Ирина Чернова - И аз воздам

• Название: И аз воздам
• Автор: Ирина Чернова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Маги не всегда бывают хорошие и добрые, это такие же люди, как и все остальные…

---

Спать на спине да еще в неподвижном состоянии было сродни пытке. Я отлежала весь зад, под затылком уже была не подушка, а горячая продавленная плюха, вдобавок страшно хотелось пить и я вся извертелась на лежанке от невозможности занять себя хоть чем-то. Позвала Кордела, но он либо не услышал, либо вообще его не было в доме, никто не откликался, а пить хотелось страшно.

— Корде-ел! — орать не получается, никого рядом нет и что, так и помирать тут от засухи? Зачем говорил, что надо его позвать, если пить захочу?

Скрип двери я услышала сразу, а вот кто ее открыл — было непонятно. Открыл и молчит, как рыба в пироге. А если это кто-то из разбойников сюда пожаловал? Живет этот Кордел в жуткой глуши, заходите, люди добрые, берите, что хотите… вот меня, например… тепленькую. Сожрут с косточками и не подавятся! Тот, кто открыл дверь, то ли тихо ушел, то ли стоял и молчал у порога.

— Эй, кто тут? Ну не сама же дверь открылась… я что, глухая совсем? Слушай, будь человеком, принеси воды попить, а то умру… ну пожалуйста, а то Кордел обещал прийти и исчез… ну кто там стоит, я же не вижу ничего! Вот я бы так подошла к раненому, а он пить просит, что мне, жалко стакан воды дать? Еще неизвестно, кто в каком положении из нас окажется потом… ну что, так и будешь стоять? Ну и черт с тобой, подавись ты, обойдусь и без твоей помощи…

Я усиленно закрутила руками, пытаясь выдернуть их из петель, но в комнате заскрипели половицы и пришлось прекратить возню. Голову с подушкой приподняли и вода полилась в рот, а зубы стукались о край кружки. Почти все попало по назначению, а то, что пролилось на грудь, ощущалось как через панцирь. Хорошо, что не голышом лежу… пардон, а кто же этот добрый самаритянин?

Подушку уже опустил, кружку забрали, но стояли рядом и я слышала только чужое сопенье…

— Вилл, это ты? Я только ртом могу дышать, Кордел мне тут все залепил… ничего не чувствую. Спасибо за воду. А куда все подевались? Кордел сказал, что вечером он уже снимет мне эту маску… я уже чуть с ума не сошла, пока тут лежу! Долго еще до вечера-то?

Тяжелые шаги удалились и дверь закрылась. У-у, не доживу я до того, как Кордел разрешит вставать…

Снятие лечебной маски происходило примерно также, как происходит отдирание присохших бинтов. На размачивание и уговоры время тут особо не тратили — ловкие пальцы подцепили краешек около уха, оттянули и долго мяли и гладили кожу под ним, потом знакомый баритон вынес свой вердикт:

— Все прошло нормально, восстановилось быстрее, чем я думал, можно снимать.

— А-а-у-у-уй…

— Ничего, все нормально, лежала смирненько, рубцов не вижу… можно и руки теперь отвязать, если только обнимать меня не полезешь…

Темноволосый мужчина с круглым добродушным лицом, обрамленным аккуратной бородкой придирчиво осматривал меня со всех сторон, нажимая пальцем на кожу и внимательно разглядывая то, что получилось. Я скосила глаза вниз и увидела сплошное младенчески розовое пятно с неровными краями, повернула голову направо-налево, точно такая же граница проходила по плечам. Кожица была тонкая, немного лоснилась и выглядела страшновато из-за сосудиков под ней.

— Чего рассматриваешь так? Новая кожа всегда такая, со временем пообветрится на воздухе, под ней проляжет тот же слой, что и везде, сосудов не будет видно. Твоя старая была вся разъедена геликсом, оставь я ее — только народ пугать! Мы тебя быстро принесли, да мазь у меня была готовая, вот все меньше, чем за три дня завершилось. Брови с ресницами так быстро не отросли, но это уже не смертельно, через месяц будешь, как новенькая! Зеркало знаешь где, иди, смотрись, — подтолкнул он меня в плечо. — Вон рубашку одень, — положил рядом серую вещицу с длинными рукавами. Твоя старая вся в дырках, я ее выкинул.

— Спасибо, — натянув рубашку, я пригладила волосы и потрогала пальцем брови. Гладкая кожица… месяц ждать, говоришь?

Небольшая комната, в которой я лежала, имела узкое окно и размером была не больше восьми-десяти метров. Лежанка в углу, скамья, маленький стол у окна, полки до самого потолка, заставленные книгами — вот и вся нехитрая обстановка. На полу — домотканые коврики, одеяло из лоскутков, смешные занавесочки в цветочек, за которыми уже темнеет. Идти смотреться в зеркало? Интересно, конечно, но внешность-то изначально не моя, чего о ней болеть?

Вторая комната, с большим столом и лавками, имела два окна, связки сушеных трав по всем стенам и великое множество непонятных корешков, палочек и пучков серой соломы с ниточками и ленточками, развешанных по всем дверным и оконным косякам. В одном углу стоял большой ларь с резьбой, в каких раньше хранили муку и крупу, над ним висели открытые полки с большими тарелками и полотенцами из белого материала с цветной вышивкой. Походив по горнице, я так и не нашла никакого зеркала и обратилась к Корделу, наблюдавшему за мной из дверного проема.

— Так и не видишь? А ты прямо посмотри, вон в том углу, — ткнул он пальцем и зеркало сразу нашлось.

О странностях поиска я перестала задумываться сразу же, как только посмотрела на отражение. И раньше-то Дайлерия красотой не блистала, а уж после лечения и подавно. Снятую «шкурку» Кордел держал в руке, свернутую в трубочку и мне поначалу захотелось напялить ее назад, до чего неприятно было отражение. Волосы сохранились, морда лица стала кукольно-гладкой и розовой, а в сочетании с безбровостью и отсутствием ресниц — какой-то безликой, как будто гримом все закрасили. Равнодушно поковыряв пальцем брови и губу, где еще не до конца зажила трещина, я села за стол.

— Что, не понравилась себе? — деланно участливо спросил Кордел, присаживаясь напротив.

— Это не я, — пожала я плечами.

— Ну хорошо, это не ты, — согласился он, — а где тогда ты настоящая?

— Не верите, а жаль. Настоящая я далеко отсюда, я даже не знаю, как по-вашему называется тот мир, где я жила. У нас он называется Земля…

— И как тебя звали там, в твоем мире? — с интересом ребенка, которому рассказывают новую сказку, спросил Кордел.

— Валерия.

— Валерия, Дайлерия, по-моему, ты ничего не потеряла… или все же потеряла? Лерия, так просто, даже имя не поменялось.

— Нет, Кордел, дело не в имени, — я решила не поддаваться на уничижительный тон, на провокации и прочую лабуду и говорить все, как есть, — я потеряла себя, свое тело, а это, — я ткнула пальцем в себя, — принадлежит совершенно другой женщине. Она должна была вернуться, точнее, все вернуть на старые места, меня ко мне домой, сама — сюда. Но этого почему-то не произошло и я теперь не знаю, что мне делать.

— Ничего не делай, живи, как есть, — любезно посоветовал Кордел. — Может быть, вы были настолько похожи с Дайлерией, что этой подмены никто и не заметит.

— Как это не заметит? — не поняла я. — Она была магом, у нее здесь были какие-то дела, в которых я ничего не смыслю, у нее здесь была своя жизнь, а там, у меня, была своя. Может быть мы и прожили эти три дня без особых волнений, но как быть дальше? У меня дома свои проблемы, свои планы, в конце концов она мне обещала, что поможет кое в чем, а за это я должна просто пожить здесь три дня, максимум четыре.

— Лерия… ты же не против, чтобы я тебя так называл… нет, вот и хорошо, — мужчина начал крутить в пальцах какое-то колечко, — ты сама посуди, вот приходит к тебе человек, которого ты знаешь уже лет десять-пятнадцать и вдруг говорит, что это не он, а совсем другой, из другого мира, а то, что ты знаешь — лишь внешняя оболочка. Доказательств такого сумасшедшего перемещения никаких нет… что ты можешь предоставить в качестве таких доказательств?

— А какие доказательства вам нужны? — чуть не подпрыгнула я на месте. — Любые вещи? Так вы скажете, что и у вас где-нибудь что-то подобное делается. Рассказы о моем мире? Тут же скажете, что это все вранье. Ну что может служить вам критерием истины? Дайлерия говорила, что у вас нельзя обманывать, любой маг тут же заметит ложь. Пусть меня проверит какой-нибудь маг, когда я буду рассказывать о том, что со мной произошло, он же почует, вру я или нет! У нас в мире нет магии и такой обман раскрыть практически невозможно, но и то преступников рано или поздно выводят на чистую воду, этим занимаются специально обученные люди, которые собирают вещественные доказательства вины… у вас же это все гораздо проще!

— Хитрая ты, как я погляжу, — усмехнулся Кордел, — ты прекрасно знаешь, что можно уличить во лжи, когда человек заведомо знает, что идет на обман и искажает действительность в своих рассказах. Ты же сама внутри веришь, что ты уже не Дайлерия и для тебя это не является обманом, поэтому уличить тебя во лжи невозможно. Для себя самой ты уже другая, поэтому и всех пытаешься убедить в том же самом. Хотелось бы мне узнать, как ты это делаешь…

— Никак, потому что делать этого я в принципе не могу. Я же сказала, позови любого мага и он определит…