Владимир Голубев - 1894

• Название: 1894
• Автор: Владимир Голубев
• Жанр: Научная Фантастика

5/03/12 Четверо друзей 24–26 лет «проваливаются» из 2002 года в 1890 год.

---

«Холодные английские коровы. Да-а, уж! Где тут горячим испанским красавицам до нее!» — думал Ершов, сравнивая подружку с манерными сеньоритами и сеньорами, утянутыми в старинные, на его взгляд, наряды.

Больше всех оказался в выигрыше дон Луис Кадарсо. Легкая, но обильно кровоточащая рана, полученная в столь романтической дуэли, мгновенно сделала его любимцем общества в Маниле. О жестком характере Ершова из Старого света и США доходили скупые и смутные слухи, а его шрамы, «случайно» продемонстрированные публике, явились их подтверждением.

На следующий день Ершов добавил на чашу весов переговоров еще десять процентов, и четко дал понять, что при любом исходе покинет город завтра утром. К вечеру договор об аренде Гуама был подписан. Дипломатам еще предстояло утрясать формальности в Мадриде, но там мало кого волновали дела далекой провинции, а о существовании Марианских островов знали лишь избранные.

* * *

В Гонолулу Ершова ждали. Франческа прибыла два дня назад, и не находила себе места от нетерпения. Представитель Форин-офиса выехал из Лондона на три недели позже Ершова, но поехал коротким путем, через США, и «томился» от безделья две недели, но не выказывал ни малейшей толики раздражения. Ершову тут же предъявили два ультиматума. Дочь хотела получить его согласие на брак с Гусевым. Английский дипломат требовал остановить военные действия против Японии, срочно и без всяких условий.

Сладкое предвкушение долгожданной встречи с друзьями и местом на Земле, ставшей для Ершова новой родиной, они испортили окончательно и бесповоротно. Отказать Франческе Ершов не мог, хотя Лиза, на его взгляд, несмотря на грехи молодости, была для Гусева идеальной женой. Слишком большую поддержку получила его дочь от Сабины. Леди Винтерс, не имеющая детей, представляла Франческу в качестве своей приемной дочери, заранее планируя опекать ее, учить всяким женским хитростям, и даже придворным манерам. Что касается Форин-офиса, то броненосец «Центурион» еще не подошел, и вежливые отказы Ершов умел составлять не хуже английского дипломата, облекая их в такую приятную и доброжелательную форму, что ни один из заказчиков, владельцев катеров и яхт в далеких «будущих» США, никогда на него не обижался. Англичанин тоже не форсировал события, ожидая силовую поддержку, но Ершову о ней не говорил. Николай прекрасно понимал ситуацию и сам, он лишь не мог предугадать масштабы английского вмешательства. На всякий случай Ершов решил срочно увести истребители в Китай, официально озвучив англичанину версию доставки Гусева и Вилкокса на переговоры в Гонолулу. Дипломат не высказал желания выехать вместе с Николаем в Шанхай, косвенно подтвердив версию Ершова. Коменданту Гонолулу был дан двусмысленный приказ:

— Я уверен, что англичане не рассматривают нас всерьез. Думаю, они пришлют в Гонолулу один из своих кораблей. Десант составит от силы три сотни штыков. В этом случае выбить его для нас не проблема, поэтому уходите из города и уводите с собой наших чиновников. Никаких военных действий, боже упаси! Маловероятно, но возможно прибытие английских десантных кораблей. В этом случае ваша задача меняется: эвакуация городского населения, и активная оборона, используя картечницы на тракторах, засады, короче весь набор средств, как при японском десанте.

— Господин Ершов, у меня всего пять сотен штыков. Объявите мобилизацию, — попросил комендант.

— С воздушного шара посчитаете дымы. Остров небольшой, по сигналу собрать два полка можно за два часа. Проведите пару раз учение, посмотрите, кто отстает и почему. Постоянно держать под ружьем крестьян нет смысла, и не хватит никаких средств. Я уверен, англичанам негде взять такой большой десант. Но вы должны знать, что делать даже в такой ситуации.

* * *

По дороге в Шанхай Франческа без умолку болтала, вроде, не по делу. Но Ершов узнавал для себя много нового, и ужасался масштабам кипучей деятельности, развитой его друзьями. Он ожидал блокады Японии, с захватом Гусевым трех-четырех судов; удара ракетоносца по паре второстепенных японских портов; даже высадки небольшого десанта с кинжальным ударом по освобождению императора Окинавы из плена. Но полномасштабные армейские операции по захвату крупных японских городов, конфискация десятков судов и ракетные обстрелы двух столиц: Токио и Хиросимы привели его в ужас, прикинуться «бедной овечкой» после всего этого не удастся. «Главный интендант» взахлеб расписывала размеры трофеев, и сулила японцам казни египетские за суд над казаками. По её словам, Гусев был разгневан и готов на всё. Будто бы до этого и он, и атаман, и Вилкокс занимались благотворительностью, а японцам грозили пальчиком, говоря при этом «что они неправы», и только.

В Шанхай Ершов пришел раньше Гусева и Вилкокса. Китайские «коммандос» уже вернулись с чудовищными трофеями. Они рассказывали свою историю со счастливым концом, игнорируя пленение большей части китайского отряда под командованием полковника, и потерю половины добычи, из-за умелых действий японских миноносцев. От них Ершов узнал о захвате очередной верфи в Кобе и крупного японского города Осака, об умелой засаде на огромный вражеский отряд и его полном уничтожении. Численность японцев он считал преувеличенной во много раз, как и все европейские «эксперты».

Тотальное уничтожение многих тысяч солдат с помощью пулеметов Максим воспринималось им обычной рекламой. Подтверждениям, пришедшим по телеграфу от корреспондентов газет, не хотелось верить, иначе война вступала в фазу тотального уничтожения, и обещанные Франческой «казни египетские» реальной действительностью. Удачливые китайцы верили, и убеждали остальных, что Гусев вернется целым и невредимым, по дороге уничтожив еще пару японских городов, нагрузив свой отряд новой добычей, а граф Того останется с носом. Они предлагали на спор огромные суммы, и критики замолкали, не смея рисковать своими скудными сбережениями. Слава Гусева в Шанхае имела привкус невероятной удачи, и его авантюры воспринимались многими, как тонкий выверенный расчет умного и опытного командира. Даже губернатор, пригласивший Ершова побывать у него с частным визитом, признавался:

— Не думал, что мой полковник окажется трусом. Мною ему был дан недвусмысленный приказ подчиняться Гусеву во всех его решениях.

— Возможно, ситуация казалась полковнику безнадежной, — возразил Ершов.

— Но Гусев разрешил «безнадежную ситуацию». Газетчики пишут, что Гусев прорвался по железной дороге из Осаки на север, захватил три крупных города: Киото, Нагоя и Йокогама, а затем исчез, растворился на просторах океана. Молчание графа Того говорит об успехе Гусева, — развел руками губернатор.

* * *

Через два дня город встречал героев. В порту никто не вспомнил про полторы тысячи пленных китайских солдат и офицеров, ни про полсотни смельчаков, нашедших свою смерть на дне океана, утопленных японцами на шести судах и пароходе. Все видели только победителей, говорили только о победах, преувеличивали размер добычи в разы. Китайцы рассказывали какие «слабаки» и трусы японцы, как много трофеев бросили в захваченных портах и городах, как рады очаровательные японские женщины мужскому вниманию смелых китайских солдат. Казаки воспринимали очередную удачу и богатую добычу, как должное. Даже о будущей пирушке, в честь окончания похода, они говорили как-то скромно и обыденно.

Ершов мгновенно уловил разлад между Гусевым и Вилкоксом.

— Он — перестраховщик, не дал мне пары часов, чтобы в третий раз отстреляться из ракет по Токио, — сказал Роберт о Володе в третьем лице, хотя Гусев стоял рядом.

— Ты не поверишь, Коля, чувство близкой опасности не покидало меня до самого последнего момента. Чуть ли не до Шанхая! А некоторые офицеры, — Гусев кивнул в сторону Вилкокса, — считают, будто приказы командира можно обсуждать!

— Может, мы обнимемся? — рассмеялся Ершов, — Для начала.

— Да, конечно! Прости, друг, прости! — наперебой заговорили Володя и Роберт.

— Меня тоже можно обнять! Папа дал согласие на наш брак, — протиснулась к Гусеву Франческа.

— Николай, а кто эта загадочная, ослепительная красавица, скромно стоящая в стороне? — обратил свое внимание на Сабину Вилкокс.

— Позвольте представить вам леди Винтерс, — сухо сказал Ершов.

Даже стоящий в стороне атаман крякнул от возмущения. Ершов представил Гусева и атамана, а Гусев в свою очередь подозвал поближе Болин Сюй и отрекомендовал его, заставив смутиться. Китайский офицер не подозревал, как высоко ставит Володя его храбрость.

Ершов, а потом Гусев и Вилкокс поочередно пригласили атамана и Болин Сюй через час в гости, но скорее из вежливости, не особенно настаивая, легко согласившись перенести их визит на вечер, превратив вторую встречу в полномасштабное торжество с множеством гостей.