А. Панкова - Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий

• Название: Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий
• Автор: А. Панкова
• Издательство: Литагент «Адити»c333f41a-9cc0-11e4-9836-002590591dd6
• Жанр: Религия
• Год: 1998
• ISBN: 5-7938-0006-9

Обе представленные здесь работы – как емкая и проникновенная биография Шри Ауробиндо, написанная его учеником, так и Глоссарий терминов, составленный на основе цитат из произведений самого Шри Ауробиндо, – являются неотъемлемым дополнением к настоящему собранию сочинений. Мы надеемся, что они будут интересны и полезны не только последователям Шри Ауробиндо, но и всем, кто интересуется философской мыслью вообще и индийской философией в частности.

---

Предъявить ему обвинения было легко, но вот как доказать его вину перед лицом закона, как заполучить обвинительный приговор на человека, которого они так старались «вывести из обращения»? Это с любой точки зрения было непросто. Годом позже, когда Шри Ауробиндо был арестован в связи с делом об Алипорской бомбе, президент бенгальского правительства м-р И.Ч.Гейт заметил следующее:[144] «У нас было мало прямых доказательств связи Шри Ауробиндо с тайным обществом, и главным объяснением тому, как и в случае с редактированием его газеты («Банде Матарам»[145]), было то, что он вел себя чрезвычайно осторожно, избегая действий, которые позволили бы выдвинуть против него весомые обвинения. Однако никаких сомнений в его тесной связи с ними у нас не было…».

В суде дело о судебном преследовании разбиралось на основании показаний одного из главных свидетелей, а именно Бепина Чандры Пала. Правительство во время полицейского налета на редакцию «Банде Матарам» 30 июля 1907 года захватило циркулярное письмо.

Этот циркуляр был написан лично Бепином Чандрой Палом редактору «Банде Матарам» после того, как он написал прошение об отставке. Все, в том числе и правительство, знали, что истинным редактором являлся Шри Ауробиндо, однако это необходимо было подтвердить показаниями. Если Пал, который до этого был связан с «Банде Матарам», назовет Шри Ауробиндо редактором газеты, значит повод для судебного преследования будет установлен. Призванный в суд для дачи показаний Бепин Пал решительно отказался назвать редактора «Банде Матарам», заявив: «Я искренне убежден, что подобное судебное разбирательство по делу «Банде Матарам» рассчитано на то, чтобы удушить свободу мысли и слова в нашей стране и служить помехой процветанию нашего народа… Именно поэтому я отказываюсь от принесения присяги и от выступления свидетелем в деле о «Банде Матарам»[146].

За этот отказ он был обвинен в неуважительном отношении к суду и приговорен к шести месяцам тюремного заключения, или, как писала об этом «Банде Матарам» в номере от 12 сентября 1907 года, «к максимальному наказанию, допустимому законом за преступление высказываться по совести». А вице-губернатор сэр Эндрью Фрейзер в тот же день написал Минту следующее: «Мы не можем поймать его (Пала), однако индийский судья приговорил его к шести месяцам за молчание!».[147] Поскольку никаких свидетельств против Шри Ауробиндо не последовало, судебное заседание не состоялось и с него были сняты обвинения. Правительству нужна была жертва, на которую можно было бы излить бушевавшую в нем ярость, и оно нашло ее в печатнике – Апурбе Босе. Его обвинили во всех грехах и 23 сентября приговорили к трем месяцам тюрьмы. В дополнение к общей растерянности правительства главный президентский судья Мистер Кингфорд, к которому индийцы не испытывали особой симпатии, сказал: «В основном тон «Банде Матарам» вовсе не был подстрекательским!».

Это дело, которое «началось с показательной шумихи» и закончилось «самым полным и унылым фиаско, которое индийское правительство никогда прежде не испытывало в деле о подстрекательстве к мятежу»,[148] имело очень забавное продолжение. Рабиндранат Тагор сочинил в честь Шри Ауробиндо стихотворение, боясь того, что он будет осужден. После его оправдания Тагор поспешил поздравить его, сказав при этом: «Что! Вы обманули нас (не попав в тюрьму)». На это Ауробиндо улыбнулся, ответив: «Не очень долго вам придется дожидаться этого».[149] Эти его слова оказались пророческими.

Когда Шри Ауробиндо был арестован по делу «Банде Матарам», он подал в отставку со своего поста в Национальном колледже, чтобы не компрометировать колледж.[150] Стоит привести здесь вдохновенное послание к студентам, когда его попросили выступить на митинге преподавателей и студентов колледжа, созванном в его поддержку в «трудные для него времена»: «Я считаю, что все то уважение, которое вы продемонстрировали мне сегодня, относится не ко мне и даже не ко мне как директору колледжа, а ко всей нашей стране, к Матери, которая есть во мне, ибо то малое, что мне удалось сделать, было сделано ради нее, а те небольшие страдания, которые мне предстоит испытать, я готов принять ради нее… Когда мы создавали этот колледж, оставив все прочие занятия, забыв обо всем, чтобы посвятить свою жизнь начатому делу, мы надеялись, что этот колледж станет основанием, ядром нации, новой Индии, которой предстоит начать свое восхождение после этой ночи, полной печали и несчастья, ко дню ее славы и величия, когда Индия станет служить миру. Мы хотели не просто дать вам здесь крупицу знаний, не просто предоставить вам возможность заработать себе на жизнь, но создать достойных сыновей Матери, готовых служить ей и страдать во благо ее…

В истории народов бывают времена, когда Божественное провидение ставит перед нами одну цель, одну задачу, ради которой стоит пожертвовать всем, даже самым высоким и благородным. Настало время и для нашей родины, когда самое дорогое – это служба во благо ее, и все прочее должно быть подчинено лишь этой цели. Если вы решили учиться, вы должны учиться ради нее; совершенствуйтесь физически и духовно на благо ее… Работайте, чтобы она процветала, терпите, чтобы она могла радоваться. В этом одном единственном пожелании сокрыто все».[151]

Чего добилось правительство своей несправедливой акцией против Шри Ауробиндо (или же следует снять с них ответственность за этот шаг, переложив ее на волю судьбы, которая играет людьми и их судьбами)? Они выносят на общественное обозрение какую-либо фигуру, предпочитающую оставаться в тени. Как позднее заметил Шри Ауробиндо: «Я совсем не ищу славы и не стремлюсь, чтобы мое имя звучало в каком-либо благословенном месте. Даже занимаясь политикой, я меньше всего думал о славе, предпочитая держаться «в тени» и оттуда незаметно руководя людьми и организационной работой. И только английское правление, сбитое с толку, испортило мне игру, устроив процесс, заставляя меня открыто выступать в роли «лидера».[152]

С того самого момента Ауробиндо стал тем, кем он негласно и являлся – признанным лидером. Вот что писала о нем «Индиэн Пэтриот»: «В тот самый момент миллионы его соотечественников воздали должное его гению. Они произносили его имя с почтением и признательностью… Если о величии личности можно судить по богатству жертв, которые она приносит ради свободы и правды, то м-р Гхош воистину велик. Возможно, это и не принесет тебе власть и злато, однако деяния твои не будут забыты. Твое мужество будет жить, вдохновляя людей. Имя твое останется не в золоте и мраморе, а в гимнах и песнях, которые бывают более долговечны. Ты останешься сиять в грядущем дне».

А вот что писала «Кесари» Тилака: «Бабу Ауробиндо Гхош, привлеченный к суду в качестве редактора «Банде Матарам», был освобожден… Его знания и патриотизм так велики, что в его освобождении просматривается рука Провидения».

Самое время привести здесь и те впечатления, которыми поделился м-р Генри У.Невинсон,[153] член английского парламента и журналист, после того, как он взял интервью у Шри Ауробиндо. (Выше мы уже цитировали его мнение о разделе Бенгалии.) Итак, вот что он писал: «М-р Ауробиндо Гхош, почти определенно, не был связан с «Югантаром», но вот его связь с издаваемой на английском языке «Банде Матарам» никем серьезно не отрицалась, хотя эта газета тоже была признана нелегальной. Когда я подошел к дому, расположенному на большой площади (дом Субодха Муллика), где должен был состояться митинг, я обнаружил, что в доме темно и, судя по всему, никого нет. Слуга-индиец впустил меня в дом, и вскоре появился м-р Ауробиндо Гхош, он был один. Видимо, он не ожидал увидеть меня, потому что письмо о моем приезде было задержано, без сомнения, почтовыми шпионами, как и, по словам м-ра Ауробиндо, почти все его письма. Особого повода жаловаться на это у него не было, да он и не жаловался, поскольку недавно стало известно, что в Бомбее прочитывались письма даже одного из самых уважаемых английских общественных деятелей, адресованные одному из членов Королевского Совета, да и другие англичане, дружившие с индийцами из Калькутты, рассказывали мне, что их письма были вскрыты подобным образом.

Ауробиндо выглядел достаточно моложаво, ему можно было дать менее тридцати лет. Внимательные темные глаза смотрели, как казалось, с тонко очерченного лица с непоколебимой серьезностью, однако внешний вид и манера держаться выдавали английское воспитание, были явно английские. Прослужив какое-то время в отделе образования Бароды в этом прогрессивном штате, он переехал в Калькутту и стал лидером националистов, или молодых экстремистов, которые даже м-ра Тилака считали приверженцем партии «умеренных» в прошлом. Один из его братьев, довольно заметный в Англии поэт, был профессором английской литературы в Президентском колледже при Калькуттском университете, где он вел английскую грамматику и литературу. Еще один брат, предположительно, принадлежал к другому крылу партии экстремистов… Его выступлениям, которые отличаются приподнятостью духа, присущ религиозный фанатизм сверхъестественной религии, его можно было бы назвать фанатиком. Он был одержим особой проницательностью и безоглядной преданностью. Как лошадь в шорах, он мчался вперед, не обращая внимания ни на что вокруг, кроме узкого полотна дороги перед собой. Но в конце этого пути ему открывалось видение, более одухотворенное, чем открывалось взору любого другого фанатика, устремившегося на смерть с образом Рая перед собой. Национализм для него был куда больше, чем просто политическая цель или средство для достижения материального благополучия. Для него национализм был окружен ореолом славы, сияющим нимбом, которые средневековые святые видели вокруг голов великомучеников. Серьезный до глубины души, безразличный к славе и к чужому мнению, он был одним из самых молчаливых людей, которых мне довелось встречать, и словно был сделан из какого-то особого материала, из которого делают мечтателей, но только тех мечтателей, которые добиваются осуществления своих мечтаний любыми средствами».