Александр Дюма - Кавказ

• Название: Кавказ
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Мерани
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1988

В 1858–59 годах А. Дюма путешествовал по России. Три месяца он провел на Кавказе. В апреле 1859 года в Париже вышли три тома его впечатлений от поездки на Кавказ. В 1861 году в сокращенном виде «Кавказ» был издан на русском языке.

Нынешнее издание, несмотря на незначительные купюры, — самое полное издание «Кавказа» в нашей стране.

Перевод с французского П. Н. Роборовского, литературная обработка, перевод недостающих частей, вступительная статья, послесловие, примечания и комментарии М. И. Буянова, редактор — доктор филологических наук, профессор Т. П. Буачидзе.

---

— Но, капитан, они просят еще…

— Ступайте, ступайте, — сказал капитан, — скажите этим торговцам человеческим мясом, чтобы они возвратились к себе и молчали. Не то, — клянусь всеми громами! — они будут иметь дело со мной.

Капитан Дагерр клянется громами только в случаях исключительных, и всем известно, что тогда шутки плохи.

Переводчик вывел из каюты упиравшуюся делегацию.

Мы потягивали кофе, когда в столовую вбежал подшкипер.

— Капитан, кабардинцы взбунтовались.

— Взбунтовались? С какой еще стати?

— Они требуют, чтобы их соотечественника немедленно освободили.

— Как, как? Они требуют? Ха-ха! — молвил капитан с улыбкой более зловещей, чем самая страшная угроза.

— Или, говорят они…

Подшкипер запнулся.

— Или что?

— Грозятся, что они в большом числе и вооружены, и сумеют взять силой то, чего им не хотят отдать добровольно.

— Заклиньте люки, — приказал капитан очень спокойно, — и пустите к ним воду из котла.

Капитан сел.

— Вы не пьете водки с кофе, господин Дюма?

— Никогда, капитан.

— Нехорошо, вы лишаете себя трех наслаждений, вместо двух: кофе сам по себе, смесь водки с кофе, называемая gloria, и водка сама по себе. — И капитан с наслаждением поднял чашку со своей gloria.

Когда он ставил ее на блюдечко, корабль заполнился нечеловеческими воплями.

— Что это значит, капитан?

— Это наши кабардинцы — машинист ошпаривает их кипятком[287].

Появился переводчик.

— Ну, как там бунтовщики?

— Они сдаются на милость победителя на вашу милость, капитан.

— Вот и чудесно. Закройте краны, но люки оставьте запертыми.

В следующий четверг, в четыре часа пополудни, мы бросили якорь в Золотом Роге.

По существу, наше путешествие по Кавказу закончилось в тот день, когда мы покинули Поти; но оно еще продолжалось до нашей разлуки с кабардинцами на Константинопольском рейде.

В одно прекрасное утро я пробудился в шесть часов по милости моей кухарки, которая ворвалась ко мне в испуге.

— Месье, — прошептала она, — внизу стоит какой-то человек: он не говорит ни на каком языке, бормочет только «господин Дюма» и настаивает, чтобы его впустили.

Я сбежал по лестнице, каким-то подсознательным чутьем угадав, что это, наверняка, должно быть, Василий.

И я не ошибся. Этот молодец прибыл-таки из Кутаиса в Париж, двадцать семь дней пролежал в лихорадке в Константинополе и издержал в дороге шестьдесят один франк и пятьдесят сантимов — и все это, не зная ни слова по-французски.

Надеюсь, любезный читатель, ты и сам теперь убедился, какой смышленый малый этот Василий.

По следам Дюма

Если бы Александр Дюма вновь отправился в путешествие по Кавказу, то он скорее всего начал бы его не с Кизляра, а с нынешней Махачкалы — столицы процветающего Дагестана, совершенно изменившегося за годы Советской власти. Во времена Дюма этот город уже существовал (в 1844 году здесь был основан порт Петровск, в 1857 году получивший статус города), но это был захолустный поселок, ни в какое сравнение не шедший с официальной столицей тогдашнего Дагестана — Темир-Хан-Шурой.

В 1921 году Петровск был переименован в Махачкалу — в честь выдающегося революционера, убитого белогвардейцами, инженера Махача Дахадаева (1882–1918). Если бы Дюма оказался в нынешней Махачкале, то выйдя на привокзальную площадь, он увидел бы каменного всадника. Это — памятник Дахадаеву.

В 1919 году местными контрреволюционерами был убит борец против самодержавия Уллубий Буйнакский — (1890–1919) Он окончил Тифлисскую гимназию, затем учился на юридическом факультете Московского университета. После свержения царской монархии Уллубий Буйнакский вернулся в Дагестан, чтобы принять участие в революционном движении. Его политическая деятельность продолжалась, к сожалению, недолго, но навсегда сохранится в памяти народной. Именем Буйнакского и названа была в 1921 году Темир-Хан-Шура.

Махачкала стоит на берегу Каспийского моря. Я поселился в гостинице «Каспий», что на самом его берегу. День проводил в архивах, а вечерами, под неумолчный шум волн и завывание знаменитого махачкалинского ветра, записывал результаты своих поисков.

Я приехал в Махачкалу в надежде обнаружить следы пребывания Дюма в Дагестане. Конечно, я понимал, что социальные бури, пронесшиеся здесь за сто двадцать пять лет, могли уничтожить архивы. Более того, в Дагестане периодически случаются разрушительные землетрясения, отнюдь не способствующие сохранению памятников прошлого.

Как известно, после победы над Шамилем в Тифлисе был создан Кавказский военно-исторический музей (храм Славы). Основателем музея и многолетним его директором являлся выдающийся историк Кавказа генерал-лейтенант Василий Александрович Потто. В музее была собрана уникальная и обширнейшая коллекция. Если не в этой коллекции, то где же еще могли сохраниться документы о Дюма? Другого более богатого собрания сведений о Кавказе середины XIX столетия нигде не существовало.

Но в 20-х годах музей расформировали и большинство его экспонатов (в том числе коллекцию князя Барятинского) перевезли в столицу Советского Дагестана. Под руководством историка Д. М. Павлова на основе этой коллекции в Махачкале было создано два музея — Объединенный краеведческий и Изобразительного искусства. Часть экспонатов была передана в различные библиотеки Махачкалы и других городов Дагестана. Если бы эта коллекция оказалась только разрозненной, большой беды не было бы. Непоправимо другое большая часть коллекции бесследно исчезла, повреждена или просто-напросто выброшена, либо, в лучшем случае, передана в частные руки. Фактически она прекратила свое существование.

Не сохранилось, естественно, никаких упоминаний о путешествии Дюма по Дагестану, а ведь ради этого я исколесил весь Дагестан, побывав почти во всех местах, которые когда-то посетил Дюма…

Итак отправимся по маршруту Дюма. От Махачкалы до Кизляра четыре часа езды. По отличной дороге мчатся разноцветные «Икарусы». Здесь, в Кизляре, в 1765 году родился Петр Иванович Багратион, прославленный русский полководец. Именем Багратиона назван местный филиал Дагестанского объединенного краеведческого музея.

За двадцать лет до приезда Дюма комендантом Кизлярской крепости был известный теоретик литературы пушкинской эпохи декабрист Павел Александрович Катенин (1792–1853).

На доме № 29 по улице Демьяна Бедного — мемориальная доска, указывающая, что в доме этом жили Суворов, Катенин, Бестужев-Марлинский, Лермонтов и художник В. И. Иванов, побывавший в Кизляре в 1872 году. Он создал три картины на местные сюжеты. В каком доме останавливался Дюма, неизвестно, но, наверное, в этом же, либо где-то поблизости. Можно было бы добавить и имя Дюма к этим славным именам.

Несколько раз бывал в Кизляре и Лев Толстой. Останавливался он в доме Шамирова.

Не случайно, что два таких разных по возрасту и психологии, по художественным и идейным установкам писателя — А. Дюма и Л. Толстой — в принципе похоже изобразили события 1850-х годов на Кавказе.

Дюма верно отметил характерную особенность основного промысла кизлярцев — виноделие. В 1888 году здесь, впервые в России, был открыт коньячный завод.

Кизляр — своеобразный оазис средь бесконечной степи. Так было по описанию Дюма и в ноябре 1858 года. Я приехал во второй половине декабря, погода мало отличалась от ноябрьской: дождь, мокрый снег, ветер…

Из Кизляра Дюма направился в Шуковую — переправился на другой берег Терека, миновал станицу Щербаковскую, казачий Сухой пост и вскоре оказался в Шуковой, что находится, как сообщал писатель, в 500 шагах от Терека.

Что же это такое Шуковая? Где она расположена?

Не пытайтесь искать ее на современной или любой старой карте: Шуковая не существовала. Выходит, Дюма придумал ее, эту Шуковую? Не будем спешить с выводами…

Прочитать французское написание этой станицы можно по-разному: и Шуковая, и Щуковая — все будет правильно. Может быть, Дюма именовал Шуковой (Щуковой) какую-нибудь станицу со сходным по звучанию названием? Ведь русского он не знал, и поэтому его могли легко ввести в заблуждение.

Существует ли такая станица? Да, существует. Это станица Шелковая или ныне Шелковская (раньше ее называли Шелкозаводской), расположенная на берегу Терека. От Шелковой до Червленной 11,5 верст, т.е. около 15 км. В период пребывания в тех краях Дюма в Шелковой был расквартирован Белостокский пехотный полк.

Все сходится: Щуковая это Шелковая. Дюма допустил лишь некоторую неточность в написании.

Шелковая и Червленная — это Чечено-Ингушетия, не Дагестан.

В книге С. А. Шерипова предпринята попытка рассказать о пребывании Дюма в этих краях.

Хотелось бы обратить внимание на то, что книга «Кавказ» — не дневник, полностью отражающий все эпизоды поездки. В «Кавказе» рассказывается лишь о том, что может быть интересно читателям, поэтому о своих, сугубо личных делах Дюма, естественно, не информирует. И это дает пищу домыслам. Один из них приводит С. А. Шерипов.