнечным затмением. Они взялись за руки – одни из солидарности, другим действительно требовалась поддержка, – лица их были обращены к темной западной части неба. Они еще не знали, что вскоре их разделят на четыре группы и на школьных автобусах развезут по соответствующим управлениям судебно-медицинских экспертов. Там родственников – семья за семьей – пригласят в просмотровый зал, покажут посмертные фотографии и попросят опознать усопших. Физические останки разрешат увидеть только тем, кто будет особо на этом настаивать. Потом скорбящим выдадут путевки на проживание в аэропортовском отеле «Шератон», отвезут туда, накормят бесплатным обедом и предоставят в их распоряжение психологов, которые будут с родственниками погибших всю ночь и весь следующий день.

Но пока они стояли на летном поле и смотрели, как черный диск, словно высвеченный лучом «антипрожектора», высасывает свет из их мира и возвращает его небесам. В этом убывании света они увидели идеальный символ постигшей их утраты. Для них затмение было полной противоположностью той величественности, которую должно было нести это явление. Казалось только правильным, что небо и сам Господь сочли возможным подчеркнуть их отчаяние.

Возле ремонтного ангара авиакомпании «Реджис эйрлайнс» стояла группа следователей. Нора держалась поодаль, дожидаясь возвращения Эфа и Джима с пресс-конференции. Ее глаза были обращены к черной зловещей дыре в небесах, но смотрела она куда-то вдаль. Подобно Солнцу, которое недоумевало, почему вдруг исчезло из поля зрения людей, Нора не понимала, что происходит вокруг. Как будто в ее жизни появился странный, новый, непостижимый враг. Мертвая Луна, покрывающая живое Солнце… Ночь, затмевающая день…

В этот самый момент мимо нее промелькнуло что-то темное. Нора краем глаза отметила лишь некое мерцание, словно рядом молниеносно прозмеилась одна из тех похожих на червя теней, которые стлались по летному полю непосредственно перед затмением. Что-то на периферии зрения, на самом пределе видимости. Будто из ангара, спасаясь бегством, ускользнул некий темный призрак. Тень, которую Нора даже не уловила, а почувствовала.

За ту долю секунды, которая потребовалась зрачку, чтобы сдвинуться вдогонку тени, она исчезла.

Лоренсу Руис, оператора багажного трапа, которая первой подъехала к мертвому самолету, воспоминание о тех минутах преследовало просто неотвязно. У нее не шло из головы, как она прошлой ночью стояла в тени огромного самолета. Ло так и не сумела заснуть, все ворочалась и ворочалась с боку на бок, потом поднялась, стала расхаживать по комнате. Стакан белого вина не унял бессонницу. Воспоминание давило тяжким грузом, и сбросить его Ло была не в состоянии. Когда наконец взошло солнце, Лоренса обнаружила, что постоянно поглядывает на часы, и поняла: ей не терпится вернуться на работу. Она больше не могла медлить ни минуты – так ее тянуло в аэропорт. И не только из-за болезненного любопытства. Образ замершего самолета накрепко впечатался в память – подобно яркой вспышке, которая долго остается на сетчатке глаза. Лоренса хотела только одного – увидеть самолет хотя бы еще раз.

А теперь началось затмение, и аэропорт закрыли во второй раз за последние двадцать четыре часа. Впрочем, эта остановка работы планировалась заранее. ФАУ еще несколько месяцев назад заложило пятнадцатиминутный простой в рабочий график всех аэропортов, попадавших в зону затмения: управление заботилось о зрении пилотов, ведь тем не полагалось совершать посадку или идти на взлет в темных очках. Однако для Ло арифметика была совсем не в этих пятнадцати минутах, она видела другую формулу, до жути простую и до жути скверную:

Мертвый Самолет + Солнечное Затмение = Ничего Хорошего.

Когда Луна накрыла Солнце, как рука накрывает раззявленный в крике рот, Ло ощутила такую же электризующую панику, как и в тот момент, когда стояла на вершине трапа под фюзеляжем темного 777-го. Ее снова охватило желание бежать куда глаза глядят, только на этот раз желание пришло не одно, а в паре с трезвым осознанием, что бежать-то некуда.

И еще Лоренса вновь услышала этот странный шум. Шум, который вернулся, когда она заступила на смену, только звук стал устойчивее, громче. Ровный гул. Или нет, скорее, низкое, мерное жужжание. Причем вот странность-то: Лоренса слышала его что в защитных наушниках, что без них. Жужжание это было сродни головной боли. Оно сидело внутри. Только когда Ло вернулась в аэропорт, шум в голове заметно усилился – словно в ее мозгу работал приводной радиомаяк.

Имея пятнадцать свободных минут, подаренных затмением, Лоренса решила найти источник этого шума – найти, просто следуя силе звука. И она нисколько не удивилась, когда поиски привели ее к окруженному кордоном ремонтному ангару авиакомпании «Реджис эйрлайнс», в котором и содержался мертвый 777-й.

Шум не походил ни на один механический звук, который доводилось слышать Лоренсе. Скорее, это было пение струящейся воды, стон водоворота. Или бормотание десятка голосов, даже сотни разных голосов, в котором не удавалось разобрать ни слова. Возможно, пломбы в ее зубах реагировали на излучение радаров, какой-нибудь там частотный резонанс…

У ангара стояла группа людей – судя по всему, чиновников, приехавших разобраться, что же произошло с самолетом. Они все смотрели на Солнце, покрытое Луной, – и, похоже, среди них не было ни одного человека, которого беспокоил бы этот шум или который отдавал бы себе отчет в существовании шума. Получается, Лоренса оставалась один на один со своим жужжанием. И все же непонятно, почему ей казалось очень важным, что она очутилась здесь именно в этот момент; казалось правильным, что она слышит звук и даже собирается забраться в ангар – зачем? потешить любопытство? или ею движет что-то другое? – лишь бы еще раз увидеть самолет. Как будто, увидев самолет, она решит проблему треньканья в голове.

Внезапно Лоренса почувствовала некую подвижку в атмосфере, будто ветерок поменял направление, и… да, действительно… источник шума тоже сместился, ушел куда-то вправо. Лоренсу сильно удивила эта перемена курса, но она двинулась следом, залитая негативным светом сияющей черной Луны, держа в руке наушники и защитные очки. Впереди располагались большие мусорные баки и вагончики-склады, за ними виднелись багажные контейнеры, а еще дальше росли кусты и стойкие, серые, иссеченные ветром сосны – их кроны были обильно усеяны застрявшим в ветках мусором. Далее шло противоветровое ограждение, за которым тянулись десятки гектаров поросшего кустарником пустыря.

Голоса. Теперь шум все больше походил на голоса. И вроде бы выделялся один голос, твердивший одно-единственное слово… но какое?

Когда Ло приблизилась к вагончикам, резкий шорох в кронах сосен, множественное движение, направленное вверх, заставили ее отпрянуть. Это были чайки, стая чаек с грязно-белыми брюшками. Вероятно, затмение напугало их, и птицы – словно пернатый взрыв! – тучей поднялись с ветвей и из мусорных контейнеров, как если бы кто-то высадил окно и осколки стекла, обретя крылья, разлетелись в разные стороны.

Жужжание в голове стало резким, почти болезненным. Кто-то звал Лоренсу. Голоса. Хор про́клятых, какофония, переходящая от шепота к реву и снова спадающая до шороха, бормотание, отчаянное желание выговорить слово, звучащее как… как… Все, что могла разобрать Лоренса, это: «…здддззздддззззддддзззддЗДЕЕЕЕСССЬ».

Лоренса положила наушники на край бетонки, а защитные очки оставила, чтобы надеть по окончании затмения. Она по широкой дуге обошла вонючие мусорные контейнеры и направилась к вагончикам-складам. Источником звука, похоже, были не сами вагончики, а что-то за ними.

Лоренса прошла между двумя двухметровыми контейнерами, обогнула полусгнившую самолетную шину и оказалась перед еще одним рядом контейнеров, более старых, с облупившейся бледно-зеленой краской. Теперь она почувствовала. Это было не жужжание и не треньканье, Лоренса чувствовала целый рой голосов, которые буквально вибрировали в ее голове и груди. Они манили ее. Лоренса прикоснулась рукой к зеленой стенке контейнера, но не ощутила никаких пульсаций. Она прошла дальше, перед самым углом замедлила ход и высунула голову.