Станислав Мелешин - Это случилось у моря

• Название: Это случилось у моря
• Автор: Станислав Мелешин
• Издательство: Челябинское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1961

Станислав Мелешин — член Союза Писателей СССР. Родился в 1928 году в Пензенской области в селе Белогорка. В 1930 году семья переехала на строительство г. Магнитогорска. Здесь С. Мелешин начал свой творческий путь. Во время службы в Советской Армии в 1955 г. заочно окончил литературный институт.

С. Мелешин известен читателю по книгам: «Паче, Рума!», «Родные люди», «Трое в тайге», «Таежный выстрел», «Молния в черемухе» и др.

В новую книгу С. Мелешина входят повести — «Это случилось у моря», «Любава» и два рассказа — «Вторая жизнь» и «В северном городе».

Герои повести «Это случилось у моря» — охотские рыбаки. Автор старается доверить читателю раздумье, откуда берутся суровые мужественные люди: четверка солдат, оторванная океаном от берега, первый космонавт Ю. А. Гагарин.

В повести «Любава» автор рассказывает о смелой, гордой степной девушке, о любви, красивой и трагичной, показывает, как в труде крепнет коллектив плотницкой бригады, как начинают грубоватые, суровые люди оберегать первое чувство своего товарища.

В рассказе «Вторая жизнь» С. Мелешин показывает людей, живущих второй жизнью, которые обретают счастье после горечи первых ошибок и неудач.

Сейчас Ст. Мелешин работает над романом о современниках.

---

— У Дальнего камня на косяк напали в обхват. Вот вернулись. Чанов и бочек не хватает. Куда рыбу девать? Не успевают ни коптить, ни солить, ни сушить. Заводишко-то наш мал.

В ночи слушались урчание рыбонасоса, гром пустых подкатываемых бочек, крики команд, далекие гудки сейнеров, а здесь рядом — разбойничий свист ветра в расщелинах скал.

«Куда рыбу девать… А долю мою куда денешь? Не спрячешь, не высушишь», — подумала Мария и услышала тихое, нежное:

— Дети дома?

— Спят.

Зашагали по берегу. Она заметила, что он наблюдает за нею сбоку, разглядывая лицо. Покраснела, опустив голову, ждала, что сейчас он скажет ей что-то хорошее.

— Что же ты никогда меня в гости не пригласишь?

У Марии обрадованно застучало сердце.

— А зачем приглашать? Мой дом открыт, не на запоре. Сам зайдешь.

На берегу потемнело, и море тоже стало темным.

Павел и Мария оглядели небо с тяжелыми облаками. Как чугунные, они нависли над морем, закрыли луну, сломали горизонт, и там, вдали, будто выходили, переваливаясь, из воды, и их округлые днища подмывало водой. Мария остановилась, раздумывая, идти ли ей дальше, но Павел шагал вперед, и она, помешкав немного, поравнялась с ним.

— У Водовозова жена умирает, — сказал он прямо.

У Марии екнуло сердце. «Знает о сватовстве».

— Умирает. Рак. Жаль ее.

Павел хмуро и презрительно выкрикнул:

— А человек уже себе новую жену ищет! А?

Мария остановилась и услышала:

— Он, говорят, и к тебе сватался?!

Она ждала, что вот он ее сейчас спросит: «Ну, и что же ты ему ответила?». Но он не спросил, и ей стало обидно, что он не спросил ее об этом. Зябко поежилась.

— Холодно что-то. К себе пора.

Над головой грохнула молния, лучи ее затрещали, вспарывая темноту. Волны будто присели, и шум их уже не так был слышен. Гром прокатился по скалам. Мария испуганно схватила Павла за рукав и прижалась к плечу. Он полуобнял ее, будто защищая.

Опять рассыпалась молния, упала где-то за камнями.

— Завтра принесу тебе чертов палец, — рассмеялся Павел. — Не торопись. — Он поежился. — Промок я. Озяб немножко. Сейчас бы спирту рюмочку.

— Есть у меня, виски натираю, когда голова болит.

— Уважь, поднеси. Я у калитки постою. Спасибо скажу.

— Не опьянеешь?

— Согреюсь. Если много нальешь — опьянею.

Мария засмеялась. Пошла побыстрее. Море с его шумами осталось позади.

Ее дом. Павел задержал Марию за руку, вздохнул:

— Вот смотрю я на тебя, Мария, и не знаю, что бы сделать для тебя хорошее?

— Хорошего на свете много. Сердце ведь свое не вынешь… не отдашь мне…

— Сколько в тебе печали… Знаю ведь, не одна у моря… с мужем разговор ведешь. Хороший был рыбак.

За калиткой звякнула цепью лайка Мушка. Мария устало прислонилась к калитке и доверила:

— Завидую я людям…

И вдруг неожиданно разрыдалась. Павел стал неумело утешать, обхватив ее за плечи, и услышал у самого уха ее прерывистый, горячий шепот:

— Я сейчас… Я сейчас. Забыла, зачем пришла.

— Мария, никогда не плачь! Слышишь?! Ты молодая и красивая, у тебя хорошие дети. Слезы женщине не к лицу. А мужчины ведь редко плачут. Ладно. Угощай, хозяйка. — Павел натянуто засмеялся: — Слыхал, к Водовозову идешь!?

— А тебе что? Выпей спирту и иди домой.

— Расхотелось.

— После работы можно. От простуды.

Ей было приятно смотреть, как Павел, большими руками обхватив стакан так, что его не стало видно, поднес к губам и пил медленно, большими глотками, как чай. Утерся рукавом, крякнул:

— Ну вот… тепло теперь. — И добавил: — Знаешь, не ходи больше ночью к морю. Береги себя.

Этого ей еще никто не говорил. Да и кто мог сказать ей об этом? А Павел — сказал… Но тут же подумала о том, что людям вообще легко говорить жалостливые слова…

Его рука легла на ее плечо, тяжелая и горячая, легла спокойно и нежно. Он кивнул ей, мол, не робей, все впереди — и ушел в ночь.

На побережье ничего нельзя было разглядеть. С берега доносился шум прибоя, и было слышно, как поскрипывает песок под уверенными шагами Павла. Засвистел в расщелинах ветер, скалы загудели — начался шторм.

2. Варька

Варька, тяжело ступая по холодным плитам гранитной скалы, глубоко вздохнула, разбежалась, и когда море ударило синевой воды в глаза, оттолкнулась ногами, выбросила тело в воздух и полетела, раскинув руки, как птица крылья. Ей нравилось стремительное падение со скалы в воду, и когда она считала секунды, приближаясь к воде, сердце захватывало от счастья, от ощущения полета.

Каждое утро она приходила на облюбованную ею скалу и каждое утро прохладные воды моря принимали ее. Она шумно плескалась у берега, долго ныряла и, продрогнув, одевалась, подолгу сидела на камне, уставившись в бесконечную морскую даль, силясь разглядеть: а что там, за горизонтом?!

Там были города и люди. Другая жизнь…

Она была одинокой, свободной. В двенадцать лет убежала из детдома, бродяжничала по берегам Охотского моря, а потом, когда вымахала в здоровую краснощекую девку, на которую стали засматриваться парни, прижилась в рыбацком поселке Охотке, да так и осталась, поступив работать поваром на сейнер.

В поселке о ней шла нехорошая молва как о гулящей. Ей было уже двадцать лет, когда неожиданно посватал ее вдовый рыбак из соседнего поселка Каменки.

Просто пришел он, Буйносов Федор, к ней в хибару и сказал:

— Давно слежу за тобой. Люба ты мне. Давай сойдемся. Я один и ты, вижу, одна. Вместе жить легче, — и почему-то встал на колени.

Варька растерялась тогда: никто еще не сватал ее, и она не знала, что это такое, но подумала, что вот человек, наверное, любит ее, раз пришел звать к себе в жены, и ей стало приятно.

Она подняла его с пола, усадила за стол и захлопотала у печки. Ей было жаль его, скромного, одинокого, намного старше ее; она замечала, как он опускал глаза, когда встречался с нею взглядом, как поправлял розовый вылинявший галстук и старался удерживать дрожь в руках, когда черпал ложкой щербу-уху.

«Пьет много. Ох, ты мой негаданный!» — подумала она о нем, жалеючи его, и еще подумала, что вот и начинается ее настоящая-то жизнь с мужем, в семье. А что?! Ведь выходят женщины замуж и у каждой муж рыбак, и дети! Видно, и ей пора такая настала, что этот мил-человек сам пришел и сам позвал ее к себе, ласково назвав «Варенькой», и все время почему-то прятал руки.

Потом он ушел. Варвара сказала ему, что подумает, и ночью долго не могла уснуть… Много женщин в поселке, много вдов и молодиц, а выбрал Федор только ее…

Много парней любовались ею, многие обхаживали ее, целовали, но никто всерьез не предлагал ей пожениться, а тут почти незнакомый, явился — и вот она должна решить: пойти в Каменку мужней женой или остаться в Охотке.

Нравился ей Павел Игнатов — мастер лова, высокий, русоволосый, но он, казалось, не обращал на нее внимания… Любила она его издали, крепко, до головной боли, и всегда искала встреч с ним. А он, как всегда, сдав рыбу, проходил мимо, и когда от этого щемило в душе, Варвара все ждала, что Павел придет к ней и скажет, как Федор Буйносов: «Давай, выходи за меня замуж — и все. Вот я свое сердце тебе положил на стол».

Но этого не было. И она ушла в Каменку к Буйносову.

Они тогда шли берегом, шли долго. Неспокойное море накатывало волны на берег. Федор, обняв Варвару за плечи, вздыхал о чем-то, а она смотрела в море, и ей хотелось искупаться. Она подумала, что это ее муж, о чем она мечтала!

И потянулись серые скучные дни. Федор, возвращаясь с лова, пил, и Варваре это было противно. Она несколько раз собиралась уходить, но было неудобно, да и жаль Федора, хотя настоящего счастья не видела, а только тоска, безрадостность. Поняла однажды, что живет она у Федора домашней работницей, и еще поняла, что без любви, только на жалости, и что жить так дальше не сможет.

Через два месяца она ушла от него. Вернулась домой, не хотелось жить просто так и на чужом берегу. А здесь, в Охотке, все было другое. Она почти каждый день видела Павла и ждала, что настанет такое время, когда и он будет засматриваться на нее, искать встречи.

А по утрам перед работой смотрела на себя в зеркальце, думая о том, что не такая уж она последняя да некрасивая, чтобы не понравиться ему. «Я красивая! Красивая!» — спорила она с отражением в зеркале. Нравилась самой себе.

На нее из стекла глядела улыбающаяся молодая краснощекая рыбачка с немного удивленными зелеными глазами.

Следила за походкой. Ей хотелось так шагать по земле, будто она не шагает, а летает, как птица. Но походка ее была тяжелой. Упругие груди выпирали из батистовой кофты. Она иногда закрывала их косами.

С Павлом Игнатовым Варвара познакомилась на сейнере, когда работала поваром. Он зашел в камбуз, промокший и злой. Встал у металлической обшивки котла обсушиться и приложил озябшие руки к горячей броне.