Герберт Уэллс - Невидимый

• Название: Невидимый
• Автор: Герберт Уэллс
• Издательство: Типографія А. С. Суворина, Эртелевъ пер., д. 13.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1901

Эта невероятная история произошла в начале 20-го века в Англии. В конце зимы в Айлинге, в трактире «Кучер и кони», неведомо откуда появился странный незнакомец, закутанный с головы до пят. Несмотря на бушевавшую в тот день вьюгу, он пришел с железнодорожной станции Брэмблхерст пешком, зябко кутаясь в широкое пальто. Шея его была замотана толстым шарфом, а лицо скрыто полями широкой фетровой шляпы; в руке, обтянутой толстой перчаткой он держал небольшой черный саквояж. Хозяйка трактира миссис Холл любезно проводила незнакомца в его комнату, но удивлению ее не было предела, когда она увидела посетителя без шляпы! Лоб и уши этого человека от самого края синих очков были тщательно забинтованы, густые черные волосы пучками торчали, в беспорядке выбиваясь из-под перекрещенных бинтов. Нижнюю часть лица он прикрывал салфеткой, так что ни его рта, ни подбородка не было видно. Конечно же миссис Холл была поражена его странным видом, но все-таки она была счастлива заполучить в это время года постояльца, да еще такого, который не торгуется. Ведь она даже и представить себе не могла последствий этого визита!

---

— Чортъ! — сказалъ Эдай.

Голосъ захохотать.

— Я бы убилъ тебя, кабы не жаль было пули, — сказалъ онъ.

Эдай видѣлъ направленный на него и висѣвшій въ воздухѣ, револьверъ, футахъ въ шести.

— Ну? — сказалъ онъ.

— Вставай, — сказалъ голосъ.

Эдай всталъ.

— Слушай! — сказалъ голосъ и продолжалъ повелительно: — Не пробуй со мной никакихъ штукъ. Помни, что твое лицо мнѣ видно, а тебѣ мое — нѣтъ. Ты долженъ вернуться назадъ въ домъ.

— Онъ меня не впуститъ, — сказалъ Эдай.

— Это очень жаль, — сказалъ Невидимый, — къ тебѣ я никакого зла не питаю.

Эдай снова облизнулъ губы. Онъ оторвалъ глаза отъ дула револьвера, увидѣлъ вдали море, очень темное и очень синее подъ полуденнымъ солнцемъ, гладкія, зеленыя дюны, бѣлые утесы на верху горы, многолюдный городъ, — и жизнь вдругъ показалась ему прекрасной. Глаза его вернулись къ маленькой металлической вещицѣ висѣвшей за шесть футовъ, между небомъ и землей.

— Что жъ мнѣ дѣлать? — спросилъ онъ угрюмо.

— А мнѣ что? — спросилъ Невидимый. Тебѣ помогутъ. Возвращайся только домой, больше ничего не нужно.

— Попробую… Обѣщаешься ли ты, если онъ впустятъ меня, не вламываться въ дверь?

— Съ тобой я не имѣю причины ссориться, — сказалъ голосъ.

Выпустивъ Эдая, Кемпъ поспѣшилъ наверхъ, на четверенькахъ проползъ среди разбитаго стекла къ окну кабинета и осторожно заглянулъ за подоконникъ; онъ увидѣлъ Эдая, бесѣдовавшаго съ пустотою.

— Что жъ онъ не стрѣляетъ? — шепнулъ про себя Кемпъ.

Тутъ револьверъ немного двинулся и засверкалъ на солнцѣ. Заслонивъ глаза отъ свѣта, Кемпъ попытался прослѣдить движеніе ослѣпительнаго луча.

— Сомнѣній нѣтъ, — сказалъ онъ, — Эдай отдалъ револьверъ.

— Обѣщай не вламываться въ дверь, — говорилъ между тѣмъ Эдай. Не злоупотребляй своей удачей… Уступи что-нибудь и мнѣ.

— Ступай въ домъ. Говорю прямо: я не обѣщаю ничего.

Эдай, казалось, вдругъ рѣшился. Онъ поворотилъ къ дому и пошелъ медленно, заложивъ руки на спину. Кемпъ въ недоумѣніи слѣдилъ за нимъ. Револьверъ исчезъ, опять блеснулъ на мгновеніе, опять исчезъ и обнаружился, наконецъ, въ видѣ темной точки, слѣдовавшей за Эдаемъ.

Тутъ вдругъ все пошло очень быстро. Эдай отскочилъ назадъ, обернулся, хотѣлъ схватить маленькій темный предметъ, не поймалъ его, вскинулъ руки и упалъ на лицо, оставивъ за собой маленькій синій дымокъ. Выстрѣла Кемпъ не слышалъ. Эдай задергался въ судорогахъ, приподнялся на одну руку, упалъ и затихъ.

Кемпъ постоялъ нѣкотороя время пристально глядя на небрежно-спокойную позу Эдая. День былъ жаркій и безвѣтреный, — казалось, въ цѣломъ мірѣ не шевелилось ничто, кромѣ двухъ желтыхъ бабочекъ, гонявшихся кругъ за другомъ въ кустарникахъ, между домомъ и воротами.

Эдай лежалъ на травѣ, у воротъ. Шторы во всѣхъ виллахъ во холму были спущены, но въ одной маленькой зеленой бесѣдкѣ виднѣлась бѣлая фигура, фигура старика, который спалъ. Кемпъ осмотрѣлъ окрестности дома, ища глазами револьвера, но онъ исчезъ. Глаза Кемпа снова вернулись къ Эдаю. Потѣха начиналась не на шутку.

Тутъ у наружной двери поднялся стукъ и звонъ, вскорѣ ставшіе оглушительными, но, по полученнымъ отъ Кемпа инструкціямъ, прислуга заперлась по своимъ комнатамъ. Затѣмъ наступило молчаніе. Кемпъ прислушивался и по временахъ заглядывалъ украдкой въ разбитыя окна. Онъ вышелъ на лѣстницу, тревожно насторожившись, постоялъ тамъ, прошелъ въ спальню, гдѣ взялъ кочергу, и снова отправился осматривать внутренніе затворы оконъ въ низшемъ этажѣ. Все было крѣпко и надежно. Онъ вернулся въ бельведеръ. Эдай все такъ же неподвижно лежалъ у края песчаной дорожки.

По дорогѣ мимо виллъ шли горничная и двое полицейскихъ.

Все молчало, точно умерло. Трое людей подвигались, казалось Кемпу, необыкновенно медленно. Онъ соображалъ, что дѣлаетъ теперь его противникъ.

Вдругъ онъ вздрогнулъ: внизу раздался трескъ. Сначала Кемпъ колебался, потомъ сошелъ. Весь домъ огласился рѣзкими ударами, — что-то рубили. Слышался трескъ росщепляемаго дерева и звонъ желѣзныхъ задвижекъ на ставняхъ. Кемпъ повернулъ ключъ и отворилъ дверь въ кухню. Какъ разъ въ эту минуту, разрубленныя и расщепленныя ставни полетѣли въ комнату. Кемпъ сталъ какъ вкопанный: рама, кромѣ одной перекладины, была еще цѣла, — но въ ней оставались только одни маленькіе зубчики стекла. Ставни были взломаны топромъ, и теперь топоръ со всего размаха билъ по рамѣ и желѣзной рѣшеткѣ, защищавшей окно. Но вдругъ отъ шмыгнулъ въ сторону и пропалъ.

Кемпъ увидѣлъ, какъ лежавшій на тропинкѣ за окномъ револьверъ прыгнулъ кверху, и едва успѣлъ онъ отскочить, какъ раздался выстрѣлъ; выстрѣлъ запоздалъ на какую-нибудь секунду, и щепка отъ края затворявшейся двери пролетѣла надъ головою Кемпа. Онъ захлопнулъ и заперъ дверь и, стоя за нею, слышалъ хохотъ и крики Гриффина.

Затѣмъ удары топора съ трескомъ разрубленнаго и расщепленнаго дерева возобновилось съ новой силой.

Кемпъ стоялъ въ коридорѣ и старался думать. Еще минута, — и Невидимый будетъ въ кухнѣ. Дверь задержатъ выстрѣлъ его очень не на-долго, и тогда… Въ наружную дверь позвонили опять. Навѣрное, полицейскіе. Кемпъ выбѣжалъ въ переднюю, отнялъ цѣпь и, отодвинувъ болты, окликнулъ горничную, не выпуская изъ рукъ цѣпи. Затѣмъ всѣ трое пришедшихъ кучей ввалились въ домъ, и Кемпъ опять захлопнуть дверь.

— Невидимый, — проговорить Кемпъ. У него револьверъ. Осталось два заряда… Убилъ Эдая… то есть выстрѣлилъ въ него… Видѣли — на лугу? Онъ тамъ.

— Кто? — спросилъ одинъ изъ полицейскихъ.

— Эдай, — сказалъ Кемпъ.

— Мы прошли заднимъ ходомъ, — сказала горничная.

— Что это за гвалтъ? — спросилъ полицейскій.

— Онъ въ кухнѣ или скоро тамъ будетъ. Нашелъ топоръ…

Вдругъ весь домъ загудѣлъ оглушительными ударами Невидимаго по кухонной двери.

Горничная покосилась на кухню и юркнула въ столовую. Кемпъ спокойно старался объяснить положеніе. Они слышали, какъ грохнулась кухонная дверь.

— Сюда! — крикнулъ Кемпъ, объятый лихорадочной дѣятельностью, и толкнулъ полицейскаго въ дверь столовой.

— Кочергу!

И Кемпъ бросился къ камину. Принесенную съ собой кочергу онъ отдалъ одному полицейскому, кочергу изъ столовой другому и вдругъ отскочилъ назадъ. «Гопъ» крикнулъ первый полицейскій и, приловчившись, попалъ въ топоръ кочергою. Пистолетъ выпалилъ предпослѣднимъ своимъ зарядомъ и прорвалъ драгоцѣннаго Сидней Купера. Какъ будто отмахиваясь отъ осы, второй полицейскій ударилъ по маленькому темненькому предмету, и онъ со звономъ полетѣлъ на полъ.

Горничная вскрикнула, какъ только началась суматоха, покричала съ минуту у камина и бросилась отворять ставни, думая, вѣроятно, спастись въ разбитое окно.

Топоръ выбрался въ коридоръ и остановился фута на два отъ пола. Слышно было тяжелое дыханіе Невидимаго.

— Эй вы, отойдите прочь! — сказалъ онъ Мнѣ нуженъ Кемпъ.

— А намъ нуженъ ты!

И первый полицейскій, быстро шагнувъ впередъ, ударилъ кочергой по направленію голоса: но Невидимый, вѣроятно, успѣлъ увернуться, и кочерга попала въ стойку для зонтиковъ.

Полицейскій едва устоялъ на ногахъ, ошеломленный силой собственнаго удара, и въ ту же минуту топоръ стукнулъ его по головѣ, приплюснувъ каску, и онъ кубаремъ вылетѣлъ на кухонную лѣстницу.

Но второй полицейскій прицѣлился кочергой за топоръ и попалъ во что-то мягкое; что-то щелкнуло, раздался громкій крикъ боли, и топоръ упалъ на полъ. Полицейскій опять ударилъ по пустотѣ и не попалъ ни во что, онъ наступилъ на топоръ и ударилъ еще разъ, потомъ всталъ, держа кочергу на плечѣ, и весь насторожился, пытаясь уловить какое-нибудь движеніе.

Онъ услышалъ стукъ окна въ столовой и быстрые шаги. Товарищъ его приподнялся и сѣлъ; кровь текла у него по виску.

— Гдѣ онъ?

— Не знаю… Я попалъ въ него. Стоитъ гдѣ-нибудь въ передней, если только не прокрался мимо тебя. Докторъ Кемпъ!.. Сэръ!

Второй полицейскій съ трудомъ поднялся на ноги. Вдругъ съ кухонной лѣстуницы донеслось осторожное шлепанье босыхъ ногъ. «Ухъ!» — и первый полицейскій швырнулъ на лѣстницу кочергою. Она разбила маленькую газовую лампу.

Онъ бросился было въ догонку Невидимому, но раздумалъ и вошелъ въ столовую.

— Докторъ Кемпъ… — началъ онъ и запнулся. Докторъ Кемпъ — герой, — сказалъ въ отвѣтъ на взглядъ, который товарищъ бросалъ ему черезъ плечо.

Оно столовой было открыто настежь: и горничной, ни Кемпа не было видно.

Мнѣніе второго полицейскаго о докторѣ Компѣ было изложено имъ въ весьма опредѣленныхъ и энергичныхъ выраженіяхъ.

XXVIII Травля ловчаго

Мистеръ Гиласъ, владѣлецъ ближайшей отъ Кемпа виллы, спалъ въ своей бесѣдкѣ, когда началась осада Кемпова дома. Мистеръ Гиласъ былъ одинъ изъ того крѣпкоголоваго большинства, которое отказывалось мѣрить «всему этому вздору насчетъ невидимаго человѣка». Жена его, однако, какъ ему пришлось впослѣдствіи припомнить, вздору этому вѣрила. Онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, вышелъ въ садъ гулять и по своей многолѣтней привычкѣ, заснулъ въ два часа, проспалъ все время, пока происходило битье оконъ, и вдругъ проснулся со странной увѣренностью, что что-то неладно. Взглянувъ на домъ Кемпа, протеръ глаза и опять взглянулъ. Потомъ спустилъ ноги на землю и сѣлъ прислушиваясь. Помянулъ чорта, но странное зрѣлище не исчезало; домъ имѣлъ такой видъ, какъ будто его забросили уже давнымъ-давно, послѣ страшнаго погрома: всѣ окна были разбиты и всѣ они, кромѣ оконъ въ кабинетѣ бельведера, были слѣпыя отъ закрытыхъ внутри ставней.